– Вы не могли бы помочь нам, леди? Сдается мне, бедное животное застряло.

Рания решила, что собака, скорее всего, попала в капкан, а она знала, как освободить ее оттуда.

Во время войны, когда люди голодали, в лесах, принадлежащих ее брату, чуть ли не на каждом шагу попадались силки и капканы.

И, если животное попадало в ловушку лапой, она предпочитала выпустить его, чтобы его не убили, пустив на ужин.

Позже она нередко терзалась угрызениями совести, но при этом страдания животного были ей невыносимы.

Когда слуга предложил генералу напитки, она поднялась.

– Как можно отсюда выйти на поле? – обратилась она к слуге с вопросом.

– Через вон ту дверь, мадам, а потом повернуть налево.

Рания наклонилась к генералу:

– Я ненадолго. Когда Чарльз вернется, передайте ему, пусть разыщет меня. Я буду на лужайке по другую сторону ограды, где, по-моему, какая-то собака попала в беду.

Не став дожидаться ответа генерала, она поспешила наружу и оказалась в каком-то коридоре.

Чуть впереди проход сворачивал налево, как и говорил ей слуга.

Она подбежала к двери в самом его конце, распахнула ее и вышла наружу.

Перед нею оказались двое мужчин.

В следующий миг из-за спины кто-то набросил ей на голову мешок.

Она почувствовала, как запястья ее обвила веревка.

Затем ее подхватили на руки.

Рания попыталась закричать, но почувствовала, что это невозможно.

Мешок, наброшенный ей на голову, был сшит из очень толстой ткани, которая к тому же плотно прилегала к лицу.

Она понимала, что ее несут, но понятия не имела, куда именно.

Как только она сообразила, что ее похитили, от ужаса у нее перехватило дыхание.

Мужчины быстро шагали по неровной местности.

Веревки на запястьях не давали ей возможности пошевелить руками, но, когда ее похитители на мгновение приостановились, она сумела стянуть с пальца обручальное кольцо.

Оно упало на землю.

Быть может, подумала она, по счастливой случайности Чарльз заметит его.

Затем ее на что-то опустили и уже другие мужчины приняли ее у тех двоих, которые ее несли.

Ее грубо швырнули, как ей показалось, на твердый пол.

«Пол» дрогнул и пришел в движение.

Ее увозили прочь.

Она с отчаянием подумала, что больше никогда не увидит Чарльза.

* * *

Чарльз подошел к Сильвер.

– Мне нужно поговорить с вами, Чарльз, – заявила она.

– Нам с вами говорить не о чем.

– Я требую, чтобы вы меня выслушали!

Чарльз расправил плечи и заговорил, чеканя слова:

– Я совершенно недвусмысленно заявляю вам, Сильвер, что нам нечего сказать друг другу и нечего обсуждать. Если помните, вы сами сказали мне, что не имеете ни малейшего желания выходить за меня замуж, и вернули мне обручальное кольцо. Насколько я понимаю, на этом наши отношения закончились раз и навсегда!

С этими словами Чарльз развернулся, намереваясь вернуться туда, откуда пришел.

Сильвер придержала его за локоть:

– Подождите, Чарльз, вы должны выслушать меня!

– Нет, Сильвер! С этого момента нам более нечего сказать друг другу. Это все, конец.

– Ничего, совсем скоро вы передумаете, – выпалила она.

Чарльзу ее ответ показался очень странным, но он не стал ее слушать.

Он просто вернулся туда, где оставил Ранию и генерала, и, к своему удивлению, обнаружил, что стул, на котором она сидела, опустел.

– А где же моя невеста? – спросил он у генерала.

– Она оставила меня, – ответил старик, – потому что какая-то собака угодила в капкан или что-то в этом роде, и Рания просила передать, чтобы вы присоединились к ней.

– Собака угодила в капкан?

Генерал ткнул большим пальцем в сторону:

– Вон на том поле.

– Я должен пойти туда и посмотреть, что случилось.

Чарльзу не раз доводилось бывать в палате лордов, поэтому он без труда нашел дорогу.

Распахнув дверь, он оказался на поле, которое представляло собой пустырь с несколькими деревьями. Больше ничего заслуживающего внимания здесь не было.

К его удивлению, Рании нигде не было видно, и он удивился, не понимая, куда же она подевалась.

Почти безотчетно он направился к реке, над которой возвышалась терраса, где они сидели с генералом.

И вдруг он заметил, как в лучах заходящего солнца что-то блеснуло в траве.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, он подошел к тому месту и наклонился, чтобы поднять блеснувший предмет.

Это было обручальное кольцо Рании!

Он долго смотрел на него, после чего медленно перевел взгляд на реку.

К своему облегчению, Чарльз заметил, что под одним из деревьев неподалеку сидит пожилая женщина со спаниелем на поводке.

Он поспешил к ней.

– Вы, случайно, не видели здесь молодую леди? – спросил он у нее. – На ней было белое платье, и я только что нашел там, у реки, ее кольцо.

– Да, я видела ее, – ответила старуха. – Я и подумать не могла, что такое может случиться!

– Что произошло? – нетерпеливо спросил Чарльз.

– Она вышла из той двери, – женщина указала пальцем в сторону дома. – Там стояли двое мужчин, поджидая ее. Один накинул ей на голову мешок. Еще двое связали ее и подхватили на руки.

У Чарльза перехватило дыхание.

– Они понесли ее к лодке?

– Да, сэр, к большой лодке.

– Сколько в ней было гребцов?

– Не знаю, но много. Может, человек десять или даже двенадцать.

– Спасибо! Спасибо вам! – воскликнул Чарльз.

Развернувшись, он побежал изо всех сил, так быстро, как не бегал никогда ранее.

Выбравшись на дорогу, тянувшуюся вдоль набережной, он еще прибавил в скорости.

Пробежав немногим более ста ярдов, он наконец увидел то, что искал.

«Русалка» стояла на якоре в том месте, где он и приказал капитану поставить ее, чтобы принять их с Ранией на борт завтра утром.

Он сошел с дороги и ринулся по направлению к яхте, оказавшись рядом с нею в тот самый миг, когда экипаж уже собирался убрать сходни.

Чарльз прыгнул на палубу.

Капитан, который как раз проверял свой состав на борту, в изумлении уставился на него.