– Да. – Джемма не стала говорить о том, что именно она стала донором Рейчел. Раз Стефано все известно, можно переходить к другой теме. – После операции Рейчел может вести нормальную жизнь, хотя ей придется проходить регулярные обследования. Ей не обязательно оставаться в Милане.

Стефано ответил не сразу.

– Школа, которую посещает Рейчел, не является пансионом. Кто о ней заботился в ваше отсутствие?

– Чезаре нанял няню, но, конечно, это нельзя сравнить с семьей.

– Это твое мнение или Рейчел?

– Мое, но я уверена, что Рейчел хочет того же – жить в семье и вести обычную жизнь.

– Обычную? – переспросил Стефано. – Я посещал подобную школу. Положение девочки почти ничем не отличается от моего. И не лучше ли ей оставаться под наблюдением врача, знающего, как протекала ее болезнь?

– Другими словами, тебе было бы удобнее, если бы она осталась в Милане. – Когда Стефано промолчал, Джемме захотелось закричать. – Конечно, ты предпочитаешь этот вариант, – с горечью заметила она.

– Но это самый лучший вариант.

– Откуда ты знаешь, что лучше для Рейчел? – бросила Джемма. – Для тебя она – чужая. И совершенно ясно, что ты не хочешь впускать ее в свою жизнь.

Воцарилось молчание, но в тишине, казалось, гремел гром, и вспыхивали молнии.

– Мой отец сделал все, чтобы ей было здесь комфортно, – наконец сказал Стефано. – Значит, он хотел, чтобы она продолжала жить в Милане.

– Потому что на тот момент у него не было выхода. В последнее время Чезаре часто подумывал о том, чтобы забрать Рейчел в Виареджо.

– Я пока не уверен в этом, – произнес Стефано. – Кроме того, врачи предупредили меня, что, возможно, отец никогда не восстановится полностью. Если такое произойдет, то хорошо, если он сможет заботиться хотя бы о себе.

Джемма тоже думала об этом, но гнала такие мысли прочь. Слова Стефано отозвались болью в ее сердце. Болью за отца и дочь. Джемма расправила плечи.

– И ты должен знать также, что Чезаре попросил меня заботиться о девочке, если с ним что-нибудь случится. Теперь я вижу, как он был прав, – не удержалась она. – Тебе не придется воспитывать Рейчел.

– Отец создал для нее фонд? – прищурился Стефано. – Поэтому ты набиваешься ей в няньки? Чтобы добраться до денег?

Почему Стефано продолжает ее оскорблять?! Неужели он настолько слеп? Или прежние любовницы научили его не доверять женщинам?

– Я делаю это потому, что люблю ее, – отрывисто бросила Джемма. – Если Чезаре отложил для нее деньги, Рейчел получит все до последнего цента.

– Благородный поступок. – Стефано выпрямился во весь свой внушительный рост. – Но это не твоя обязанность.

Джемма была сбита с толку:

– Если ты не хочешь о ней заботиться, почему отказываешь в этом мне?

– В ней течет кровь Маринетти.

– Не важно, какая в ней течет кровь. Главное, что ей нужны любовь и забота. Я могу дать ей это.

– Я буду о ней заботиться. Но жить она останется здесь.

Джемму начала раздражать бестолковость Стефано.

– Это не то же самое, что жить в семье! Это не любовь!

– Раз отец сам не в состоянии о ней заботиться, теперь это моя обязанность. Тем более Рейчел приходится мне наполовину сестрой.

– Но она тебе не нужна! – в отчаянии воскликнула Джемма.

– Сомневаюсь, что она была нужна отцу.

– Ты ошибаешься! – горячо возразила девушка. – Иначе зачем ему было тратиться на операцию и сохранять Рейчел жизнь? Он сидел с ней, держал ее слабую ручку, пока искали донора, и обещал, что теперь, когда они встретились, все будет хорошо. – В комнате снова стало тихо. – Если ты не можешь полюбить ее, пожалуйста, позволь мне взять заботу о девочке на себя. Я ей нужна.

Стефано взглянул на Джемму и, приподняв ее голову за подбородок, спросил:

– Ты ей нужна? Или она нужна тебе?

Губы Джеммы задрожали, и Стефано внезапно понял, что она действительно мечтает заботиться о больной девочке, которая, очевидно, тоже сильно привязалась к ней. Связь между ними была столь сильна, словно их связывали кровные узы…

– Ты была донором, – неожиданно догадался он.

Джемма сглотнула и призналась:

– Да.

Все обстояло совсем не так, как предполагал Стефано. Теперь стало ясно, почему отец выделил ей маленькое состояние – это была благодарность за спасение жизни Рейчел.

– Но ты и без этих денег получала хорошую зарплату.

Джемма поняла, о чем идет речь.

– Я их не просила.

– И тем не менее взяла.

– Только потому, что Чезаре просил меня об этом.

– А затем он предложил тебе стать его личной секретаршей.

Джемма инстинктивно прикусила губу, и Стефано насторожился. Что она опять пытается скрыть? Не девушка, а кладезь загадок, ей-богу.

– Да, мне была нужна работа.

– Ты знала его тайну, и таким образом он мог навещать Рейчел, не возбуждая ничьего любопытства.

– Да. Он не хотел причинять боль своей семье.

Стефано кивнул. Возможно, так оно и было. Вряд ли его гордая мать примирилась бы с незаконнорожденной дочерью мужа, если бы узнала о ее существовании.

– Вы с Рейчел родственники? – вдруг спросил он. Джемма моргнула:

– Нет. Я же объяснила, что в ту ночь, когда появилась Рейчел, я была в больнице. Почему ты спрашиваешь?

– Никак не могу понять, зачем молодой женщине становиться донором, если больная девочка даже не является ее родственницей?

Джемма отвела глаза, словно не могла выносить его взгляд.

– Потому что это правильно.

– Джемма, я уже почти все знаю, – с несвойственным ему терпением сказал Стефано. – Объясни мне, как ты попала в списки доноров?

Джемма пожала плечами, но Стефано это не обмануло.

– Потому что я сама попросила, – призналась она.

– Хорошо. Но должна быть какая-то причина, вынудившая тебя пойти на это.

Джемма сделала попытку отойти от Стефано, чем, естественно, только укрепила его намерение докопаться наконец до всей правды.

– Потому что я поклялась, что больше не буду колебаться ни секунды, если речь зайдет о жизни и смерти, – тихо сказала она.

– Больше не будешь колебаться? Что это значит?

Глаза Джеммы расширились, и Стефано понял: его вопрос затронул старую, но незаживающую рану. Ее боль и страдания были почти осязаемы, и сердце его сжалось. Он прижал девушку к своей груди и обнял.