— Зачем? — удивился узбек. — От Куберы ей без нас не спрятаться. Да и к чему мучиться? У нее свой яд есть.

— Пожалуй, — нехотя согласился я, и вдруг до меня дошло. — Ну конечно! Яд! Пошли быстрее.

Я прибавил шагу, и вскоре мы с напарником снова нагнали змею, которая в очередной раз сделала боевую стойку над семейством лисичек. Я склонился над грибами, в изобилии, словно аллергия, высыпавшими из толщи мха. Сомнений не оставалось — лисички были ложными.

— Это… Кобра! — обратился я к нашему горе-интенданту. — Есть вопрос…

— Вообще-то меня зовут Ишит'авара! — проворчала рептилия, и мне показалось, что постоянные неудачи с поиском грибов привели ее в мрачное состояние духа.

— Иши… как? — переспросил я змею, решив, что не будет большой беды, если стану по имени обращаться к существу, способному одним укусом навсегда избавить меня не только от голода, но и от всех других чувств.

— Ишит'авара! — важно повторила змея.

— Язык сломаешь! — мрачно заметил егерь.

— Это точно! — согласился я, сознательно умолчав, что, на мой взгляд, рядовое узбекское имя типа Касымджан Тузмухамедов русскоязычному человеку произнести ничуть не легче.

— Мы будем звать тебя Шит! — объявил кобре узбек. Я внимательно вгляделся в его смуглую физиономию. Было ясно, что он не шутил. Видимо, в его родной школе изучение английского языка остановилось на словах «pencil» и «table».

— Ладно. Пусть будет Shit! — равнодушно согласилась кобра, и я получил искреннее удовольствие, так как с ее произношением в значении этого имени можно было не сомневаться.

— А что за вопрос? — вернула нас змея к изложению посетившей меня гипотезы.

— Тут вот какое дело… — начал я. — Ты не подскажешь, каким образом ты грибы ищешь?

— В смысле? — не поняла Шит.

— Ну я к тому, что если верить ученым, ты должна плохо видеть, а охотиться — чувствуя температуру добычи.

— Все правильно, — подтвердила змея. — Можешь верить своим ученым.

— Но у грибов-то, — продолжал допытываться я, — температура как у любого другого растения. Как же ты их находишь?

— А-а-а… Ты вот про что! — наконец поняла кобра. — Ну так это просто. Запах. Они пахнут мною.

— М-да… Нечто в этом духе я и предполагал.

— Что ты предполагал? — не понял егерь.

— Подобное тянется к подобному! — важно изрек я и, не увидев понимания ни в раскосых глазах Хана, ни в круглых гляделках кобры, разъяснил: — Шит, ты не грибы ищешь. Ты яды вынюхиваешь!

— А что, есть какая-то разница? — удивилась змея.

— Дура! — в сердцах обругал рептилию узбек.

— Злобные человекообразные шовинисты! — отозвалась в ответ не пожелавшая оставаться в долгу кобра.

— Все! Хватит! — удалось мне пресечь наметившуюся ссору. — Обойдемся без перехода на личности.

— Конечно! — едва слышно прошипела змея. — Переходить-то не на что!

— Тихо, говорю! — пришлось повысить голос. — Шит, иди, поищи что-нибудь съедобное для себя.

— Только много не ешь! — крикнул вдогонку направившейся в глубь леса кобре егерь. — Мне тебя еще на себе нести.

— Не переживай! — заверил я Хана. — Скоро у тебя сил прибавится.

Заинтриговав таким образом напарника, я снова вернулся к ложным лисичкам и стал раскидывать опавшие на них ветки лапника и разрывать оказавшийся под ветками дерн, обнажая замеченное мной ранее отверстие в земле. Вскоре мои труды были вознаграждены…

— Не может быть! Орехи! — радостно завопил подошедший посмотреть, что я такое делаю, узбек.

— Они самые! — тоном Дэвида Коперфильда, сотворившего очередное чудо, произнес я. — Видимо, беличья кладовая.

— Крупная, должно быть, была белка, — предположил Хан, взвешивая на руке грецкий орех размером с наступательную гранату «Ф-1».

