МакКи закончил свои дни в графстве Монахан, в доме, принадлежащем семье погибшего члена ИРА, Фергала О’Хэнлона, которого убили в 1950-х годах и который стал героем известной баллады «Патриотическая игра». Парню пришлось ждать некоторое время, пока через границу на суд прибудут высокопоставленные руководители. Люди, заботящиеся о нем, полюбили его; он был отличным поваром, веселым парнем. Однажды МакКи позвонил матери из дома жившего поблизости священника и попросил ее привезти чистую одежду. Та в компании тетушки отправилась в путь, но, когда женщины прибыли в дом, Кевина уже не было. Какой-то человек сказал им: «Заберите одежду. Он не вернется».

Когда пришло время казнить Кевина МакКи, местные добровольцы, которые охраняли его, поняли, что не смогут выстрелить в этого парня. Они слишком привязались к нему. Услышав об этом, Хьюз решил, что ситуация напоминает стокгольмский синдром, только наоборот: удерживающие заложника прониклись сочувствием к нему. И тогда из Белфаста отправили пару бесстрастных стрелков. Перед убийством вызвали священника. Это не являлось чем-то из ряда вон выходящим: в то время были священники, привыкшие к ночным вызовам подобного рода. К ним приходили мрачные люди, которые вот-вот должны были исполнить приговор и просили совершить соборование. Акт самоубийства носил ритуальный характер и являлся чем-то вроде постановочного спектакля, знакомого МакКи. На голову надевали мешок. Руки связывали сзади. Обреченного ставили на колени на мягкую траву. Затем пуля пронзала мозг, и казненный падал вперед.

Брендан Хьюз чувствовал себя предателем из-за решения убрать Райта и МакКи. Он же дал слово, что их не убьют. Эта ситуация беспокоила его всю оставшуюся жизнь.

* * *

Операция «Надежная прачечная», возможно, была успешной, однако Хьюз и Джерри Адамс не могли долго бегать от целой армии. Однажды после полудня тем же самым летом, в июле 1973 года, Адамс направился на встречу в колл-хаус на Фоллз-роуд. Как офицер из командного состава Белфаста, он ежедневно встречался с Хьюзом, с начальником своего оперативного штаба, а также с человеком по имени Том Кэхилл, который занимался финансами. Июль – не самое удачное время для того, чтобы находиться в бегах в Белфасте: поскольку это пиковый сезон проведения лоялистских маршей, большинство католиков, которые могут себе позволить уехать из города на недельку-другую, выбирают для отпуска именно это время года. Трудно незаметно передвигаться в католических районах, когда там почти нет людей. Будучи уже всего в пятидесяти ярдах[37] от колл-хауса, Адамс замешкался и бросил взгляд на здание, обозревая его на предмет каких-либо признаков подозрительной активности. Опершись на капот припаркованной рядом машины, он постоял минуту. Затем он заметил, что в машине кто-то есть: там находился бизнесмен, перебиравший бумаги на переднем сиденье. Адамс махнул ему рукой, тот махнул в ответ.

Убедившись, что явка не провалена, Адамс перешел улицу и вошел в колл-хаус. Там он встретился с Хьюзом и Кэхиллом. Но мужчинам не удалось поговорить, потому что раздался стук в дверь. Сам по себе он не был поводом для тревоги; британцы часто патрулировали республиканские районы и могли просто постучать в дверь, чтобы осмотреться или даже поболтать. Они не знали о назначении дома, к двери которого им случилось подойти. Однако было принято поспешное решение: Кэхилл пошел к входной двери, в то время как Хьюз и Адамс побежали к задней. Оказавшись во дворе, Хьюз выглянул из-за стены и буквально остолбенел, увидев море британских военных. Когда солдаты вошли в дом, Адамс спокойно достал спички и зажег трубку.

Бизнесмен в машине, на которую облокотился Адамс, вовсе не был бизнесменом. Пока Адамс наблюдал за домом, человек за рулем автомобиля следил за Адамсом. Была запланирована амбициозная операция: солдат скрытно стянули к периметру, но у них не было приказа начинать рейд, пока Адамс и Хьюз не войдут в дом. Открыв переднюю дверь, Адамс запустил операцию.

Членов Провос увезли в полицейский участок на Спрингфилд-роуд, где несколько часов их били и пытали. Адамсу нанесли такие страшные побои, что он потерял сознание. Его окатили ведром воды, чтобы он пришел в себя, и начали снова бить. Один из следователей, высокий человек в костюме в тонкую полоску, вытащил пистолет и, взведя курок, приставил оружие к голове Хьюза. Он пригрозил, что убьет Хьюза, а тело его бросит где-нибудь на Черной горе и скажет, что это дело рук лоялистов.

Британские военные были крайне довольны: проведя лишь одну зачистку, они схватили несколько самых желанных целей, в том числе и Хьюза, которого раньше никогда не удавалось арестовать. Уильям Уайтлоу, встречавшийся с Адамсом в Лондоне прошлым летом, лично приехал поздравить тех, кто принимал участие в операции, и привез с собой много шампанского. Солдаты, позируя, сделали несколько «трофейных» фотографий с двумя пленными, которые были так сильно избиты, что едва ли могли идти. Но и в этой ситуации Хьюз не сломался. «Я сбегу», – заявил он им.

Его вместе с Адамсом погрузили в «Сарацин» и доставили к вертолету, который быстро перевез их в «Лонг Кеш». Когда вертолет приземлился, они, закованные в наручники, вышли из него и направились в тюрьму. Пока они шли, вся тюрьма поднялась в едином порыве: для заключенных-республиканцев в «Лонг Кеш» Адамс и Хьюз были знаковыми фигурами, знаменитостями. Когда их ввели в хорошо укрепленное здание, их приветствовали как героев-победителей. Позже Хьюз вспоминал этот момент: их, избитых и в синяках, вносят в тюрьму на такой огромной волне энтузиазма, какой они больше никогда в жизни не видели.

Восьмого марта 1973 года во всех парках Лондона и у каждого памятника уже цвели крокусы. Был четверг, чистое, ясное утро ранней весны. Люди, обрадовавшись окончанию дождливой английской зимы, выходили на улицу, чтобы погреться на солнышке. Королева покинула Букингемский дворец, дабы посмотреть на первые цветы, распустившиеся в ее саду. В тот день проходила забастовка транспортников, а потому поезда встали, и жителям пригородов приходилось ехать в город на машине. В результате центр Лондона был переполнен автомобилями. Чтобы как-то сдержать транспортный поток, город снял на день ограничение на парковку. Машины были повсюду – в зонах погрузки и в других местах, где обычно это запрещено, или у неработающих паркоматов.

Сразу после обеденного времени, примерно в два часа дня, в штаб-квартире «Таймс» в Лондоне раздался телефонный звонок. Молодая женщина по имени Элизабет Кертис, которая только начала работать над новостной колонкой газеты, подняла трубку. Она услышала голос мужчины, тот говорил очень быстро, с характерным ирландским акцентом. Сначала она ничего не могла разобрать, а затем поняла, что он описывает целый ряд автомобилей и перечисляет места их расположения. Он говорил немногим больше минуты, и, хотя она путалась, она все же записала все, что смогла. Перед тем, как повесить трубку, мужчина произнес: «Бомбы взорвутся через час».