Просека с углубленной трубой катится сквозь сосняки, наполненная вдалеке сине-розовой дымкой. Словно гигантский парикмахер провел машинкой по рыжим волосам, оставляя в лесах прогал. Упрямый вектор, долбящая упорная сила, неодолимый порыв пробили трассу в безлюдных лесах, соединяя две точки, разделенные тясячью километров.

Трассу определяли, рассматривая фотографии космической съемки. Вели ее, минуя непролазные топи, в обход городов, огибая природные заповедники и секретные объекты военных. Представители Газпрома встречались с администрацией районов, по которым пройдет труба. Споры, согласования, землеотводы. Компенсация за каждые сенокос или выпас, лесную вырубку или потерю пашни. «Сторгуются» (сойдутся) с районным начальством – приходит черед экологов, рыбнадзора, лесников. Строительство ведется под неусыпным надзором природоохранных органов. Потревоженные водоемы, нарушенная почва, испуганное зверье – все подлежит рекультивации. Завершенная трасса – не уродливый шрам, оставленный человеком в природе, а длинный, уходящий в бесконечность газон, где техника лишь изредка явит себя в виде экзотического, вырастающего из-под земли изделия. По трассе, прежде чем зарычат на ней моторы, пройдут саперы с миноискателями, «выуживая» из болот неразорвавшиеся снаряды и бомбы, делая «проходы» в забытых минных полях со времен сражений за Тихвин, Ленинград и Выборг. Экскаватор, роющий траншею, остановится перед древним курганом, первобытным стойбищем, остатками капища – приезжают археологи, проводят раскопки, увозят в лаборатории и музеи драгоценные черепки, наконечники стрел, шлифованные кремневые топоры. А если железный ковш вдруг выхватит из болота солдатскую каску, залепленный илом пулемет, полуистлевшие кости, то останки героя перенесут в братскую могилу, и, быть может, еще одна семья получит из прошлого запоздалую «похоронку».

Здесь, на трассе, самое время подумать о Газпроме с его громадной, нарастающей ролью в жизни современной России. О суперкорпорации, превратившей страну в «энергетическую сверхдержаву». О «централизме» Газпрома, влияющего на все проявления сегодняшней российской действительности. О загадочном экономическом божестве, «по образу и подобию» которого выстраивается Государство Российское.

Созданный в советское время, призванный питать развитие колоссальной советской индустрии, ее переход на новый, постиндустриальный уровень, Газпром вошел в период катастроф, как гигантский корабль входит в «штормовые широты», в полосу бурь и волнений. В 90-е годы, после краха страны, его шатало, трепало, несло на рифы. Рядом с ним, не выдержав бури, гибли заводы, индустриальные центры, целые отрасли, а он, словно флагман великой флотилии, подбирал тонущих, спасал погибающих, принимал на борт рассеянные экипажи. В эти безумные годы «реформ», когда страной, по меткому выражению Черномырдина, управляли «мальчики в розовых штанишках» и исчезала на глазах великая «советская цивилизация», Газпром, как донор, бесплатно отдавал свой газ в дома замерзающих граждан, поил даровым топливом гибнущие заводы. Кормил своей плотью оголодавшую индустрию, которая не могла оплачивать поставки газа и благодарила, – кто железом, а кто картошкой и подсолнечным маслом. Жуткий «бартер» дополнялся налетом пронырливых хищных дельцов, старавшихся отломить от Газпрома лакомые кусочки, создававшие воровские «дочки», через которые разбазаривалось достояние «отца», напоминавшего в те годы ослепленного короля Лира, чье состояние делили между собой бессовестные дочери. Но Газпром уцелел в своем ядре. Выстоял в страшные годы. Помог устоять и выжить Государству Российскому.

Кланяюсь Газпрому на этой трассе, как невидимому, витающему в небесах божеству, чье присутствие ощущаю по стеклянным миражам над цветами, по таинственному дрожанию земли.

