- Пойдем внутрь? Может банши спит там? Если она вообще здесь есть, - скептично пробормотала Энья. Мортимер качнулся у нее на плече и полетел к крыше.

Тропинка к двери оказалась заросшей и Энье пришлось пробиваться через высокую траву. Периодически она шипела, чувствуя, как крапива обожгла ей лодыжки или задела руку.

- Ну и заросли, - ворчала Энья, пока наконец-то не взобралась на скрипучую лестницу. Из-под нее в протекающую рядом речушку прыгнуло несколько лягушек..

Девочка потянула за ручку двери, и та со скрипом отворилась. Внутри пахло затхлостью и лежалым зерном, а весь пол был усыпан чем-то белым.

- Мука! – Энья приложила ладошку к полу и оставила свой след. С потолка ей на голову упал пучок соломы, и она услышала стук и карканье Мортимера, зазывающего ее наверх по винтовой лестнице.

Почти забравшись под самую крышу, Энья едва не наступила на птичье гнездо и вовремя отскочила, держась за шаткие перила.

- Ну и ну, - она покачала головой и бережно отодвинула гнездо с крохотными голубиными яичками в сторону, прикрыв выуженным из волос пучком соломы. – Так вам будет теплее.

Мортимер сидел на подоконнике небольшого окошка и щелкал клювом. Отсюда, вид на небо был еще лучше. Через несколько минут любования, Энья поняла, что Девон оказался прав. Никакой банши не было.

- Все это бабушкины сказки, - поделилась с вороном разочарованная Энья. Ей-то казалось, что она совершит благородный поступок, как настоящий рыцарь из историй Девона.

Мортимер спорхнул вниз, а Энья осторожно стала спускаться за ним. Ступени нещадно скрипели, словно вот-вот готовы были обрушиться. Огонек колыхался над ней, окружая теплым светом, но Энья пока что не научилась долго концентрироваться, и он потух.

Из мельницы, Энья вышла с головы до ног окутанная мучной пылью и от громкого чиха, от нее отделилось полупрозрачное облачко. Девочка не заметила, как облако раскрыло красные глаза и у него появились длинные руки. Светлый саван растекся по земле, темный дух приготовился наброситься на незваную гостью, но его отпугнул крик и шелест крыльев белого ворона.

Мортимер громко каркал, его крылья бились о дух, пока банши не закричала, отбросив надоедливую птицу порывом ветра.

От неожиданности Энья поскользнулась на влажной траве и скатилась к речушке, ударившись о камни и застонав от боли в разбитых коленках.

- Мортимер! – вскрикнула она барахтаясь в складках собственной юбки. К счастью, воды было по колено, но ткань платья отяжелела. С трудом выбравшись на мелководье, Энья вытащила из кармана кинжальчик и сжала единственное оружие в дрожащих руках.

Банши пролетела над ней, громко смеясь и задев Энью рукой по затылку. По спине девочке прошла ледяная волна, вздрогнув она побежала к мельнице. Но банши и там ее настигла не позволив войти внутрь, а оттолкнув в траву. Энья взмахнула ножом и задела злобного духа по ее савану, заставив оглушающе вскрикнуть.

Энья зажала уши ладошками, кривясь от оглушающего голоса и головной боли.

Ветер зашумел, задул со всей силы, словно на поле возник ураган.

Стоило Энье раскрыть глаза, как она увидела огромного ворона, парящего перед банши. Он бил ее крыльями, перекаркивая вой и заставляя нечисть умолкнуть. Банши скукоживалась от его острых когтей, но не отступала, набирая в легкие побольше воздуха, чтобы закричать с новой силой.

Стоило ей раскрыть рот, как ворон обернулся человеком, разрубив темный дух мечом пополам. Банши издала последний всхлип:

— Скоро ты потеряешь самое дорогое! — и она превратилась в мучное облачко, растворившись в воздухе.

Поле заполнил густой туман. Пошатываясь, Энья встала с травы и взглянула на Девона с обнаженным мечом в черном плаще. Его глаза сверкали золотом, с недобрым прищуром он взглянул на девочку и процедил:

— Энья, ты постоянно попадаешь в неприятности.

От холода в его голосе, девочка вздрогнула. Ее плечики поникли, а ветер всколыхнул пряди волос и погладил бледные щечки. Шмыгнув носом, она стиснула руки в кулачки и с гневом встретила взгляд герцога.

— А что за неприятности? Кто бы это сделал, кроме меня? Да, я маленькая и только учусь, но я не брошу простых людей! У меня есть сила, а что есть у них? Это твое герцогство, а ты даже не захотел помочь. Сказав, что это всего лишь слухи, вместо того, чтобы проверить наверняка, и люди жили бы спокойно.

Мужчина отшатнулся от ее сверкающего взгляда.

— Я долго думала, находила тебе оправдание, считала, что ты очень занят и в чем-то даже прав. Потому и не хотела волновать и отправилась сама, — от гнева ее начало трясти и Девон неторопливо к ней приблизился.

В глазах Эньи стояли слезы, но она упрямо не моргала, даже когда перестала что-либо различать за влажной пеленой.

— Почему, когда я хочу сделать как лучше, получается наоборот?! — почти выкрикнула она.

Девон прижал ее к себе, и девочка громко разрыдалась.

— Я хочу быть как мама, такой же сильной и умелой чародейкой. Хочу стать тебе опорой и помощницей, быть значимой для людей! — тараторила она и даже попыталась вырваться из его рук, но герцог лишь еще сильнее сжал ее дрожащие плечики, согревая своим теплом, укрывая их плащом.

Вот они — стоят вдвоем в поле, окутанные туманом после боя с банши. Давно одинокий чародей с разбитым сердцем и одиночеством в душе, и маленькая девочка, несущая сквозь жизнь груз своей ненужности родному отцу, без материнской любви. Неужели сама судьба вмешалась в жизнь каждого из них и свела вместе? Девона с Эньей, когда он погряз в унынии и тоске по прошлому, не видя ни единого просвета в своей никчемной жизни чародея и богатого аристократа. Энью с Девоном, когда она кроме няни и слуг больше никому не была нужна. Но девочка выросла светлой душой, а не озлобленным мстительным ребенком.

— Ты права, — вымолвил он, убрав меч в ножны

Энья перестала плакать, не веря услышанному, и внимательно посмотрела в его посиневшие глаза.

— Я закрылся от всего мира, позабыл о проблемах других — своих людей. А ты указала мне на это, пристыдив своей смелостью и упорством. Я должен был стать для тебя примером, а вместо этого, — он утер влагу с ее щек. — Им стала ты, и я безмерно горд этому.

Энья в последний раз шмыгнула носом и выудила из рукава платок с инициалами «ЭД».

— Предлагаю вернуться домой и отметить твою первую битву чашкой какао со взбитыми сливками и кусочком фисташкового торта, — предложил Девон. — Я, конечно, планировал угостить тебя им на завтрак, но раз такое дело…

— А мы… можем полететь? — совсем осмелела Энья.

Губы мужчины расплылись в хитрой улыбке, и он усадил Энью к себе на шею.

— Только держись крепко, — чародей стал разбегаться, и на ходу обернулся большим вороном, неся на себе маленькую чародейку. Освободившийся Мортимер летел рядом, не отставая от хозяина.