Его лицо изучало меня, он пытался залезть в мои мысли, я это чувствовала. Вот здесь надо поцеловать «муженька», поманить… но я не могла переступить через себя, это было выше моих сил… Я проваливаю дело.

- Я подумаю, – произнес он холодно и, развернувшись, ушел прочь.

Возможно, я подписала сейчас себе смертный приговор.

Подобрав юбки, скользнула вслед за ним. Он спустился в дубовый зал, я чуть приотстала, по легким шагам стало понятно, он движется в сторону своей опочивальни. Замираю, прижавшись к стене, выглядываю из засады. Лжеяромир зовет:

- Эй!

На его зов с противоположной стороны коридора вынырнула пышногрудая служанка, я и имени ее не помню, она прислуживает Хеленке. Лжеяромир кивком головы показал на свою опочивальню, бабенка хихикнула и проскользнула в открытую дверь. Вскоре из-за стены раздались томные звуки, явно показывающие, что там происходит. Припекло его как. Мой Яромир никогда бы не докатился до такого! Или? Как я устала.

Надо было уходить, но чутье подсказывало – выждать. Вскоре растрепанная служанка выскользнула из комнаты и чуть не столкнулась пышной грудью с коротышкой. Вот это уже интересней. Хлопнув ту по заду, альт проскочил в опочивальню хозяина. А ведь он совсем не молод, как мне вначале показалось, черты лица грубые, в углах глаз ранние морщины. Подождав, пока баба скроется, я на цыпочках подкралась к двери. Если меня здесь заметят, мне конец. Кстати, потом у этой кадушки можно будет и про родинку в том самом месте спросить.

К счастью, коротышка неплотно прикрыл дверь, я приникла ухом, замирая от страха.

- Она становится опасна, ее надо убрать, – настаивал альт.

- Нет, – прорычал Лжеяромир.

- Что тебе баб мало?

- Не твое дело.

- Зажми ее в углу и возьми уже свое, Матей, зачем тебе эти игры? Ты не мальчик. Вспомни, зачем мы здесь, уж явно не ради бабьего подола.

Матей?!! Знакомое имя, где я его уже слышала? А ведь они говорят обо мне.

- Она напоминает мне Стефанию, – услышала я горький голос чужого Яромира.

- И так же крутит тобой, как Стефания. Вспомни, что из-за этой вертихвостки ты потерял корону. Бабы тебя погубят, Матей!

- Не смей так говорить о моей любимой! – по-звериному рыкнул Матей, послышался грохот, похоже самозванец врезал коротышке.

- Глупо, – выплюнул альт, или он совсем и не альт?

- Янина не опасна, все принимают ее за сумасшедшую, кто поверит ее бредням, если меня приняли даже Каменецкий и Казимир?

- Она хитрее змеи, уж поверь мне, о чем вы там сегодня говорили?

- Не твое дело. Шимон, ты забываешь с кем говоришь!

- Я пекусь о наших общих интересах, а ты играешь в рыцаря и ставишь все под удар. А если вернется настоящий Ярек?

Они не убивали Яромира! Они не знают, где он!

- Три года не возвращался, а тут вдруг вернется. Может его и в живых уж нет. Я оставил засаду с Лесоградской стороны.

- Дорог много.

- Не забивай голову, Шимон, ты слишком суетишься, – послышался всплеск, это, наверно, Матей налил в кубок вина. – А любопытно, как меня раскусила эта Янка, даже отец Ковальского признал, а она нет?

- Чего там любопытного, мы вытянули его облик из головы соперницы, а бабы всегда на мужика разными глазам смотрят. Жена знает о муже несколько больше, чем любовница, – хихикнул коротышка.

- Банькова не была любовницей Ковальского, я взял ее первым, – хмыкнул Матей, – закрой дверь, сквозит.

С бьющимся сердцем я «вмялась» в нишу для светцов. Но дверь просто со скрипом затворилась.

Прочь отсюда. Не все, но сейчас я узнала довольно много... Бедная Моника, она сгубила себя, впервые мне было ее искреннее жаль.

Снова задвигаю дверь на засов, но теперь мне этого кажется мало, и я, упираясь всем телом, пододвигаю к выходу еще и массивный стол.

Итак, подведем итоги: некий Матей явился к Монике и вытянул из нее образ Ярека, потом они совокупились, или это было до перевоплощения, может ее снасильничали? Это вряд ли. Граська действовала по наущению Баньковых, они позволили дочери совершить с Ковальским грех  в расчете, что тот все же разведется со мной и женится на их дочери, а новый Ярек их попросту обвел вокруг пальца – забыл напрочь соблазненную девицу, и тогда, отчаявшись, они натравили на меня Граську, чтобы сделать любовника вдовцом.

Одно ясно, мой Ярек любил Монику и был с ней благороден, это передо мной «в женихах» он расхаживал голышом и сразу полез в постель, а ей нежные письма писал.

Ладно, что меня переклинило на этой Монике, так ей и надо, нечего на женатого слюни пускать. Я могу быть жестокой и злорадной. Сейчас не о ней речь.

У этого Матея с коротышкой какие-то планы, большие планы… А еще в прошлом, связавшись с какой-то Стефанией, которую, судя по голосу самозванца, он любил, Матей потерял корону. Матей и корона?

Нет, Чеслав прав, я действительно глупая баба!!! Матей, брат покойного короля крулов Игнаца! Враг нашего господаря! Матей влюбился в жену брата, королеву Стефанию, поссорился с кровавым Игнацем и поднял мятеж. Стефания пропала. Потом нашли ее труп. Король и Матей обвинили друг друга в убийстве королевы. Я помню, как об этом шептались гости отца. А после смерти Игнаца началась война за корону между Матеем и его двоюродным братом Коломаном. Но крульская знать во главе с Ковальскими позвала Кароля Каменецкого на трон. Коломан погиб в битве, а Матей сгинул на болотах. Все были уверены, что его нет в живых. И вот он вернулся в облике Яромира.

Почему именно Яромира, как ему это поможет заполучить трон? Ярека все любят и уважают, у него куча друзей, но он не королевских кровей. Как он может претендовать на власть? Или он начнет подбивать дружков переметнуться к Матею, то есть к самому себе?

Ясно одно – может грянуть война, из-за чьих-то желаний мы опять погрязнем в крови. Но Олесь прав, убить мы его не можем, это всколыхнет крулов.

Надо искать Ярека. Этот Матей поставил засаду на Лесоградской стороне, значит Ярек все еще там, у восточных ладов.

Через пару дней Казимир смягчился и опять позвал меня к столу, я не стала упираться и молча явилась, заняв положенное место. Матей был в хорошем расположении духа, перекидывался с Казимиром шутками и подкладывал мне то ягодку, то яблочко. Так раньше делал мой Ярек. Кто этому-то успел напеть? Опять всколыхнулась злость. Иуды!

- Не хочешь, Яромир, проехаться до мельницы? – обратился Казимир к самозванцу. – Сегодня первый помол, обычно я участвовал в празднике и молебне, но видишь, теперь не годен. Ты должен заменить меня.

- Обойдутся и без нас, – отмахнулся Матей.

Я увидела, как на лице свекра тенью мелькнуло разочарование, но он сдержался.