При мысли об этом Сопелов невольно поежился. Кто-то из братанов по пьяни еще лет пять назад рассказал ему одну историйку, возможно, выдуманную, а возможно, и нет. Вроде бы был у Бороды и до него один любимчик. Да вот незадача — прокололся сильно… И где он теперь?.. А «нетути», как выразился тогда этот отморозок. И добавил: и не будет нигде и никогда!

А после поглядел на Сопло вполне трезвыми буркалами и гнусно усмехнулся. И Жорка понял, что историйку ему рассказал братан не по собственной инициативе, а посиделки, на которых тот якобы принял лишнее, не зря совпали с открытием «Техаса» и, следовательно, с выходом Георгия на новый уровень авторитета: Борода его предупреждал. Просто так — на всякий случай…

Тогда Сопло только посмеялся про себя и даже спрашивать не стал, на чем-де прокололся его предшественник. И на Бороду не обиделся, понимал, что тот и впрямь на всякий случай… То есть не на всякий, а на вполне конкретный, образовавшийся не столько из-за Дианы Гродневой, от которой ничего иного, помимо пакостей, и ожидать не следовало, а по его, Сопловой, вине…

4

Уже в аэропорту хмуро молчавший всю дорогу туда Димон наконец решился.

— Шеф… — Он искоса глянул на Сопло и тут же отвел глаза. — А письмо точно она писала?

— Точно! — Сопелов недовольно поморщился. — К чему это ты?

— Хрен его знает. — Охранник еле заметно пожал плечами. — Не нравится мне это все, похоже на розыгрыш… Или на сцену в пьесе… А вдруг нас просто водят за нос и Диана тут?..

В Димоне, помимо его поистине бычьей силы, абсолютной безжалостности и преданности шефу, Сопло ценил еще и наличие некоторого количества мозгов, обзавелся которыми тот, по мнению Сопелова, в военном училище, которое заканчивал. Но сейчас попытка Димона продемонстрировать свою образованность только вывела Сопло из себя: тоже мне «сцена из пьесы»! Зарассуждал, понимаешь!..

— Не суйся, когда тебя не спрашивают! — рявкнул он. — Не твоего ума дело, я что, по-твоему, Дианкин почерк от подделки не отличу?! Или, думаешь, я глупее, чем ты?..

— Я только… — начал было Димон, но Георгий его перебил:

— Ах, ты только? А твое дело — только охрана, мозгами я и сам не хуже тебя шевелю… А если такой умный, оставайся-ка ты здесь и жди Нинку! И когда эта сучка вернется — вытряхивай из нее все до последней сопли, ясно?!

Димон вспыхнул до ушей, потом, напротив, побледнел, но ответил коротко: «Есть!»

Чутко прислушивающийся к нему Сопло ни волнения, ни непокорства в голосе охранника не услышал — напротив, нечто похожее на удовлетворение. И потому счел необходимым добавить:

— И без твоего носа собирался одного из вас тут оставить… Сам напросился! А теперь двигай назад, билеты мы и без тебя купим.

… В этот самый момент Филя Агеев, у которого имелся билет на тот же самый рейс, которым предстояло возвращаться Соплу, положил телефонную трубку, завершив свой разговор с Денисом Грязновым. Длительное общение с Ниной Фроловой навело его на некоторые размышления по поводу того, куда могла податься Диана, след которой терялся на Казанском вокзале. Вот этими своими предположениями он и поделился с Грязновым-младшим. Глава агентства, выслушав Филю, только глубоко вздохнул: — А если и тут пустышка?.. В конце концов, то, что девица мечтала побывать на Волге, не значит, что отправилась она именно туда, городов на великой русской реке, если ты не в курсе, тьмы и тьмы…

— Я-то в курсе, — усмехнулся Агеев. — А вот ты не совсем: если память мне не изменяет, ребята установили, что Гроднева крутилась на вокзале где-то между тремя и пятью…

— Ее видели там сразу после четырех, — уточнил Денис. — Девчонка умудрилась поссориться с уборщицей в туалете…

— Соответственно, та ее запомнила, — задумчиво протянул Филя. — Странно… Она что — не понимала, что таким образом «следит» за собой?..

