И увидела Гроу.

Танни

Вот можно мне было хотя бы поесть без явления его драконейшества?

Сама себе задала риторический вопрос и даже ответить не успела, потому что Гроу решительно направился к нам. Некрасиво как-то поворачиваться к начальству спиной, но я повернулась.

«Пожалуйста, — подумала я. — Пусть он ищет Рихта».

Пусть даже это несправедливо по отношению к такому нормальному парню, которому даже еду еще не успели принести.

В следующий миг Гроу бесцеремонно вторгся в мое личное пространство. Проще говоря, положил руку на спинку моего кресла, слегка коснувшись пальцами плеча. От прикосновения плечо прошило огнем, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что творил его взгляд. Мои волосы и затылок не дымились только по какой-то счастливой случайности.

— В следующий раз перед тем, как убегать, — Гроу выделил последнее, — оставишь контакты моему ассистенту. Мне не с руки бегать за тобой по всему городку.

Нет, ну нормально, а?

Посмотреть на него так, чтобы не свернуть шею, было проблематично, поэтому пришлось слегка развернуться. Заодно отодвинулась от драконьих пальцев.

— Вообще-то, я тебя не просила бегать за мной по всему городку. Что-то срочное?..

— Зайдешь ко мне через двадцать минут.

Чего?!

— Я как бы обедаю.

— Ты как бы доешь свой сэндвич, вот эти три зеленых листочка с одним орешком, и доберешься в мой кабинет через двадцать минут. Все ясно?

— Джер. — Рихт взглянул на него. — Может, хотя бы через полчаса? К тебе еще дойти надо.

Я думала, что Гроу сейчас пошлет его в пустошь, как в свое время Гайера, но он только вскинул брови.

— Через полчаса, — сообщил резко.

После чего развернулся и так же быстро оставил нас одних.

— Спасибо, — сказала я, когда стеклянные двери сомкнулись за режиссерской спиной.

— Обращайся. — Рихт снова подмигнул.

Вот это подмигивание, пожалуй, было тем маячком, который превращал его из Даармархского в себя самого. Прищурившись, посмотрела на мужчину, который с независимым видом рассматривал меня.

— Слушай, — сказала я, — ты, кажется, нашел к нему подход. Поделишься?

— Я знаю его маленький грязный секрет. — Рихт чуть подался назад, чтобы официантка могла поставить на стол бокал вина. — На самом деле он просто в хорошем настроении.

Это он-то?! В хорошем настроении?! Сегодня?!

Знать не хочу, что бывает, когда он в дурном.

— Жаль, — сказала я, возвращаясь к сэндвичу и трем зеленым листочкам с одним орешком, которые в местном кафе гордо именовали салатом. Да уж, на такой диете ни одна звезда не поправится, даже если очень захочет.

— Не контакт? — как ни в чем не бывало поинтересовался Рихт.

А с кем у него контакт?

— Что-то вроде.

— Он специфический, Танна. Но, в общем-то, нормальный парень. Получше многих, кто крутится в шоу-бизнесе.

Не знаю, я по такой шкале не сравнивала.

— Лучше Танни.

— И правда лучше. Тебе больше идет. — Рихт улыбнулся. — Злишься из-за сегодняшнего? Он знает, что делает.

Ну, я не сомневаюсь. Несмотря на то что недавно нечто подобное сама говорила Ленарду, снова захотелось треснуть Гроу планшетом по голове. Он совершенно точно знает, что делает, и, начиная с понедельника, только и занят тем, что выставляет меня полной дурой.

— То есть я не выглядела по-идиотски?

— А тебя это волнует? — Рихт прищурился.

— На самом деле нет.

— На самом деле, если бы ты выглядела по-идиотски, я бы тебе не ответил.

— То есть твое воспитание и желание помочь девушке в беде тут ни при чем?

— Совершенно ни при чем.

Уголки губ дрогнули.

— Так и запишем: Рихт Паршеррд — бесчувственный мерзавец. Девушкам в беде не помогает, держит компромат на Джермана Гроу, за что тот взял его на главную роль.

— Танни, ты никогда не хотела стать журналисткой?

— Кем хотела, уже стала, — хмыкнула я, сложив руки на груди.

— Художником по спецэффектам.

— Ага.

— И все?

Рихт пристально на меня посмотрел.

Прежде чем я успела спросить, на что он намекает, официантка принесла ему какое-то покрытое ковром из специй блюдо, на которое мне даже смотреть было страшно. То есть попробуй я такое съесть, хотя бы ложечку, у меня желудок через три минуты растворится. Но в Лархарре специи в чести — они ими приправляют все, что можно, что нельзя, и даже то, что совсем нельзя. Под этим убийственным слоем обнаружилось мясо с кровью.

Вроде как стейк, если по-нашему, только в окружении овощей и чего-то еще.

— Хочешь попробовать? — проследив мой взгляд, поинтересовался Рихт.

— Нет, я жить хочу.

Он снова рассмеялся, и этот смех странным образом отозвался во мне. Давно я не смеялась вот так, в унисон, а раньше… пожалуй, разве что с Имери.

Осознание этого накрыло меня защитным куполом и стукнуло по темечку сигнальным звоночком опасности: ближе нельзя. Поэтому я заткнула рот остатками сэндвича, прожевала последний листочек и перешла к кофе. Заодно и к мыслям о Гроу, который неожиданно решил перенести вечернюю встречу на дневную. Хотя… как посмотреть. Учитывая, что скоро уже половина пятого, наверное, ее со спокойным сердцем можно назвать вечерней.

И что ему так неймется?..

Вот же!

— Рихт. — Я покрутила чашку на блюдце. — Ты знаешь, где вон там… — Ткнула в сторону высотки «Гранд Пикчерз». — Кабинет Гроу.

— Разумеется. Поднимаешься на сто восемнадцатый этаж, сворачиваешь к приемным, потом по линии указателей в сторону переговорных…

Ы-ы-ы…

— А можешь мне это нарисовать? — Я достала планшет и загрузила программу. — Иначе я точно что-нибудь перепутаю.

И опять опоздаю, а это точно никому не надо.

— Не вопрос. — Рихт отложил приборы, подтянул планшет к себе. — О, «Бейдрхел А900». Старичок, но хороший.

— Это подарок сестры, — заметила я и осеклась, но мужчина уже взял в руки перо.

— Значит, смотри. Сто восемнадцатый этаж… — Он крупно написал цифру 118. — Ты зайдешь со стороны восточных лифтов, поэтому тебе сюда… — Я следила за его руками: одна поддерживала планшет, другая порхала, управляя пером. Почему-то глядя на них, легко было представить художника или… пианиста. Я только сейчас поняла, о ком мне напомнили эти длинные пальцы: Дрэйк Беркинс, лучший друг Леоны. В свое время он играл в клубе, в котором она выступала. В клубе, где сестра познакомилась с будущим мужем. — Вот так. А потом…