когда одиночество— все, что мне нужно.

— The Avett Brothers, The Perfect Space

Глава Восьмая

— Где мама? — Спрашиваю я у Кела. Он сидит за барной стойкой и делает домашнее задание.

— Она только что завезла нас с Колдером. Сказала, что вернется через пару часов. И чтобы ты заказала пиццу.

Если бы я пришла домой на пару минут раньше, то последовала бы за ней.

— А она не упомянула, куда собирается? — Уточняю я.

— Можешь попросить их на этот раз полить пепперони соусом?

— Куда она поехала?

— А нет, подожди. Скажи им сперва положить пепперони, потом сыр, а затем уже полить соусом.

— Кел, черт возьми! Куда она поехала?

Его глаза расширились, и он спрыгнул со стула и попятился к входной двери. Мальчишка стукнулся об нее плечами, быстро надевая ботинки. Я никогда раньше не ругала его.

— Знаю я не. Колдеру к иду я.

— Вернись к шести. Я закажу тебе пиццу.

Первым делом я решаю разобраться со своей домашней работой. Мистер Ханушек может быть наполовину слепым и глухим, но он полностью восполняет это громкой диктовкой задания. Через час я ее заканчиваю. На часах всего полпятого.

Я решила воспользоваться возможностью и поиграть в детектива. Что бы она ни задумала, с кем бы она ни была, я решительно настроена все узнать. Обыскала кухонные ящички, шкафчики, гардеробную в коридоре. Ничего. Я никогда раньше не вламывалась в комнату родителей. Никогда. Нынешний год определенно посвящается разнообразным начинаниям, потому я сама себя впускаю внутрь и закрываю за собой дверь.

Все тут выглядит так же, как и в их старой спальне. Та же мебель, тот же бежевый ковер. Если бы не недостаток пространства, я бы едва смогла заметить разницу между этой комнатой и той, где жил мой отец. Сперва я прохожусь по очевидным местам; шкафчик с нижним бельем. Но ничего там не нахожу. Я передвигаюсь к краю кровати и открываю ящик в ее тумбочке. Крем для глаз, ручка, лосьон, книга, записка…

Записка.

Я достаю ее из ящика и раскрываю. Написано черными чернилами посредине странички. Это поэма.

Джулия,

Придет день

И я стану рисовать тебе мир

Где не выцветают улыбки

Где не умолкает смех

Он будет повсюду

Яркий

Словно блики

На фотоснимке

Я буду рисовать на закате

Пока солнца лучи

Еще гладят тебя

Лежащую на кровати

В этом платье

Когда исчезнет твоя улыбка

Я нарисую ее

Поверх

Печального лика

Я буду рисовать до рассвета

И ты встанешь

Словно солнце

С улыбкой сонной

На устах

Нежных и кротких

И увидишь мир

Нарисованный

На твоем подбородке.

Жалкое подобие стиха. Мир, нарисованный на твоем подбородке? Кто бы это ни написал, он мне не нравится. Ненавижу. Я складываю записку и кладу на место.

Позвонив в Гетти, я заказываю две пиццы. Когда я вешаю трубку, у дома как раз паркуется мама. Прекрасное время для душа. Я запираюсь в ванной прежде, чем она заходит внутрь. Не хочу видеть выражение ее лица. Влюбленное.

***

— Какого черта? — Спрашивает мама, открыв одну коробку с пиццей.

— Эта Кела. В ней все наоборот, — говорю я. Она закатывает глаза и придвигает к себе вторую пиццу. Я съеживаюсь от того, как ее глаза осматривают каждый кусочек, будто она пытается найти самый вкусный. Это же все кусочки одной пиццы!

— Да выбери уже, наконец! — Резко говорю я.

Она вздрагивает.

— Господи, Лэйк. Ты сегодня кушала? Не жадничай. — Она берет кусочек и кидает мне. Я кладу его на тарелку и плюхаюсь на стул у столика. В этот момент в комнату вбегает Кел, задом наперед.

— Здесь уже пицца? — Спрашивает он и спотыкается об ковер, приземляясь на пятую точку.

— Ради Бога, Кел, повзрослей уже! — Огрызаюсь я.

Мама кидает на меня сердитый взгляд.

— Лэйк! Да что с тобой такое? Ты хочешь о чем-то поговорить?

Я толкаю свою тарелку через стол и встаю. У меня нет сил и дальше притворяться.

— Нет, мама! Мне не о чем говорить. Я не хранюсекретов!

Она тихо ахает. Вот и все — она знает, что я знаю.

Я жду, что мама начнет защищаться, кричать, ссориться, пошлет меня в комнату. Хоть что-нибудьсделает. Разве не это происходит, когда ситуация в разгаре? Кульминация?

Вместо этого она просто отворачивается и берет тарелку для Кела, кладя на нее кусочки пиццы-наоборот.

Я топаю в свою комнату и хлопаю за собой дверью. Одному Богу известно, сколькими дверями я хлопала с момента, как мы переехали. Я то и дело вхожу и выхожу из комнат в дурном настроении из-за кого-то. Уилл самовыражается поэмами, а я — хлопаньем дверей.

***

Будильник мигает красным, когда я просыпаюсь. Должно быть, ночью отключали электричество. Солнце в такую рань обычно ясное, потому я хватаю телефон для проверки времени и, естественно, обнаруживаю, что мы проспали. Я выпрыгиваю из кровати, в мгновение ока одеваюсь, чищу зубы и собираю волосы в дульку. Краситься нет времени. Я бужу Кела и поторапливаю, чтобы он быстрее одевался, пока собираю листки с домашним заданием. На кофе тоже нет времени.