— Не похоже, — вздохнул Денис. — По тому, что она сумела обвести вокруг пальца Сопло, сказать, что она дура, трудно…

— Я бы на твоем месте проверил остальные вокзалы и аэропорты.

— А то я сам не догадался! — обиделся Денис. — Только с какой стати мы будем дублировать наши славные правоохранительные органы, которые занимаются этим уже третьи сутки?.. Ладно, Филя, если хочешь, дуй… куда ты сказал?

— Денис, дело в том, что после четырех и аж до шести с чем-то вечера даже на таком вокзале, как Казанский, некоторое затишье. Я узнавал, помимо ижевского поезда есть еще один — на Ульяновск, и это все.

— Решай сам, — ответил Грязнов-младший, помолчав. — Но учти, если девица и впрямь такая хитрюга, как мы думаем, ни на один из поездов Казанского она наверняка не села — просто путала следы. А у меня, к твоему сведению, людей и так не хватает.

— У нас их всегда не хватает, — заметил Филя, — как только на горизонте возникает твой дядюшка вкупе с господином Турецким, не замечал?

— Ну, ладно. — Денис снова вздохнул, поскольку возразить ему было, к сожалению, нечего. — Но тебе и так, и так придется лететь в Москву, не спуская глаз с нашего клиента. Насчет Ульяновска ты меня, считай, убедил, но туда полетит Сева Голованов. Ты прав, проверять придется все…

С Ниночкой Фроловой Агеев расстался возле гостиницы. Девушка почти полностью успокоилась и распрощалась с ним с улыбкой. А вот Филя почему-то как раз наоборот — ощутил внезапное и ничем не объяснимое беспокойство, причины которого никак не мог уловить.

— Вы сейчас домой? — поинтересовался он, все яснее чувствуя тревогу.

— Ну да! — Она улыбнулась. — Завтра рабочий день, мне еще нужно кое-что сделать… Спасибо вам огромное, Филипп!

— Может быть, вам лучше… — Он замолчал, сам не зная, что именно собрался ей посоветовать. Возможно, в соответствии с письмом Дианы и впрямь пожить пару недель у какой-нибудь подружки? Но Нина сразу сказала Филе, что никаких подружек у нее нет. Во всяком случае, таких, у которых можно пожить. Потому он и забрал девушку с собой в гостиницу.

— Что — лучше?

— Да нет, это я так… Счастливо вам!

— И вам тоже. — Она круто развернулась и торопливо двинулась через площадь, не дожидаясь, когда Агеев сядет в ожидавшее его такси.

Понять причину овладевшего им беспокойства Агееву предстояло уже в самолете, когда он обнаружил, что один из охранников Сопла остался в Ижевске… С какой целью — гадать не приходилось. И что-либо предпринимать было явно поздно…

1

За два месяца до своей гибели Вениамин Кротов, студент физмата МГУ, весьма продвинутый программист, подрабатывающий в одной из хорошо известных на компьютерном рынке фирм, и ближайший друг Дианы Гродневой, собирался жить долго и хорошо.

«Хорошо» означало в первую очередь безбедно, хотя, если вдуматься, что такое бедность, Веня, или Веник, как называли его большинство приятелей, отродясь не знал. Однако, начиная лет примерно с четырнадцати, Вениамин Кротов неотступно мечтал не просто о деньгах, а о деньгах по-настоящему больших. Каким образом они у него появятся — представлял он смутно, зато ясно и четко знал, для чего именно ему, Вениамину Кротову, эти деньги нужны. Дело было не только в том, чтобы жить в свое удовольствие, не считаясь с расходами. Прежде всего деньги являлись для Кротова символом свободы, жажда которой с годами становилась все острее. Свобода же должна была начаться с полного освобождения от зависимости, оковы которой наложил на Вениамина его собственный отец.