Эспинг, когда Винстон с Альфредо вернулись во дворик. — Незадолго до обеда они с Альфредо вышли за калитку, и тут появилась Софи Врам — она возвращалась из Йислёвсстранда. Софи так гнала машину, что Альфредо помахал ей, чтобы сбавила скорость. Но Софи вообще остановила машину и опустила окошко.

— Софи Врам пребывала в отвратительном настроении, — подтвердил Ян-Эрик. — Правда, Альфредо?

Муж кивнул.

— Она послала меня по известному адресу! Конечно, отношения у нас с Софи не сказать, чтобы хорошие, но при встрече мы всё же придерживаемся обычных правил вежливости. Цивилизованные люди все-таки. Но тут она как взбесилась…

— Петер, в субботу Софи была вашей соседкой по столу, — вмешался Ян-Эрик. — Она, как вы заметили, умеет бывать приветливой и обходительной, но вам надо знать, что она лжет как дышит. Когда мы с Альфредо покупали у нее этот дом, она клялась, что ни при каких обстоятельствах на болотных лугах никаких построек не будет. Мы поселились здесь в том числе и поэтому. Глядь — и она уже продает луга этой жуткой Джесси.

Он тяжело покачал головой.

— Но теперь самое время объяснить, почему вы задаете столько вопросов. Вы полагаете, Джесси убили? — Глаза у актера тихо замерцали.

— Вот эти письма в газету. — Винстон не стал отвечать на вопрос. — Их автор, Николовиус, как будто предвидел развитие событий. Час возмездия, и так далее…

Лицо Яна-Эрика осветилось.

— О, Николовиус, наш дорогой наставник. Отрадно слышать, что вы его читаете.

— Его? — спросила Эспинг. — Значит, это мужчина?

Ян-Эрик раздраженно махнул рукой.

— Просто фигура речи. Николовиус — тайна. They seek him here, they seek him there[30], как сказано в «Алом Первоцвете»[31].

— Значит, это не вы? — вставила Эспинг. Винстон одобрительно взглянул на нее. Перешла прямо к делу, не стала ходить вокруг да около.

Ян-Эрик громко рассмеялся.

— Вы мне льстите. Я старый человек, мои главные роли уже позади. Николовиус остается загадкой.

Глава 18

Винстон остановил машину на перекрестке, откуда можно было свернуть на шоссе.

— Ну, что разведали в беседке? — спросила Эспинг.

— Что из сада Шёхольмов на стройку можно пробраться незамеченным. И если верить Альфредо, в конце передачи Джесси Ян-Эрик задремал, а это значит, что у самого него алиби нет.

— Интересно!

— Что вы думаете о Софи Врам, учитывая, что мы сегодня узнали? — спросил, в свою очередь, Винстон. — Немного странно, что она умолчала о своей стычке с Альфредо по пути с просмотра. А ее поведение? Я видел ее всего два раза, но предположил бы, что она не из скандалисток или грубиянок.

Эспинг покивала.

— За все годы, что я знаю Софи, я ни разу не слышала, чтобы она кого-нибудь выругала. Ее уважают и люди, и животные. А крепкие выражения она употребляет только в положительном смысле, как принято у людей из хорошего общества. «Чертовски приятно» и так далее.

Винстон что-то одобрительно промычал. Очень тонкий лингвистический анализ, особенно со стороны человека, который не знает, как произносится «кантон».

— Значит, вопрос в том, почему Софи Врам впала в такое состояние, когда ехала с просмотра, — сказал Винстон. — Что могло ее настолько взвинтить?

Оба несколько секунд молчали.

— Заедем во Врамслунд, спросим, — предложила Эспинг. — Все равно это на обратном пути в Симрисхамн. Я позвоню Софи, уточню, дома ли она.

Эспинг вынула телефон, а Винстон тем временем включил радио.

Эспинг говорила с Софи, и ее голос, сливаясь с музыкой, звучал как тихое бормотание.

Винстон не знал, в чем дело — в солнце ли, светившем с неба, которое становилось все синее, или в бескрайних зеленых лугах, волнами ходивших под ветром, но он чувствовал удивительное воодушевление. Давно уже ему не было так радостно. Может, это радость старой легавой, которая взяла след? Или все дело только в том, что можно не думать о врачах, анализах и диагнозах?

— Тогда до встречи! — Эспинг закончила разговор. — Планы поменялись. Софи Врам едет на ланч-встречу в «Естис» в Брёсарпе. Встретимся с ней там, заодно и поедим.

Гостиница «Естис» располагалась в центре Брёсарпа в здании красного кирпича с люкарнами; на торце вверху виднелись кованые цифры «1885». У входа стояли два флагштока — один с сине-желтым шведским флагом, другой — с красно-желтым флагом Сконе.

Софи Врам курила, стоя у своего «Ренджровера». Сигарету она держала большим и указательным пальцами, прикрывая ее ладонью, словно пыталась утаить, чем занимается.

— У меня через десять минут встреча, Туве, так что давай побыстрее.

Недовольное лицо Софи и ее резкий тон обескуражили Эспинг не меньше, чем вчера. Она собралась было с мыслями, чтобы задать первый вопрос, но Винстон ее опередил:

— По всей вероятности, у вас с Джесси во время просмотра вышла ссора?

Эспинг выдохнула. У них не было никаких доказательств того, что ссора имела место. В то же время она понимала, насколько умно Винстон сформулировал фразу — и как вопрос, и как утверждение.

Софи бросила окурок на гравий и припечатала его каблуком.

— Это ассистенточка Джесси вам напела? — Софи всмотрелась сначала в Винстона, потом в Эспинг; те молчали, и Софи продолжила: — Ну, ссорой я бы это не назвала. Мы просто не пришли к согласию насчет одного момента.

Эспинг хотела спросить, что это за момент, но Винстон продолжал молчать, и она последовала его примеру. Когда молчать дальше стало совсем неуютно, Софи продолжила:

— У нас с Джесси был уговор. Она дешево покупает у меня участок, а я получаю одну из вилл по сниженной цене.

— Чтобы налог на прибыль вышел не такой большой, — заключил Винстон. — Так что на бумаге вы это соглашение не закрепили.

Еще один вопрос, замаскированный под утверждение.

— После показа, который был в воскресенье, Джесси притворилась, что внезапно забыла про наш уговор, — раздраженно продолжила Софи. — Она захотела за виллу полную цену. На несколько миллионов больше, чем мы договаривались.

— И вы разозлились.

Эспинг не могла не восхититься мастерством Винстона. Как ловко он заставил Софи поверить, будто заранее знает все, что она рассказывает!

— Четыре поколения моих предков были конезаводчиками, — глухо проговорила Софи. — Отец всегда говорил: самое дорогое, что есть у человека, — это его слово. Отступись от своего слова хоть раз — и тебе никто больше не поверит. Ударить по рукам — все равно что подписать договор. До сих пор я руководствовалась этим девизом.

— А Джесси Андерсон отступилась от своего слова. Попыталась надуть вас, — констатировал Винстон. Софи медленно кивнула:

— Да. Именно.

— И что же произошло?

— Я сказала ей, чтобы и не мечтала. Сказала, чтоб и думать забыла про мои деньги — ну, или, может, выразилась покрепче. — Она вызывающе вскинула подбородок. — Теперь, задним числом, я понимаю, что Джесси все