процесс запущен. Несмотря на это молодой Ведьмак продолжал пялиться в бутылку, но ничего не происходило. И в тот момент, когда Ювелир уже решил, что что-то пошло не так, парень в спортивном костюме бесследно исчез, оставив после себя застывшую в воздухе бутылку.

Временной поток тут же рванул вперёд, и Ювелир едва успел подскочить и поймать устремившийся к полу сосуд. Нет, после того как тот послужил вместилищем, для случайно пойманной в Узбекской ССР, масштабированной, нульпространственной аномалии, бутылку было практически невозможно разбить, никаким из доступных в этой реальности способов. Но инстинкт заставил Ювелира среагировать, чтобы не гневить давно забытых богов проведения.

То, что он сейчас сделал с Ведьмаком, ему не нравилось. Однако, трёхсторонний договор заставил его убрать навсегда, недавно появившийся в Москве, чрезвычайно нестабильный элемент, мешающий работе неимоверно сложного уравнения, позволяющего сосуществовать двум фракций иных с людьми.

А ещё Ювелиру было жалко своего монокуляре, ведь подобного этому точного прибора, видящего всё что скрыто от обычных, человеческих глаз, у него не имелось.

Аккуратно поставив бутылку на стол, Ювелир тут же разжёг спиртовую горелку. Затем закинул на неё бронзовую плошку, с лежащими внутри кусочками смолы, очень редкого потустороннего растения и принялся нетерпеливо ждать пока состав не расплавится.

А когда это произошло, он, взяв серебряный скребок, выгреб почерневшую смолу в золотистую пробку и пока она не начала застывать, закупорил ею бутылку. После этого ювелир облегчённо выдохнул и взялся за трубку старинного телефона.

— Да мастер. Вам что-то нужно? — спросил старческий голос, ответивший буквально через пару гудков.

— Да, мою машину срочно к мастерской. Надо кое-куда съездить.

— Но мастер, сейчас же ночь. Вы уверены? — встревоженно переспросил дрожащий голос.

— Я сказал, машину к мастерской. Это приказ! — рявкнул Ювелир, ставшим командным голосом, и в трубке послышались короткие гудки.

А уже через десять минут в тупиковый переулок въехал похоронный катафалк с надписью на борту:

«В последний путь»

Перед тем как взять бутылку и выйти из мастерской, Ювелир открыл один из небольших шкафчиков и вытащив оттуда старинного вида фонарь. Затем зажёг внутри него огарок свечи, запылавшей словно бенгальский огонь.

С опаской выглянув наружу, Ювелир сначала провёл фонарём, освещая мерцающим светом, все углы и лишь потом вышел сам, при этом продолжая водить фонарём из стороны в сторону, словно священник кадилом.

Очень пожилой шофёр, в чёрном костюме, стоял перед пассажирской дверью, и любезно распахнул её перед хозяином. Однако, перед тем как усесться на сидение, Ювелир освятил кабину и открыв окошечко, поводил фонарём внутри грузового салона катафалка, предназначенного для перевозки гробов.

— Мастер, куда мы едем? — спросил водитель, когда со всеми церемониями было покончено и они устроились в кабине.

— Москва река. Ты знаешь то место. Прямо за пристанью.

— Мастер вы уверены? Скоро двенадцать, а нам ехать туда и обратно не меньше двух с половиной часов? — с опаской поинтересовался водитель и посмотрел на часто моргающий фонарь, стоящий на коленях у хозяина.

— Ничего, на это время истинного света должно хватить, так что давай трогай. И не гони, в аварию нам сейчас лучше не попадать — уверенно сказал Ювелир.

— Как скажете — буркнул шофёр и сняв машину с ручника, тронулся.

Катафалк ехала по совершенно пустым, ночным улицам Москвы, и как казалось ничем не отличалась, от других, очень редко встречающихся на пути машин. Однако если бы кто-то проследил за ними и хорошенько присмотрелся, то он наверняка заметил, что встречающиеся по дороге уличные фонари, при приближении похоронной машины, начинают гореть ярче, сильнее растворяя тьму, а когда она отъезжает подальше, лампочки начинают моргать и заметно тускнеют, а некоторые так и вовсе тухнут.

Через час с небольшим они были на месте. Машина подъехала к небольшому кусочку набережной, и любезный шофёр, выскочив первым, дохромал до пассажирской двери и распахнул её, выпуская хозяина.

Процедура с фонарём снова повторилась, и выбравшийся наружу Ювелир, начал быстро водить им из стороны в сторону, освещая не только всё вокруг, но и засовывая фонарь в грузовое отделение и под катафалк.

А потом он и вовсе обошёл его несколько раз и если бы кто-то внимательно посмотрел со стороны, то он бы наверняка заметил, что коренастый мужчина в кожаном фартуке, сжимает в другом кулаке нечто похожее на серебряный кастет.

Наконец удовлетворившись, Ювелир подошёл к чугунной ограде крохотной набережной и вытащив из переднего кармана на фартуке, явно потяжелевшую, водочную бутылку, посмотрел на неё.

На добрую треть заполненная бело-рыжим песком, она сейчас походила на почти обычную бутылку, но на самом деле являлась мощным артефактом. Песок внутри стекляшки, как бы кто-то не тряс ёмкость, не шелохнулся бы ни на миллиметр, ибо внутри существовала совсем иная атмосфера, обусловленная наиредчайшей аномалией.

С сожалением, тяжко вздохнув, Ювелир размахнулся и с силой зашвырнул бутылку в воду, стараясь докинуть до середины широченного, речного потока.

Послышался всплеск, и Ювелир, быстро проведя манипуляцию с заслонками и зеркальным отражателем старинного фонаря, добился того что из него вырвался, вполне нормальный луч, осветивший кусочек водной глади, с торчавшим из неё горлышком бутылки.

— Мастер, она не потонет — констатировал шофёр, теперь стоявший в двух метрах от хозяина.

— Обязательно потонет, но не сейчас. Полностью закупоренная специальным составом масштабирования вещь, начинает выявлять свой истинный вес постепенно — принялся на автомате объяснять Ювелир, при этом отлично зная, что преданный хозяину шофёр, даже если его будут резать на куски, никому, ничего не расскажет. — А это значит, что бутылочка благополучно уплывёт за пределы Столицы Страны Советов и утонет в неизвестном никому месте. А через несколько дней, те несколько миллионов тонн пустынного песка, что находятся внутри, проявят себя, и Бутылка сначала погрязнет в иле, потом продавит мягкое дно реки и углубившись на пару десятков метров под землю, скрывшись с глаз на долгие годы.

— Мастер, а что там внутри? — меланхолично поинтересовался шофёр.

— Там внутри большая проблема, которую сейчас по-другому решить нельзя.

Проследив за ныряющим, словно поплавок, горлышком ещё пару минут, Ювелир в последний раз увидел золотистый росчерк пробки, удаляющейся вместе с потоком воды и предварительно обойдя катафалк с фонарём, залез на пассажирское сидение.

Он отлично понимал, что своим поступком насолил не только тёмным, но ничего с собой поделать не мог, ибо договор он чтил сильнее остальных и искренне считал, что только он и поддерживает стабильную жизнь в стране Советов.

А через пол часа, когда