Иногда из глубин лавового моря поднимались столбы пламени, почти достигавшие неподвижных звезд. А порой я видел, как из прекрасных призрачных Врат, на которые наши Врата похожи не больше, чем бескрылая ящерица на Дракона, выходили дивные существа и в молчании следовали за домом-кораблем, легко ступая по лаве. Кадари называли их Духами Бездны и боялись до умопомрачения. В последний свой год в том изломанном подобии мира я понял, почему.

Не знаю, что подтолкнуло Духов, кадари не раскрывали свои тайны перед чужаком. Но нападение для моих гостеприимных хозяев неожиданностью не стало. Они готовились, только не объясняли, к чему. Но смысла в той подготовке...

Помню, я очнулся в странной тишине, в которой осязаемо висело напряжение, а потом, начавшись с шепота, зазвучала музыка, каждая нота которой пронизывала до самых костей. Я не кадари, но песня Духов подействовала и на меня. Больше всего хотелось упасть на колени, каяться в каждом проступке, который я совершил или только думал совершить, хотелось молить неведомых судий о прощении. И желание это с каждым мгновением становилось все сильнее. Если бы не мой дар, не Тьма, которой я себя окружил, я бы сошел с ума так же, как многие несчастные Таор, дар магии которых оказался слишком слаб. Позднее наставник сказал мне, что без магической защиты песню Духов могут вынести только младенцы и святые.

К счастью для кадари, песня Духов не может длиться долго, иначе они начинают погибать сами, растворяться в Бездне.

Видел ли я там Тварей? Еще бы, чуть ли не чаще, чем самих кадари. Некоторые разновидности, например, стражей, они даже разводят. А желтоглазые черви, подобия явившегося на зов твоей руны, десятками плескались в лавовых волнах вокруг плавучего дома. Не уверен, но, вроде, кадари их забивали на мясо…

Риэль, не зеленей! Я пошутил, кадари не едят мясо. Да, ты права, они питаются только растительной гадостью вроде тхей-ло. И еще раз да, я пять лет ел то же, что и они. Это вовсе не так страшно, как кажется, после первого года почти привыкаешь.

Что им понадобилось в нашем мире? Малышка, если б я знал точно, Дракон сделал бы меня не просто наместником. Догадки? Гадать можно до бесконечности, но кадари для чего-то нужен наш мир. Чем-то Теритт глянулся этому народу, в чем-то наша родина отличается от остальных миров…

* * *

Я лежала с закрытыми глазами, положив голову Мервину на колени, а он осторожно, почти неощутимо, гладил меня по волосам. Наверное, таирт думал, что я сдалась под действием сонной паутины, которую он постепенно накидывал на меня во время рассказа. Но мне было слишком страшно, чтобы спать, чтобы отпустить его и остаться наедине с чужими стенами, чужими чувствами и чужой памятью…

Казалось, все вокруг было создано изо льда, где-то прозрачного, где-то туманно-мглистого. Огни живыми искрами бежали внутри серебристо-голубых стен, освещая нам дорогу. 

Рядом со мной бесшумно шагали два жреца. Они казались настолько холодными, настолько отстраненными от всего окружающего, что рядом с ними я чувствовала себя непозволительно, вульгарно живой. Красота их была безупречна — только резец гениального скульптора мог сотворить подобное совершенство. Невозможно, чтобы их родили смертные женщины. Нет, невозможно. Наверное, сам Властелин создал этих существ из Первого Льда.

Не выдержав, я коснулась руки одного из жрецов. 

Теплая.

Я растерянно остановилась, замер и жрец:

— Ты что-то хотела спросить, девочка? 

Голос его звучал красиво, певуче, с призвуком непонятного акцента. Откуда он знал наш язык?

— Не думала, что вы из плоти, — призналась я честно.

Жрецы переглянулись. Впервые я заметила на безупречных лицах какое-то подобие эмоций.

— А из чего? — поинтересовался первый.

— Из живого льда. 

— Разве такой есть? — в льдистых глубинах глаз появилось что-то, похожее на усмешку. 

Я пожала плечами:

— Бездна огромна, в ней есть все.

Сами собой распахнулись двери в зал Очищения. Внутри было пусто, тихо, светло, у изгибов ледяных стен воздух дробился сотнями крохотных радуг. Свод, поддерживаемый изящными колоннами, терялся в синей мгле. А может, его не было вовсе, и колонны уходили прямо в небеса. 

Я замерла на пороге, чувствуя себя маленькой и потерянной. 

— Отсюда ты вернешься собой или не вернешься вовсе, — фраза походила на часть ритуала, слова звучали легко и равнодушно, а лицо жреца вновь лишилось эмоций. 

Вернусь собой… 

А что такое «я»? Когда демон приходил в мои мысли, разницы словно и не было, просто я осознавала, что помню и знаю намного больше. И лишь когда пришелец из Бездны оставлял меня, когда все возвращалось в норму, я понимала неправильность происходившего. 

Кивнув жрецу, я заставила себя сделать еще один шаг вперед и услышала, как за спиной закрылись створки дверей. Обернулась — но увидела лишь сплошную стену из гладкого синего камня. 

Я была одна. Совсем одна. Я выпустила Нити — никого, на многие мили вокруг не было никого не только разумного, но и просто живого. Хотя… с каких это пор я научилась выпускать щупальца Сила так далеко?

Я замерла, оглядываясь, — что-то изменилось, воздух не был так прозрачен, как прежде. От пола начали подниматься, чуть вращаясь, столбы белесого тумана. Я сделала шаг к ближайшему; он, как живой, отшатнулся от меня, перетек прочь. Туман хотел поиграть со мной. Пусть. Я тоже умела растворяться и скользить, могла стать туманом, могла стать... 

Но моего беглеца больше не было, он сгустился, обрел гладкость и научился отражать. 

Я приблизилась к туману, ставшему зеркалом, и улыбнулась своему отражению. 

Разве я была не прекрасна? Разве не было величайшей честью для народа изгнанников умереть от моей руки? Восемнадцать лет назад они помогли мне возродиться в материальном мире — скоро я помогу им его покинуть. Кто посмеет сказать, что это не справедливо?

Та часть меня, которая пробудилась до прибытия в храм, вернулась быстро, остальное пока оставалось скрыто под ледяными путами. 

Потерянные Братья не освободили меня по-настоящему, не решились на это, пусть я теперь и находилась далеко от их дома, ведь двери в зал Очищения в действительности были Вратами. Выйти отсюда казалось невозможно: все мои попытки открыть свои Врата натыкались на стену Силы. 

Конечно же, я была бессмертна, и мало что во вселенной могло угрожать мне развоплощением. Мой дух мог уйти отсюда в любой миг, но тогда бы я потеряла смертное тело, которое пыталась обрести несколько тысячелетий. 

Я кружила по залу, ожидая дальнейшего развития событий и раздумывая о случившемся. Сейчас я ничуть не жалела, что Мервин заметил мое первое сумбурное пробуждение — а упоение возвращающейся Силой сделало меня беспечной — и поймал в ловушку чувств смертного тела. Случись иначе, мне не довелось бы найти потерянных Братьев. Когда Властелин вернется, у меня будет для него два дара!