Рабочий участок трассы – тугое, нарастающее давление идущих в наступление войск. Рев механизмов, хриплые дымные выхлопы, хруст «лежневки» под тяжкими гусеницами. Десяток трубоукладчиков «КАМАЦУ», похожих на колонну слонов, с угрюмой мощью и грацией подхватили хоботами толстенный, упругий ствол. Сдвигают плавным многомерным усилием. Бережно грузят в траншею. Труба, глянцевитая, черная, кажется мягкой, резиновой. Послушно ложится в землю, отливая фиолетовым блеском, словно змеиное тулово. Два бульдозера валят в траншею рыхлые ворохи, засыпают трубу, неуклюжие и изящные, измызганные и величественные, с драгоценным блеском ножей, в которых пульсирует солнце. Тяжеловесные «КрАЗы» проволакивают отрезки труб, похожих на могучие пушки для нанесения дальнобойных ударов. Труба непрерывно растет, удлиняет свой непомерный стебель, стык за стыком, в вихрях огня, в голубой и розовой плазме, стремится в бесконечную просеку. Экскаватор роет траншею, рвет зубьями корни деревьев, вываливает ледниковые валуны, готовя для трубы сырое мягкое ложе. Трубоукладчики переступают боком, как дрессированные слоны, мягко сдвигая трубу.

Запах соляры, тонкое зловоние болот, смоляной аромат расплющенной железом сосны. В кабинах истовые, нервные лица, как у танкистов, ведущих машины в бой. Здоровенный детина пританцовывает перед головным укладчиком, взмахивает руками, беззвучно кричит сквозь грохот. Похож на дрессировщика, управляет движением колонны. Сварщики в масках, озаренные плазмой, как космонавты, ныряют среди космических радуг. Природа и техника. Воля и дух. Тяжкий, надрывный труд и упоение осмысленной грандиозной работой.

Множество рывков и усилий, перемещений и ритмов, огненных брызг и сверкания солнца сливаются в хор мироздания, в котором совершается благое непрерывное творчество.

Так выглядит «Северо-Европейский газопровод» на одном из своих безымянных участков.

Здесь люди заняты Делом, разумным, всеобщим, вобравшим в себя множество энергичного, здорового люда, который жаждет трудиться – ради хлеба насущного, ради крупной понятной цели, ради блага семьи, артели, страны. Трудиться иногда на грани возможного, подчас в надрыве, как в сражении, когда проявляется заветная суть человека, его высшие пределы и идеалы, творящая ярость и героический взлет, необоримая воля и молитвенное вдохновение. Этим Делом был занят советский народ, сотворяя Красную Империю, великую «машину пространств», небывалую цивилизацию между трех океанов, погрузившую свои корни в земную кору с пузырями нефти и газа, а космическую крону распушившую среди планет и светил. Это святое Дело отняли у народа. Обрекли на безделье, на унылую праздность, на бессмысленное прозябание, в котором народ зачах, истомился, обленился, утратил смысл бытия, предаваясь разгулу и пьянству, поножовщине или брюзжанию, калеча себя и собратьев, просаживая у игровых автоматов последние гроши или транжиря в гульбищах даровые бешеные деньги.

Это Дело сегодня начинает возвращаться в народ. Нас снова нагружают работой, предлагают строить машины, изобретать технологии. Прокладывать трассу непросто не только в лесных чащобах, но и в дебрях жестокого современного мира, отыскивая для страны спасительный путь. Здесь, на трассе, ты оказываешься в атмосфере «Общего дела». Чувствуешь, как этим Делом сотворяется не только магистральный газопровод, но и новое Государство Российское, – Пятая Русская Империя. И за это спасибо Газпрому – властелину стальных колец.

«Реформаторы» первой волны хотели расчленить Газпром – этот «монополистический монстр», как они говорили. Убеждали публику в том, что такие «неповоротливые гиганты», «медлительные динозавры» неэффективны в сравнении с юркими «частниками», агрессивными и плотоядными «хищниками». Была развернута грандиозная «антигазпромовская» кампания – непрозрачность, нерентабельность, неуправляемость, коррупционность. И это в момент, когда тысячи государственных предприятий были переданы в «умные» руки частников, и те грабили, вывозили оборудование и сырье, обчищали «кассы», закрывали пионерлагеря, профилактории, больницы, освобождаясь от «нерентабельной социалки». Добивали гиганты советской индустрии, как алчные китобои добивают стадо китов.