Директор цирка застыл перед Даармархским в состоянии глубокого полупоклона, в том самом, из которого очень просто бухнуться на колени. Как раз в тот момент, когда полог отодвинулся и вошла Мелора-Теарин.

— Теарин, с тобой хотят переговорить. — Мужчина разогнулся и шагнул было к ней.

— Пошел вон.

Честно — мне самой захотелось выйти, но я окончательно залипла на актера, который играл Даармархского. С моего места был виден только профиль: резкий, властный, а от взгляда, устремленного на Теарин, побежали мурашки. Особенно когда он произнес:

— Подойди.

Мелора шагнула к нему, расправив плечи и вздернув бровь.

— Стоп!

На этот раз Гроу даже из кресла не поднялся, и она повернулась к нему во всем своем великолепии.

— Что не так?

— Что? Например, твое выражение лица.

Мелора закатила глаза:

— Что не так с моим лицом, Джерман?

— Если бы она смотрела на него так, как ты, он бы ее трахнул прямо в этом шатре и забыл.

Слева кашлянул исполнительный продюсер.

— Да нормально я на него смотрю!

— Ты не смотришь, ты бросаешь ему вызов.

— Теарин тоже бросила ему вызов. — Мелора сложила руки на груди. — Разве нет?

— Не физиономией. Поведением. Достоинством. Ты в курсе, что такое достоинство?

— Знаешь что, Джерман…

Исполнительный продюсер кашлянул еще раз, а я предпочла переключиться на Даармархского. Точнее, на Рихта Паршеррда: он сидел обманчиво расслабленный, в позе хозяина жизни, словно все происходящее его совершенно не касалось. Взгляд глубоко посаженных карих глаз (уж не знаю, линзы ему поставили или свои такие) был цепким и жестким. Темные волосы падают на плечи, в вырезе рубашки виден грим шрама.

Интересно, откуда он у Даармархского взялся? Если он сильнейший иртхан Огненных земель.

Задумавшись об этом, упустила момент, когда Гроу с Мелорой перестали дракониться.

— «Танцующая для дракона», сцена восьмая, дубль второй.

— Теарин, с тобой хотят поговорить…

— Пошел вон. — Спустя несколько секунд: — Подойди.

Он действительно был хорош. Нереально хорош. Не знай я, что передо мной обычный человек, легко бы приняла за иртхана. Все в его внешности, манере держаться, разговаривать, смотреть говорило о непререкаемой власти, о том, что этот мужчина привык, чтобы ему подчинялись. Чтобы перед ним падали ниц.

— Назовите свое имя. — Мелора вскинула голову.

Мне же захотелось закатить глаза. Потому что вот ни капельки она в этот момент Теарин не напоминала.

— Сто-оп.

Гроу выскочил из кресла и направился в шатер.

— Давай так. Заставь меня назвать свое имя.

— Тебя?

— Меня. — Он сложил руки на груди.

Мелора глубоко вздохнула, сверкнула глазами. Зелеными-зелеными, на цвет ее линз нельзя было не обратить внимания, он был очень ярким. Ее родные темные я помнила хорошо, они стали очень большими, когда я сказала про трусы.

— Назовите свое имя. — Мелора взглянула на Гроу.

Он медленно опустил палец вниз.

— Назовите свое имя.

— Не-а.

— Ты издеваешься?

— Я здесь не за этим. Мне надо, чтобы все, кто сидит там, поверили. — Он ткнул в нашу сторону, очевидно намекая на зрителей.

Мелора сложила руки на груди:

— У тебя комплекс перфекциониста.

— Комплекс у меня разовьется, если такое «назовите свое имя» выйдет в прокат. Комплекс неполноценности. Даже она сделает это лучше. — Палец Гроу почему-то был нацелен на меня.

— Ну да, — фыркнула Мелора. — Обязательно.

— Танна, иди-ка сюда.

Наверное, я бы осталась на месте, если бы иртханесса в эту минуту на меня не посмотрела. Насмешливо, свысока, и взгляд ее говорил: «Иди сюда, девочка, и облажайся на глазах у всех». Возможно, я бы даже не шелохнулась, если бы в эту минуту не вскочил исполнительный дерьможуй.

— Джерман, мы теряем время. Может, еще уборщицу позовешь?

Мне отчаянно хотелось показать меганепристойный жест Гайеру и Мелоре. И Гроу за компанию, который снова решил макнуть меня физиономией в лужицу.

Я отложила планшет с милой улыбкой и поднялась.

Сердце колотилось в груди как сумасшедшее, когда я шла к шатру под десятками взглядов. Казалось, вся съемочная группа предвкушает бесплатный цирк, особенно те, кто вчера провожал меня приподнятыми бровями и перешептываниями. Не нужно было особо напрягаться, чтобы понять, о чем они говорят. Точнее, о ком. Особенно учитывая, что один такой разговор (в туалетной кабинке) я все-таки услышала краем уха. Там фигурировало «родиться под крылом дракона» и «Халлоран везде пропихнет».

Стоило поравняться с драконобесподобием, его взглядом прошило навылет.

— Я тебя слушаю, Танна.

В этом «Танна» было что-то гораздо более непристойное, чем даже в издевательском «Зажигалка». Настолько непристойное, что по телу прошла огненная волна, собираясь на коже покалывающими искрами. Я прошла мимо Гроу, остановилась в паре метров от Рихта. Встретила взгляд Даармархского, чувствуя, как внутри собирается пламенный шар напряжения. Расправила плечи и выдохнула:

— Назовите свое имя.

На съемочной площадке повисла такая тишина, что даже пыль оседала со звуком тяжелого рока. Даармархский не пошевелился, глядя мне в глаза, а вот у меня даже волосы зашевелились от такого. Особенно когда Рихт угрожающе произнес:

— Ты смеешь мне приказывать, девочка?

Не знаю, как Теарин, но я чуть инфаркт не заработала. Даже не сразу вспомнила, что я на съемочной площадке и что спина горит не потому, что Даармархский решил превратить меня в барбекю. Только когда совсем рядом раздалось:

— Надеюсь, вы это снимали.

Думаю, не стоит уточнять, кто это сказал.

В эту минуту Рихт мне подмигнул, и я выдохнула. Повернулась и встретила взгляд Гроу из-под приподнятых бровей. Ладно бы только его, Мелора окатила меня кислотной ненавистью, от которой, кто повпечатлительнее, растворился бы без следа. Гайер стоял, сдвинув брови и пытаясь вколотить меня в пол собственным авторитетом, Ленард улыбался, остальные сохраняли нейтралитет. Хотя и пялились на нас с Рихтом.

— Вот примерно так, — заметил его драконейшество, повернувшись к Мелоре, — я это вижу.

Мелора показала ему неприличный жест.

— Ты закончил? Мне продолжать?

— Джерман, ты что творишь?! — прошипел Гайер.

— Снимаю, Рон. Приготовились!