В тот момент, когда начал раздеваться для принятия ванны.

Я ощупал карман пиджака и понял, что конверт всё ещё не открыт.

Я достал его и расположился в кресле, под прямым светом настенной лампы. Начал рассматривать светящиеся символы, сверяя их с теми, которые были на кувалде. Они, безусловно, различались, но лишь порядком расположения. Уверен, это один и тот же язык.

Древняя магия Первозданного.

— И… как тебя открыть?

Я крутил конверт и так, и сяк. Пытался вскрыть печать, но ничего не выходило. Конверт был аномально крепким, будто не из бумаги сделан. Ножницы его не брали. Не брал и острый кухонный нож, специально принесённый из кухни.

— Какой же идиот…

Спустя минут десять безуспешных попыток открыть конверт до меня, наконец-то, дошло. Наверное, сказывалось еле сдерживаемое желание спать… поэтому я знатно глупил.

Кувалда!

Это же очевидно!

Я перевернул её бойком кверху и положил на него конверт. И, о чудо, потребовалась пара секунд, как печать стала растворяться прямо на глазах. Золотые символы засветились ещё сильнее, послышался треск.

Как только процесс завершился, и отставил кувалду в сторону и вскрыл злосчастный конверт.

Ладно, зато теперь я уверен — Белецкие точно не читали написанного дедушкой. Они бы просто-напросто не смогли сделать этого без Кувалды Первозданного.

И вот, я достал неожиданно свежий, прямо как новый — сложенный пополам лист бумаги. Ему ведь больше десяти лет, а так хорошо сохранился.

Снова древняя магия?..

Расправив лист, и как следует проморгавшись, я уставился на написанное.

Там было всего две строчки.

'Я знаю, кто ты. Мы знаем, кто ты. Ты знаешь, кто ты, но не знаешь, зачем ты. Ещё узнаешь.

Постскриптум. Своих не подозревай, просто у Белецких безопаснее.

Дедушка.'

Как только я дочитал написанное, лист с написанным тут же сгорел прямо у меня в руках. Растворился за секунду, будто его и не было.

Медленно моргнув и приоткрыв рот, я поглядел в окно. Поднялся с кресла и остановился по центру комнаты.

— И… что это, мать вашу, значит⁈

Ладно-ладно. Хорошо. Начнём сначала.

«Я» — это дедушка. И он знает, кто я. Знает, что я Демон Силы? Но… откуда? И не значит ли это, что теперь сказанное отцом Евы сбудется, и я попаду в Ад?

Нет-нет-нет.

Я зажмурился и представил, как отправляюсь в адское пекло. В самое угрюмое и скучное место во Вселенной, место, откуда нет выхода. Прислушался. За дверью и за окном не было и звука.

А значит, по мою душу никто не вылетел.

Вхух…

Ах, ну да. Если дедушка и ОНИ знают обо мне, то знают не с этой минуты, а ещё очень давно. Поэтому и наказания следовать не должно. Правда… откуда им об этом известно? Чёрт его знает.

Хорошо. Идём дальше.

«Мы знаем, кто ты». Кто — они? Вот с этим действительно непонятно. Если с дедушкой очевидно, то с остальными не очень.

«Ты знаешь, кто ты, но не знаешь, зачем ты».

Господи… загадка на загадке, и загадкой погоняет. Допустим, я знаю, что являюсь Демоном Силы. Но не знаю, зачем. То есть, я не знаю, зачем попал именно в это тело? Наверное — так.

Действительно, а почему именно сюда?..

В письме сказано, что ещё узнаю. Но от кого и когда?

Единственный возможный вариант — что от очередного видения Кувалды Первозданного. Ибо на ней вся эта канитель и завязана.

Забавно, конечно…

Ну и последнее — «у Белецких безопаснее». Хотя бы здесь всё понятно. Дедушка развеял мои сомнения по поводу недоверия людям из моего рода, объяснив это тем, что дела у нас плохи, и в случае чего мне просто не смогут передать письмо. Потому что… не доживут?

А Белецкие, значит, доживут. Впрочем, так оно и случилось. Несмотря на дрязги с Темницкими, они чувствуют себя довольно неплохо, в отличие от нашего рода.

Так что поступок дедушки абсолютно логичен.

Значит… что у нас по итогу.

Загадок стало ещё больше, а где искать ответ? Надо будет разузнать у Евы. Пусть поговорит с Отцом, ведь он то точно должен знать, где собака зарыта.

Правда, до Евы достучаться я никак не могу. Остаётся ждать, когда она соскучится и явится сама. Это раньше я мог долбиться в те самые золотые ворота, окружённые облаками, а теперь такой возможности не имею.

* * *

— Значит, слушайте сюда…

Артём Демьянов вместе с четырьмя первокурсниками сейчас сидели на лавке по дворе академии. Специально за углом, чтобы их не заметил Антонов или кто-то из его знакомых.

Каменные руки, мастер барьеров, толстяк, пуляющий лазером изо рта, и его приятель — волосатый повелитель электричества. Здесь собрались все, кого в первый же учебный день унизил Антонов.

Демьянов специально собрал их, чтобы обсудить подленький план для мести.

— Я узнавал, что сегодня у вас снова проводятся учебные спарринги.

— Как и в первый день? — недовольно буркнул толстяк.

— Да, — ответил Артём.

— И что с того? Мы и так это знаем. Расписание ещё давно всем на почту выслали, — подал голос невысокий парень с коричневыми волосами. Тот, кто создаёт прочные (или не совсем) барьеры.

— Дурак ты, — воскликнул Демьянов и повернулся на возмущающегося барьерщика. — Это ведь ваш шанс. Шанс на то, чтобы отомстить Антонову.

— Отомстить Антонову… — задумчиво произнёс патлатый.

— Я этого Антонова… — лысый здоровяк сделал свои руки каменными и стукнул кулаками друг об друга. — В порошок сотру! В тот раз ублюдку повезло, но второго шанса я ему не дам.

— Дружище! — улыбался Демьянов, глядя на давнего друга. — Вот, правильно мыслишь. Только недостаточно глобально.

— О чём ты?

— Я ведь зачем вас всех тут собрал? Поодиночке, давайте смотреть правде в глаза, вы с Антоновым вряд ли справитесь. Какой бы гнидой он не был, но он довольно сильный. А вот если сразу вчетвером… — ехидно улыбался Демьянов.

— И как ты себе это представляешь? — барьерщик поднялся с лавки и встал напротив Артёма. — Учебные спарринги проводятся только один на один. Нам просто на разрешат биться против него сразу вчетвером.

— Но ведь этим двоим — разрешили, — Демьянов кивнул на толстого и патлатого.

— Это исключение, — парировал барьерщик.

— Антонов в принципе — одно сплошное исключение. Поэтому… у вас обязательно получится уговорить усатого на массовую драку.

— А если нет?

— Эй, — Артём подорвался с лавки и встал рядом с барьерщиком, прищуром уставился в его глаза. — Ты хочешь отомстить Антонову, или нет?

— Я-то хочу… но и ты признайся, что затеял это только для того, чтобы измотать Антонова перед вашей с ним дуэлью.

— А вот это тебя уже не касается, — нахмурился Демьянов. — Значит так, — он повернулся к сидящим на лавке. — Вы ведь хотите отомстить Антонову⁈

— Да! — первым голос подал каменные руки.

— Да-а-а-! — его примеру последовали и остальные.

Обрадованный толстяк, в