– Должно быть, это известие всех сильно потрясло.

Сертис разглядывал сплетенные пальцы рук, лежавшие на столе. Внезапно он рывком убрал их со стола, словно нашкодивший ребенок, и съежился.

– Да. Потрясло, – приглушенно сказал он. – Так и было.

– Похоже, вы единственный здесь занимаетесь огородом. Выращиваете для себя или для колледжа?

– По большей части для себя, ну и для тех, кому надо. Для колледжа моего урожая недостаточно, особенно когда все студенты в сборе. Наверное, можно было бы разбить огород побольше, но и времени он будет отнимать много. Здесь неплохая почва, учитывая, что море близко. Вот сестра берет с собой в Лондон овощи, когда приезжает, и миссис Беттертон их любит. Она готовит себе и отцу Джону. Еще миссис Пилбим берет для себя и мистера Пилбима.

– Миссис Манро оставила дневник, – начал Дэлглиш. – Она упомянула, что вы любезно принесли ей немного лука. Это было одиннадцатого октября, за день до ее смерти. Верно?

– Да, думаю, да, – после небольшой паузы сказал Сертис. – Наверное, так и было. Не помню.

– Это ведь было не так давно. Прошла всего лишь неделя, – мягко продолжал Дэлглиш. – Вы уверены, что не помните?

– Теперь припоминаю. Тем вечером я сорвал лук. Миссис Манро говорила, что любит есть лук с сырным соусом на ужин. И я понес несколько перьев в коттедж Святого Матфея.

– И что дальше?

– Ничего. – Он поднял голову в искреннем недоумении. – А что дальше? Она просто сказала спасибо и взяла лук.

– Вы не заходили в коттедж?

– Нет. Она не предлагала, а мне и не надо. Понимаете, приехала Карен, и я хотел поскорее вернуться домой. На той неделе она осталась до утра вторника. Я вообще зашел так, на всякий случай. Думал, что миссис Манро у миссис Пилбим. Если бы ее не оказалось дома, я оставил бы лук у двери.

– Но она оказалась дома. Вы уверены, что ничего не говорили, ничего не происходило? Вы просто передали ей лук и все?

– Я просто отдал ей лук и ушел, – кивнул он.

И тут Дэлглиш услышал, что подъезжает автомобиль. Должно быть, этот звук достиг одновременно и ушей Сертиса.

– Карен, моя сестра. Она приезжает на выходные, – сказал он, отодвинув стул с явным облегчением.

Машина остановилась, и Сертис поспешил на улицу. Дэлглиш, почувствовав его страстное желание поговорить с сестрой наедине – наверное, предупредить о присутствии полицейского, – тихо последовал за ним и остановился в дверях. Женщина уже вышла из автомобиля, и они с братом стояли рядом, разглядывая Дэлглиша. Она молча развернулась, вытащила из машины сначала огромный рюкзак, затем кучу полиэтиленовых пакетов и захлопнула дверь. Нагруженные разнообразными тюками, молодые люди пошли по тропинке.

– Карен, это коммандер Дэлглиш из Нового Скотланд-Ярда, – представил Сертис. – Он интересуется смертью Рональда.

Темные волосы, рваная стрижка и никакого головного убора. Тяжелые золотые серьги в форме колец подчеркивали бледность тонкого лица. Узкие темные глаза ярко сияли под тоненькими изогнутыми бровями. Густо накрашенные блестящей красной помадой сжатые губы завершали тщательно продуманный образ, в котором преобладали три цвета: черный, белый и красный. Сначала Карен бросила на Дэлглиша недружелюбный взгляд – нормальная реакция на неожиданного и нежеланного гостя. Затем этот взгляд стал оценивающим и наконец настороженным.

Все вместе прошли в мастерскую. Карен Сертис свалила рюкзак на стол и, кивнув Дэлглишу, обратилась к брату:

– Лучше сунуть еду из «Маркс энд Спенсер» сразу в морозилку. В машине еще ящик вина.

Сертис посмотрел сначала на нее, потом на Дэлглиша и вышел. Девушка, все так же молча, стала вытаскивать из рюкзака одежду и консервы.

– Понятно, вам сейчас не до гостей, – начал Дэлглиш, – но так как я уже здесь, мы сэкономим время, если вы ответите на пару вопросов.

– Валяйте, спрашивайте. Кстати, меня зовут Карен Сертис. Сводная сестра Эрика. Кажется, вы слегка запоздали. Какой смысл сейчас задавать вопросы о смерти Рональда Тривза? Дознание уже прошло. Смерть в результате несчастного случая. Даже тело выкопать не получится – отец забрал его и кремировал в Лондоне. Вам что, не удосужились это рассказать? И при чем тут столичная полиция? Разве делом занималась не полиция Суффолка?

– По сути, вы правы. Но сэр Элред хочет понять, как все-таки умер его сын. Я все равно собирался в ваши края, поэтому меня попросили что-нибудь выяснить.

– Если он правда хотел выяснить, как погиб его сын, приехал бы на дознание. Думаю, его просто совесть замучила, вот и корчит из себя озабоченного папочку. А что он беспокоится, кстати? Уж не думает ли, что Рональда убили?

Было странно слышать, как легко она произнесла вслух это мрачное слово.

– Нет, вряд ли.

– Я-то помочь вам ничем не могу. Встречала его сына раз или два, на улице. Обменивались стандартными банальностями, типа «доброе утро» или «хороший сегодня день».

– Вы не были друзьями?

– Я не дружу ни с кем из студентов. А если под дружбой вы имеете в виду то, что я думаю, то знайте, я тащусь сюда из Лондона, чтобы сменить обстановку и увидеться с братом, а не чтобы потрахаться с мальчишками. Хотя это им не повредило бы. Только взгляните на них!

– Вы были здесь в те выходные, когда умер Рональд Тривз?

– Точно. Я приехала в пятницу вечером, практически в то же время, что и сегодня.

– Вы его видели?

– Нет. Мы его не видели. Ни я, ни Эрик. Мы впервые услышали о том, что он пропал, когда зашел Пилбим и спросил, не был ли у нас Рональд. Мы сказали, что нет. Вот и все. Послушайте, если вы еще хотите что-либо спросить, лучше отложите на завтра. Мне бы устроиться, распаковаться, чаю попить… Понимаете, на что я намекаю? Выбраться из Лондона – большая проблема. Поэтому, если не горит, давайте как-нибудь потом, хотя говорить-то, собственно, больше не о чем.

– Но у вас, должно быть, сложилось свое мнение. Наверняка вы обсуждали эту смерть.

Тут Сертис закончил с едой и вышел из кухни, а Карен, бросив взгляд на брата, признала:

– Конечно, обсуждали. Да черт возьми, весь колледж обсуждал. Если хотите знать, по-моему, он себя прикончил. Понятия не имею зачем, да и не мое это дело. Но несчастный случай этот какой-то очень странный. Рональд наверняка был в курсе, что утесы опасны. Да все в курсе. Везде таблички понатыканы. И что он там на пляже забыл?

– Это, – сказал Дэлглиш, – тоже предстоит понять.

Он поблагодарил их и уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг его осенило.

– Тот лук, который вы дали миссис Манро, как он был завернут? Помните? Может, в пакете, или вы отнесли его незавернутым?

Вопрос поставил Сертиса в тупик.

– Не помню. Вроде в газету завернул. Я обычно заворачиваю овощи, во всяком случае, крупные.