Однако, несмотря на общую катастрофическую информацию, наши гвардейцы-минометчики действовали смело и решительно. их огонь наносил врагу большой урон, останавливал его продвижение. Когда кончились снаряды, они участвовали в контратаках. Борьба подчас доходила до рукопашных схваток, в ход шли штыки, приклады, малые лопаты.

Впоследствии анализируя опыт этих боев, Военный совет ГМЧ (гвардейских минометных частей. — Примеч. авт.) пришел к выводу, что тяжелые гвардейские минометные бригады с их сборно-разборными станками М-30 малопригодны для маневренных действий. Поэтому подразделения «катюш» М-30 пришлось выводить из зоны жарких оборонительных боев.

Зато снова проявили себя как «легкие на ногу» высокоманевренные полки и дивизионы М-13 и М-8. В борьбе с рвущимся напролом противником они были незаменимым средством в руках командиров соединений для срыва его атак. Никто не хотел уступать и бои продолжались с прежним ожесточением.

Вместе с тем общая обстановка в полосе Воронежского фронта продолжала оставаться очень тяжелой. Противник силами панцер-гренадерских дивизий СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» и «Тотенкопф», по-прежнему наступая в разрыве между 69-й и 3-й танковой армиями, вышел к Харькову с севера и северо-востока. А поскольку с запада город настойчиво атаковала дивизия СС «Рейх» а с юга 48-й танковый корпус, 3-я танковая армия была отсечена от главных сил фронта. Одновременно немцы получили возможность наступать на Белгород, так как это направление не было прикрыто советскими войсками.

Для спасения положения генерал Ф. И. Голиков перебросил 69-ю армию на новый рубеж обороны для прикрытия белгородского направления с юга. Сосредоточивая основные усилия фронта на удержании рубежа обороны, он определил задачи, а также промежуточные и конечные рубежи отхода для 40-й и 69-й армий. Кроме того, он изменил их состав за счет переподчинения им тех соединений, которые в результате ударов противника действовали вне полос обороны своих армий. До этого управление войсками в этих объединениях было крайне затруднено из-за взаимного перекрестного перемешивания боевых порядков пяти стрелковых дивизий и стрелковой бригады. К этому времени германское командование значительно нарастило силу удара, введя в полосе обороны 40-й армии элитную панцер-гренадерскую дивизию вермахта «Великая Германия». Соединения армии так и не смогли занять назначенные им в случае вынужденного отхода рубежи и отошли в северном направлении, оголив фланг 69-й армии. Путь на Белгород с юга-запада оказался открытым.

Обстановка в полосе Воронежского фронта позволяла противнику рассечь его войска на несколько изолированных группировок. Однако такая опасность не до конца учитывалась в Ставке ВГК. Она все еще пыталась изменить ход боевых действий в свою пользу без привлечения сильных резервов, а вводом в сражение лишь отдельных соединений. Воронежскому фронту были переданы 19-я стрелковая дивизия, 2-й гвардейский и 18-й танковый корпуса из Юго-Западного фронта, а также уже упоминавшийся 3-й гвардейский танковый корпус из резерва Ставки. Но стремление улучшить обстановку одновременно на всех направлениях привело к тому, что эти силы вводились в сражение разновременно, по частям, в отрыве друг от друга.

В свою очередь, немецкое командование, поставив задачу панцер-гренадерской дивизии «Великая Германия» развить наступление на белгородском направлении, одновременно нацелило главные силы 2-го танкового корпуса СС на овладение Харьковом.

Главным участником уличных боев за город стала дивизия «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». Утром 11 марта тремя боевыми группами дивизия начала штурм Харькова со стороны Белгородского шоссе. Наименее удачно действовал 2-й панцер-гренадерский полк, который был остановлен контратаками 86-й танковой бригады. Второй полк дивизии продвигался быстрее и даже вышел к главной площади города. Однако контратаки 179-й танковой бригады заставили его отойти назад. В наихудшем положении оказался разведывательный батальон Курта Мейера, атаковавший Харьков с северо-востока при поддержке девяти танков и двух самоходных противотанковых пушек. Вследствие нехватки топлива наступление остановилось. Батальон занял круговую оборону на кладбище, контролировавшем дорогу на Чугуев. Вскоре батальон Мейера был окружен оборонявшими город советскими войсками.

К 12 марта генерал Гот поменял свое решение об использовании эсэсовских дивизий в штурме Харькова. Втягивание 2-го танкового корпуса СС в уличные бои означало возможность для защитников города вести бои до тех пор, пока это было целесообразно, а затем без помех покинуть Харьков. Поэтому командующий 4-й танковой армии приказал Хауссеру вывести из боев за город дивизию «Рейх», которая меняла дивизию «Тотенкопф», а последняя была брошена в обход Харькова с северо-востока. Углубившаяся в город на километр дивизия «Рейх» была отведена назад и разделена на две части. Полк «Дойчланд» был брошен на позиции к северу от Харькова, а полк «Фюрер» должен был обойти город с юга.

День 12 марта прошел под знаком решения генерала Гота на обход Харькова. С севера в обход города двинулась боевая группа Баума дивизии «Тотенкопф», сосредоточившаяся к вечеру в селе Байрак. К югу от Харькова изменил вектор своего наступления 48-й танковый корпус. Теперь он должен был атаковать в направлении населенного пункта Чугуев с цель охвата Харькова с юга. Однако наступление 11-й танковой дивизии с плацдарма у Змиева было неудачным, это соединение немцев встретило сильный огонь артиллерии и противотанковых орудий. На помощь 48-му корпусу выдвигалась 106-я пехотная дивизия.

После вывода из города дивизии «Рейх» соединение Дитриха — дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» — продолжило штурм Харькова в одиночку. Уличные бои за крупный город всегда были непростой задачей. «Бичом» немецких танков и самоходных орудий стали наши 76,2-мм пушки, которые оборонявшие город советские войска устанавливали в подвалах и вели огонь вдоль улиц. В результате к ночи с 11 на 12 марта в «Лейбштандарте» оставалось всего 17 Pz.Kpfw.IV и 6 Pz.Kpfw.III. Все «Тигры» были в ремонте разной степени сложности, а два «Тигра» были потеряны безвозвратно. Для уличных боев в «Лейбштандарте» были организованы штурмовые группы, каждая из которых поддерживалась танком, а также 75-мм и 150-мм тяжелыми пехотными орудиями. Гренадеры 1-го полка «Лейбштандарта» продвигались вперед квартал за кварталом, уничтожая огневые точки огнем танковых или пехотных орудий. Вскоре они вышли к центральной площади города. Двигавшийся параллельным маршрутом 2-й панцер-гренадерский полк «Лейбштандарта» также постепенно вышел к центру города — площади Дзержинского. Батальон Пайпера вновь должен был выручать окруженных — разведывательный батальон Мейера на кладбище. На этот раз он возглавлял наступление всего панцер-гренадерского полка.

Средств для противодействия обходу города после убытия в 40-ю и 69-ю армию корпусов Вовченко и Баданова в распоряжении командующего 3-й танковой армии не было. Единственным резервом в руках генерал-лейтенанта П. С. Рыбалко был 18-й танковый корпус Б. С. Бахарова. Это соединение можно смело назвать ветераном «Скачка» и «Звезды». Обе операции он прошел от их взлета до падения. Сосредоточиваясь для контрудара совместно со 2-м и 3-м гвардейским танковыми корпусами и возвращаясь обратно в Чугуев, 170-я бригада корпуса успела «намотать» на гусеницы 11 марта лишние 80 километров и сжечь 8 тонн горючего, так и не увидев противника.