Джемме казалось, что еще немного — и она задохнется. То ли крик, то ли стон встал комом в горле. Тьма отступила, и последние слова осыпались пеплом:

— Ты увидишь, что я прав. Я никогда не лгу.

И в ту же минуту она услышала, как открылась дверь: Дэвин вошел в комнату.

Джемма обернулась. Дэвин стоял у стола и смотрел на Джемму так, словно понял, что она прочла письмо, и теперь не знал, как себя с ней вести.

— Ты с кем-то говорила? — спросил он. Джемма почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Да, Дэвин мог быть с ней добрым и любящим, но он был собой. Самым могущественным и страшным магом за всю историю.

— Сама с собой, — ответила Джемма. — Мы ждем гостей?

— Мы пока никого не ждем, — сухо откликнулся Дэвин. Прошел к столу, взял смятое послание от Элинор и снова бросил его к остальным бумагам. Посмотрел на Джемму так, что ей захотелось закрыть руками голову и забиться в какую-нибудь щель. — Пожалуйста, больше не читай мои письма. Я к этому не привык.

— Ты сердишься, — прошептала Джемма, чувствуя себя маленькой и жалкой.

Конечно, Элинор не думала о том, какую бурю вызовет в душе жены своего бывшего любовника. Ей было наплевать на всех, кроме себя. Но Дэвина словно сковало холодом, и он был так невыносимо далек от Джеммы, что ей хотелось плакать.

Он словно забыл обо всем, что случилось между ними минувшей ночью. Словно это не имело для него никакого значения.

— Я не собирался ничего от тебя скрывать, — произнес Дэвин. — И приглашать эту… женщину в свой дом тоже не хотел.

Джемма невольно подумала о том, что Вороний король посрамлен. Все, что он говорил о Дэвине, было неправдой.

Ей стало легче дышать. Она подошла к Дэвину, взяла его за руку — он не отстранился.

«Я дурочка, — подумала Джемма. — Я раздуваю проблемы из пустяков».

— Ты любил ее? — спросила она, задав, должно быть, тот вопрос, который все жены задают своим мужьям.

Дэвин отрицательно качнул головой.

— Нет. Никогда. Ей хотелось чего-то необычного и интригующего, а мне просто хотелось женщину рядом. Пусть и ту, которая видит во мне монстра. Тогда я уже к этому привык.

— Вот ее бы закатать в мед, — с неожиданной для самой себя жестокостью проговорила Джемма.

Дэвин усмехнулся, словно искренне одобрял подобное стремление.

— Боюсь, с этим придется повременить, — произнес он. — Она явно приехала сюда не просто так.

Джемма машинально кивнула. Да, светским дамам, тем более генеральским вдовам, нечего делать на северных курортах. Свежий воздух и прекрасные виды природы можно найти в местах поприличнее и помоднее.

Потом она поняла правоту Вороньего короля, и ее снова стало знобить. И вдруг все вернулось: полет над болотами, алые россыпи клюквы, глубокие топи и алтарный камень среди сосен — теплый, живой, влекущий.

— А зачем же? — спросила Джемма, стараясь не выдавать своего волнения.

Но Дэвин неожиданно взял ее за плечи и резко втянул носом воздух над ее головой, словно брал след.

— Некротические нити, — уверенно сказал он и защелкал пальцами рядом с Джеммой, рассыпая золотистые искры. В воздухе ощутимо повеяло горелым, и Джемма увидела, как возле ее правого плеча проплыл дымный сгусток, похожий на перо. — Рядом с тобой снова открылся некротический провал. Маленький, но…

— Он был здесь, Вороний король, — призналась Джемма, понимая, что сейчас их разговор уйдет совсем в другую сторону и Дэвин вздохнет с облегчением.

Объяснения с женой — что может быть скучнее? Это выматывает мужчинам нервы хлеще любой войны: так говаривал приятель отца, который постоянно скандалил со своей законной половиной. И они больше не заговорят об этом, потому что Дэвин уже принял решение и Элинор приедет в Хавтаваару. Поселится в его доме.

— Это с ним ты говорила, — вздохнул Дэвин.

Снова щелкнул пальцами, и прямо перед глазами Джеммы вспыхнула белым пламенем почти невидимая черная нить.

— Сейчас я хочу поговорить с тобой, — сказала Джемма. Она его жена, в конце-то концов. Она имеет право знать о планах мужа. — Ты пригласишь ее сюда, верно?

Дэвин усмехнулся так, словно Джемма прочла его мысли.

— Я хочу узнать, что ей нужно на самом деле, — сказал он, и Джемма кивнула. Именно об этом и говорил Вороний король. — Мне кажется, ее сюда отправил мой отец, — я не знаю, что у него за планы, но собираюсь это выяснить. — Он дотронулся до переносицы, сжал ее, зажмурился. — Джемма, я с тобой честен. Я женился на тебе не для того, чтобы изменять. И прятал бы такие письма, а не бросал где ни попадя. Надеюсь, ты мне веришь.

Глаза защипало. Джемма провела ладонью по лицу, повторяя себе, что надо опомниться, надо взять себя в руки и не сделать того, о чем она потом будет жалеть.

Он женился не для того, чтобы изменять, — и не для того, чтобы слушать упреки той, которую когда-то купил на невольничьем рынке. Джемма прекрасно понимала, что ей надо быть милой и доброй с тем, кто сделал для нее так много, — и не могла.

— Я не хочу, чтобы она приезжала, — всхлипнула Джемма. — Я боюсь, что тогда тебя потеряю.

Напряженное лицо Дэвина разгладилось и просветлело, словно Джемма сказала именно то, что он хотел услышать. Он провел кончиками пальцев по ее щеке, и морок, навеянный Вороньим королем, окончательно растворился в воздухе.

— Ты не потеряешь, — негромко произнес он. — Я не твоя вторая половина. Но я хочу быть с тобой и…

Дэвин не договорил. Откуда-то снаружи донесся беззаботный женский смех, и Джемма почувствовала, как что-то в ее груди туго натянулось и оборвалось. Лицо Дэвина дрогнуло, и он торопливо произнес:

— Я ее не приглашал.

— Я верю, — вздохнула Джемма. Должно быть, Элинор проявила разумную предусмотрительность и написала еще и Артуру. Откажет один — согласится второй. Тем более Артур не женат и волен приглашать к себе всех, кого только пожелает.

Джемма посмотрела в окно, встав так, чтобы ее не было видно. Перед домом стоял закрытый экипаж, возле которого хлопотали слуги, отвязывая многочисленные чемоданы. Именно так и должна путешествовать леди: с огромным количеством чемоданов, со слугами — а не как Джемма, с одной-единственной сумкой. Гостья шла к ступеням, придерживая шляпку и звонко смеясь, — гостья была удивительно красивой блондинкой, которая словно шагнула с полотна великого живописца. Легкая, воздушная, какая-то неземная. Артур, который шагал рядом с нею, был похож на кота, наевшегося сметаны и как следует закусившего салом.

— Написала Артуру тоже, — хмуро произнес Дэвин и, словно извиняясь, добавил: — Не могу же я выставить их обоих из дома.

Джемма лишь кивнула. Конечно, это будет невероятной грубостью. Джентльмены так не поступают ни с друзьями, ни с бывшими любовницами.