– Вижу ваш сад. Ухоженный. Садовник молодец.

Дмитрий смотрел на Лену в купальнике, развалившуюся в шезлонге на кромке маленького бассейна. Ее глаза были скрыты солнцезащитными очками, но он знал, что она жмурится от удовольствия. Она очень любила загорать у воды и обожала бывать у бабушки на даче. Лена, в отличие от него, совсем не считала ее монстром. Относила ее поведение на счет стариковского чудачества, не более.

Ему страшно хотелось быть сейчас рядом с женой: болтать о пустяках, незаметно целоваться, строить планы на грядущий отпуск, потешаться над ее страхами перед длительным полетом. Потом попросить чего-нибудь выпить и слушать, прикрыв глаза, как Ленка гремит кубиками льда, смешивая ему коктейль.

– Еще вижу свою жену. Она загорает, – произнес Дима, барабаня пальцами по стеклу. – И мне жутко хочется сейчас быть рядом с ней.

– Влюбленный идиот, – едва слышно фыркнула старуха.

Он услышал, но не повернулся. Зашуршал шелк подушек – Степанида Сергеевна ворочалась в кресле.

– Смотри через дорогу, на дом напротив, – приказала она. – Что ты видишь?

Дима нехотя оторвал взгляд от стройной фигурки жены и глянул, куда приказывали.

– Что ты видишь, коп? – голос старухи снова зазвенел металлом.

– Вижу шикарный дом, к слову, лучше вашего. Много богаче. Архитектура современная. Очень красивый двор, – не удержался он от укола.

– Да, да, возможно. Он был построен не так давно, всего лет пять-шесть назад, – не стала спорить Степанида Сергеевна. – Что еще ты видишь?

– Вижу двух мужчин у мангала. Жарят мясо, беседуют.

– Это братья Соколовы, Серж и Федор, – голос старой женщины понизился до зловещего шепота. – Убийцы! Куда они складывают мясо?

– В смысле? – Дима не понял и обернулся. – В каком смысле складывают? И почему они убийцы? Вы имеете в виду, что они кого-то убили, а теперь жарят?

Его неожиданно затошнило. Снова старуха затащила его в какое-то пекло и сейчас примется потешаться! А за ужином расскажет всем, какой он глупый жандарм. Сейчас, вот сейчас она зайдется тихим квакающим смехом и…

Она не рассмеялась, а рассердилась и снова назвала его идиотом.

– Я спросила: куда они складывают мясо: на блюдо, чтобы есть сейчас, или в контейнер, чтобы взять его на пикник? Ну!

Дима присмотрелся и пожал плечами.

– Отсюда не видно.

– Знаю, что не видно, – возмутилась она, заворочалась под пледами и неожиданно вытащила серьезный полевой бинокль. – На, смотри внимательно!

Он даже не пытался скрыть свое изумление. Какое-то время смотрел на нее, словно видел впервые, потом покачал головой, взял бинокль и наставил его на соседний двор.

– Ну! Что видишь?

– Ну… как будто в контейнер складывают. Рядом еще один контейнер с овощами. Две бутылки вина в корзине плетеной, – принялся он перечислять, внимательно рассматривая братьев Соколовых, которых старуха окрестила убийцами.

Чего она на них взъелась? Нормальные с виду парни. Один плотный, широкоплечий, среднего роста, с заметно округлившимся животом. Одет в широкие джинсовые шорты, тесную футболку белого цвета. Полное лицо, короткая стрижка. Он показался Дмитрию старшим.

Второй, что выглядел моложе, был гораздо стройнее, выше, симпатичнее. На нем были цветные короткие шорты, и он щеголял голым мускулистым торсом. Волосы длинные, зачесанные назад в маленький хвостик на макушке.

– Тот, что толстый – Федор, – каркнула за его спиной старуха. – Худой, с хвостом – Серж. Анны с ними нет?

– Анна – это кто?

Он тщательно, насколько это было возможно, осмотрел территорию в бинокль, поглазел по окнам – никакого движения. Нет женщины.

– Анна – жена Сержа, молодая глупая сиротка. Ей все это досталось после гибели родителей, и не только это. Бизнес… Деньги… А еще ей достался этот мажор – Серж Соколов! – Неожиданно голос Степаниды Сергеевны изменил ей, наполнившись непривычной скорбью. – Они собираются убить ее, коп. Спаси Анну!

Красива ли она?

Вопрос спорный. С точки зрения канонов – да, все в ней было безупречно. Прекрасная кожа, унаследованная от матери, рост, фигура, ноги – не к чему было придраться. Она была высокой, стройной, длинноногой, черты лица правильные, пластическому хирургу с ее лицом делать было нечего, если только испортить.

Так он Сержу и сказал, когда тот привез Анну на консультацию в клинику:

– С этим лицом абсолютно нечего делать, в нем все идеально. Если только вы не желаете его испортить…

Хирург очень пристально глянул на Сержа и как-то странно прищурился, когда Серж принялся тыкать пальцами Анне в лицо и убеждать, что он вот тут, и вот тут, и еще вот тут подправил бы немного.

– Вы желаете, чтобы ваша жена из красавицы превратилась в чудовище? Я вас правильно понял? – холодно улыбнулся доктор и выразительно глянул на дверь. – Тогда вам не к нам.

Серж принялся орать, грозить жалобами и уговорил все же хирурга на инъекции, которые Анна едва выдержала, так ей было больно. Она хныкала всю дорогу до дома, а Серж беспечно дергал плечами и заявлял, что она его жена и должна соответствовать, то есть быть красивой.

– И главное – современной, Анюта. Ты должна быть современной!

На стремлении идти в ногу со временем Серж буквально помешался. Начал с того, что принялся внедрять в компании отца всякие модные новшества, после чего коллектив заметно поредел – многие ценные сотрудники ушли.

Анне пришлось вмешаться, и ситуация стабилизировалась.

Затем он надумал переделать все в загородном доме родителей и начать решил с мебели, намереваясь распродать все с аукциона.

Анне снова пришлось вмешаться. Дом она отстояла, разрешив экспериментировать с городской квартирой. Когда через полгода она вошла туда, то не сдержала возмущенного возгласа.

– Ты превратил нашу квартиру в гостиничный номер, Серж, – разочарованно покачала она головой. – Кто был твоим дизайнером?

Он не ответил, но она узнала сама.

Портить квартиру ему помогала юная любовница – студентка-второкурсница архитектурного факультета.

Когда Анна о ней узнала, она не обезумела от горя, нет. Подозрения у нее были, и небезосновательные. Но в этот раз она просто опешила! Девчонка была совершенной посредственностью: милая мордашка, крохотная попка, тонкие ножки, редкие белокурые кудряшки. Что Серж нашел в ней? Непонятно. Ревновать к ней Анна сочла ниже своего достоинства. Наверняка это несерьезно и временно, решила она и с выяснениями не полезла.

Потом была еще какая-то девочка, и еще, и еще. Случались даже дочки влиятельных родителей. Анна, замирая, все ждала, что Серж вот-вот попросит развода.