рамках своей рекламной кампании. Но сколько экземпляров приветственных слов доктора Генри Уэлча на Четвертом ежегодном симпозиуме по антибиотикам можно было раздать в реальности? В ходе всей рекламной кампании удалось избавиться лишь от нескольких сотен.

"Они были сложены вокруг вашего офиса?" поинтересовался Кефаувер.

"Они обычно захламляют кладовую", - ответил Кифер.

"В конце концов их... выгнали?"

"Полагаю, что да, - сказал Кифер.

И теперь Кефаувер перешел к убийству. "По какой причине вы купили их так много, вы знаете? Если они вам не пригодились?"

Пиарщик не знал, что делать. Но для любого, кто был внимателен, ответ был очевиден: покупая все эти переиздания, компания Pfizer подкупала Генри Уэлча.

 

В то время как в Вашингтоне в течение нескольких месяцев проходили слушания, сотрудники Кефаувера вели расследование в отношении Саклеров. Возможно, Артур и не был лично замешан в различных нарушениях, которые вскрывал комитет, но он постоянно всплывал на поверхность с той или иной степенью вероятности. МакАдамс был его агентством. Pfizer был его клиентом. Сигмамицин - его кампания. Феликс Марти-Ибаньес был его другом и работал в McAdams. В ходе расследования дела о наркотиках до меня время от времени доходили слухи о "братьях Саклер", - писал в служебной записке 16 марта 1960 года один из доверенных помощников Кефаувера Джон Блэр. Поначалу Блэр полагал, что Саклеры - это "периферийная" операция. Но чем больше он изучал дело, тем чаще появлялось это имя. Блэр узнал, что у Марти-Ибаньеса был молчаливый партнер в его издательском предприятии MD Publications. Он был уверен, что это и есть Саклеры.

"Любая организация, которая смогла установить столь тесные связи с самым влиятельным человеком в правительстве в отношении антибиотиков, вряд ли является чем-то из ряда вон выходящим", - писал Блэр, добавляя, что "тайная манера", в которой действовали братья, "позволяет предположить, что здесь может быть нечто большее, чем кажется на первый взгляд". Когда сотрудники Кефаувера попытались подсчитать многочисленные интересы Саклеров, выяснилось, что они чрезвычайно плодовиты. Но братья настолько эффективно скрывали свою деятельность, что оставались загадкой даже для правительственных следователей. "Есть три брата Саклер - Артур, Рэймонд и Мортимер", - пишет Блэр. "[Они], как говорят, психиатры". Он упомянул женщину по имени Мариэтта, которая "может быть женой Артура".

Следователи обнаружили штаб-квартиру семьи на Шестьдесят второй улице, "неприметное здание", которое при ближайшем рассмотрении оказалось "ульем активности". Часть почты, поступавшей в это здание, была адресована агентству МакАдамса, часть - издательству MD Publications. Следователи выявили не менее двадцати отдельных юридических лиц, связанных с этим зданием. Но трудно было сказать, где заканчивается одна и начинается другая, потому что "вся операция была покрыта тайной".

На нескольких больших листах бумаги сотрудники попытались нарисовать схему разросшейся паутины интересов Саклеров: в маленьких квадратиках были указаны названия корпораций и частных лиц, а также переплетение соединяющих их линий. "Империя Саклеров - это полностью интегрированная операция, - писал Блэр. Они могли разработать лекарство, провести его клинические испытания, получить благоприятные заключения от врачей и больниц, с которыми у них были связи, разработать рекламную кампанию в своем агентстве, опубликовать клинические статьи и рекламу в собственных медицинских журналах и использовать свои связи с общественностью для размещения статей в газетах и журналах".

Работая в тандеме со следователями, журналист Джон Лир написал статью в Saturday Review, в которой назвал Артура "руководящим гением МакАдамса" и задался вопросом, какую роль он может сыграть в разворачивающемся скандале с участием Марти-Ибаньеса и Уэлча. Кефовер, расследуя дела мафии, обнаружил, что все они, как правило, пользуются услугами одних и тех же бухгалтеров, и теперь Лир отметил, что доверенный бухгалтер Саклеров, Луис Голдбурт, похоже, представлял интересы всех участников. В письме сотрудникам Кефаувера Лир писал, что Голдбурт был "первой реальной связью, которую мне удалось установить между Марти-Ибаньесом и Саклером". Он нашел документ, в котором Марти-Ибаньес называл Голдбурта "нашим главным бухгалтером". Он также сообщил, что, по словам одного из его информаторов, "Артур Саклер является молчаливым партнером Фролиха" - предполагаемого конкурента Артура, агентства Л. В. Фролиха. В какой-то момент Лир вырезал из медицинского журнала карикатуру, на которой был изображен осьминог со щупальцами, протянувшимися к "производству лекарств", "медицинской рекламе" и "медицинским журналам". Лир отправил вырезку Джону Блэру с припиской: "Владелец этого конкретного осьминога - семья из трех человек".

Больше всего следователи хотели установить прочную связь между братьями Саклер и Генри Уэлчем. В определенный момент они пришли к выводу, что Марти-Ибаньес был "просто подставным лицом" для Саклеров, но в том-то и дело, что пока подставные лица выполняли грязную работу, Марти-Ибаньесу было трудно возложить на Саклеров какую-либо ответственность за его поведение - или даже за осведомленность о нем. Все изменится, если следователи смогут обнаружить какую-то прямую связь между братьями и человеком из FDA.

Что касается самого Уэлча, то его положение выглядело плачевным. Чем больше подкомитет копал, тем больше шокирующих нарушений он обнаруживал, и Уэлч оказался в самом центре событий. В марте 1960 года, когда следователи выдавали повестки и брали показания, он перенес небольшой сердечный приступ. 5 мая Кефовер сообщил Уэлчу и Марти-Ибаньесу, что через две недели они оба должны явиться на Капитолийский холм для дачи показаний. Уэлч поклялся защищать свою честность, заявив, что придет и будет бороться с обвинениями , "если вам придется нести меня на носилках".

Но он так и не появился. Марти-Ибаньес тоже отказался выступать, сославшись на собственное здоровье. "Доктору Уэлчу, как говорят, грозит сердечный приступ, если он выступит в качестве свидетеля", - писали газеты. "А у доктора Марти-Ибаньеса, по слухам, настолько тяжелый случай глаукомы, что ему грозит слепота".

Марти-Ибаньес втихую пытался найти своему другу мягкую посадку. В марте он написал Биллу Фролиху письмо на адрес с пометкой "Лично и конфиденциально". "Генри Уэлч был у нас на прошлой неделе, - писал Марти-Ибаньес, - и мы обсудили многие вещи, включая его будущее". Марти-Ибаньес сказал Фролиху, что Уэлч подумывает о том, что ему, возможно, пора покинуть правительство. Он хотел перейти в частный сектор, что дало бы ему возможность использовать свои "уникальные связи с лидерами фармацевтической промышленности". Возможно, у Фролиха найдется для него работа, предположил Марти-Ибаньес, добавив: "Я знаю, что вы всегда ищете хороших людей".

Но к тому времени было уже слишком поздно спасать карьеру Генри Уэлча. Когда сотрудники Кефаувера выдали повестки в суд на получение банковских документов, они сделали потрясающее открытие. Генри Уэлч сказал Джону Лиру, что получал лишь "гонорар" за свои