— Да они здесь все мутанты! — заметил я, прикидывая, чем бы расколотить доставшиеся нам припасы. — Прямо не лес, а филиал Чернобыля!

— Короче, чем быстрее вскроем орех, тем меньше шансов, что он начнет разговаривать! — подытожил узбек и со всей дури запулил нашу находку в ближайшую сосну.

Я не большой спец в бейсболе, но, думаю, после такого броска Хана запросто взяли бы питчером в любую команду высшей лиги. Орех с хрустом врезался в ствол дерева и брызнул во все стороны острой зазубренной скорлупой. И, конечно, один из ее кусков, отлетев, впился мне прямо в бок. Больно было страшно. Слезы против воли потекли из глаз, будто мне сунули под нос только что очищенную луковицу. Сам я при этом, скорчившись, рухнул на колени.

— Лев, что с тобой? — заволновался подскочивший ко мне напарник. Я уже было собрался ответить ему полным набором известных мне благодарственных слов, но не успел. С неба послышался знакомый голос индийского божества:

— Ну здравствуйте еще раз, друзья! Не вставайте, Лев. Не стоит. Ваша нынешняя поза как раз подходит для общения с богом!

Я поднял голову и увидел спускающегося к нам Куберу. Выражение его шоколадной физиономии не сулило ничего хорошего.

— Что ж вы так, уважаемые?! — с ехидной улыбкой обратился к нам индусский божок. — Одного из вас я спас, другого обещал накормить. А в ответ никакой благодарности. Мало того, что сами сбежали, так еще и ручную змейку мою прихватили. Впрочем, насчет нее я сам виноват. Такую гадину пригрел на груди…

— Странно, — набравшись смелости, ответил я. — Она утверждала, что вы держали ее в другом месте.

— А вот дерзить в вашем положении глупо! — предупредил Кубера. — А это еще глупее…

Последние слова были адресованы Хану. Взглянув на узбека, я понял, чем они вызваны. Егерь потихоньку пытался высвободить обмотанную вокруг пояса пращу. К счастью, моему напарнику хватило здравого смысла, чтобы оставить в покое свое примитивное оружие. Однако правый кулак узбека все еще оставался сжатым.

— А что это мы тут прячем? — все так же спокойно поинтересовался Кубера. Однако его нейтральный тон не мог нас обмануть. В голосе индуса то и дело проскакивали те же недобрые интонации, что и у очковой прислужницы.

— Вы про что? — попытался я отвлечь его внимание от напарника. Однако провести небожителя оказалось мне не по силам.

— Сам дашь или вместе с рукой забрать? — ласково спросил он у Хана. Узбек нехотя разжал ладонь, в которой оказался один из найденных нами орехов.

— И вот это вы собирались в меня бросать?! — ехидно усмехнулось божество. — Ох, смертные, смертные… Просто диву даюсь, кому пришло в голову назвать ваш человеческий вид разумным. Ну ладно! Давайте меняться.

Кубера сделал легкий пасс рукой, отчего орех немедленно покинул ладонь моего напарника и плавно направился в сторону божества. К нам же не спеша полетела эскадрилья пестрых подушек, на которой разместился огромный золотой поднос, уставленный всевозможными яствами. Чего на нем только не было! Источающее тонкий аромат карри жаркое. Горы свежих лепешек. Плошки с чатни. Вазы с очищенными нежно-желтыми плодами манго и ломтиками сахарной дыни. Слюна мигом заполнила мой рот и разве что не потекла из носа. Однако как бы ни был прекрасен вид и аромат предлагаемой нам трапезы, его легко перебивал отчетливый запах бесплатного сыра. Судя по всему, Хан также не собирался притрагиваться к свалившемуся на нас изобилию. Напротив, все его внимание было сосредоточено на сияющем коричневом лице божества, которое с явным удовлетворением изучало отобранный у егеря орех. Впрочем, долго любоваться им Кубера не собирался. Всего лишь легкого нажатия его пухлых пальцев оказалось достаточно, чтобы скорлупа крепчайшего плода с треском разлетелась в разные стороны, и мы с изумлением увидели, как в руке бога засиял прятавшийся внутри ореха огромный зеленый кристалл.