Мужчина опустил голову и ссутулился. Он явно был разочарован. Потом сел на скамью. В небольшое окно я увидела кусочек такого синего неба, какое бывает только в жарких краях.

– Вы призрак? – дрожа от возбуждения, спросила я.

Мужчина посмотрел на меня.

– Больше не знаю, кто я, – сказал он и добавил: – Меня зовут Дэвид Уайльд.

На нетерпеливый повторяющийся стук дверь открыла Сара.

На крыльце под мокрым полосатым зонтом стояла Ребекка.

– Он здесь, да? – спросила она и бесцеремонно прошла мимо Сары в холл. – Что происходит? Что вы с ним сделали?

Сара посмотрела за дверь на дождливый день. Из Леса в небо взмыли стаи птиц.

Она закрыла дверь и задвинула засовы:

– Если ты о Маскелайне, то да.

– Господи, ну почему он мне не позвонил. Я целый час прождала в коттедже.

– В аббатстве нет сигнала. И потом, он занят. Работает над зеркалом.

Высокая девушка закрыла зонт. Сара обратила внимание на то, что ее рыжая коса совершенно вымокла, и на то, как ее злость быстро уступила место обиде.

– Зеркало. Всегда это зеркало.

Сара кивнула, но не двинулась с места. Она огляделась, чтобы убедиться в том, что рядом нет никого, кроме одной из черных кошек, которая вылизывала хвост на деревянном столе. И только после этого решила рискнуть:

– Если бы не зеркало, его бы здесь не было.

– Его здесь и нет! – Ребекка забросила зонт в подставку, по полу от подставки сразу начала растекаться лужица дождевой воды. – Он только и думает, как к нему подобраться. И вот теперь он у цели. Он нужен им, а ему нужно зеркало.

– Для чего? Для путешествия?

Ребекка подозрительно уставилась на Сару и пожала плечами:

– А тебе-то что?

– Ничего. Разве только… – Сара подошла ближе. Рядом с Ребеккой она всегда чувствовала себя маленькой, прямо дюймовочкой какой-то. Она присела на стол и скрестила руки на груди. – Не будь этого зеркала, тебе не пришлось бы ни с кем его делить, – заметила Сара и тут же поняла, что допустила ошибку, – это было слишком грубо и прямолинейно.

Подозрительность Ребекки переросла в негодование.

– Не впутывай меня в свои делишки! Я все про тебя знаю, и знаю, откуда ты пришла. Маскелайн говорит, что ты опасная и хочешь уничтожить зеркало. Ни за что не стану тебе помогать. Так где он?

Ребекка с высоко поднятой головой зашагала через холл.

Сара позволила ей дойти до коридора, который вел в кухню, и только тогда бросила:

– Да, я опасная. Но я тебе не враг. Твой враг – зеркало. Оно – твой соперник. Завораживающая, обладающая бесконечной силой Хроноптики.

Ребекка остановилась, но не обернулась.

А Сара и не думала останавливаться:

– Венн, Джейк, Маскелайн, все они нуждаются в Хроноптике. Они стали ее рабами. Поверь, я знаю, что это так, поскольку видела, как это бывает. Видела, как зеркало пожирает людей, высасывает их разум и душу. Видела, как оно выгибается и пульсирует от собственной силы. Как превращается в черноту, которая способна… которая сможет поглотить весь мир. – Сара сделала один шаг к Ребекке. – Я намерена это предотвратить. И ты можешь мне помочь.

С мокрой косы Ребекки на черно-белую мраморную плитку стекала вода. Ее куртка была вся в темных сырых пятнах.

– Сара, не впутывай меня в это, – попросила она. – Я не такая, как ты. Меня не волнует спасение мира. Я всего лишь влюбленная в призрака девушка.

Кошка перестала вылизываться и посмотрела сначала на одну, потом на другую. Ребекка взяла ее на руки и погладила по черной шерсти. А затем с кошкой на руках пошла по коридору.

Кошка смотрела через ее плечо в холл.

Сара с задумчивым видом направилась следом.

Семя посеяно.

Пока этого достаточно.

Пирс установил в гостиной старый кинопроектор и снял со стены картины, чтобы использовать ее как экран. Потом, напевая под нос, со знанием дела зарядил пленку. Его алый жаккардовый жилет сверкал из-под грязного лабораторного халата.

Венн ходил по комнате.

– Готово?

– Почти, ваше сиятельство.

Уортон сидел на кожаном диване, закинув ноги на кофейный столик.

– Прямо как субботний утренник, – сказал он. – Пирс, не принесешь нам попкорна?

В комнату вошли две девушки. Уортон удивленно посмотрел на Ребекку:

– Привет.

– Привет, – буркнула она в ответ.

А еще Джордж заметил особенное выражение лица у Сары, которое про себя называл заговорщицким. Он вопрошающе приподнял брови, а та ответила мимолетной саркастической улыбкой.

– Не помню, чтобы приглашал гостей, – заявил Венн.

Ребекка, не обращая на него внимания, сразу прошла к Маскелайну. Мужчина со шрамом стоял возле окна и не спускал глаз с серебряного браслета на руке Венна.

– Ты должна быть в Эксетере.

– Я никуда не поеду, пока не узнаю, что происходит.

– Ничего не происходит. За исключением того, что моя магическая игра сработала.

Ребекка кивнула и сняла сырую куртку:

– И ты был так занят, что не нашел времени, чтобы рассказать мне об этом.

– Ну вот и все. – Пирс хрустнул пальцами. – Все готовы?

– А где Джейк? – спросила Сара.

– Здесь.

Джейк вошел в гостиную с мартышкой на плече. Горацио тут же прыгнул на штору и быстро взобрался по ней.

Саре показалось, что у юноши усталый вид. А еще, что он старше, как будто время в прошлом протекало иначе, чем в настоящем, и Уайльд прожил там значительно больше, чем несколько дней. Но стиль его не изменился, он, как и раньше, с легкой небрежностью носил дорогую одежду.

Джейк уселся на диван рядом с Уортоном.

– Хорошо, – сказал Венн и повернулся к Пирсу, – начинай.

Пирс включил проектор. Зажужжали барабаны.

– Хочу лишь заметить, – уточнил он, – что эту пленку было почти нереально восстановить. Изображение местами полностью утеряно.

Свет в комнате выключили, по окнам стекали струи дождя. На стене появились размытые тени. Пирс что-то пробормотал и начал вращать объектив, чтобы навести резкость.

– Что это? – раздраженно спросил Венн.

– Люди.

Джейк напряженно вглядывался в изображение на стене.

– Один человек, – уточнил Венн, подойдя ближе к экрану. – Пирс, настрой резкость.

– Делаю все, что могу. Как я уже говорил, пленка местами… Вот так хорошо?