– Лестница, – бросил он.

– Я тут постою, осмотрите остальные помещения, нельзя за спиной оставлять, – тут ожила рация.

– Тут Четвертый, – голос у Сани ровный, а ведь мы давно так тесно с врагом не сходились. – Сработали чисто, что делать с гражданскими?

– Пусть валят по нашим следам, их у выхода пулеметчики направят куда надо, только бойцов предупреди.

– Понял тебя, у меня минус четыре, иду в подвал.

– Столько же, я наверх.

– Отбой.

Вот как значит, чудно получилось. Саня нашел лестницу вниз, а мы вверх, ну хоть не встретимся. Только бы прикрытие наше мирняк там не подстрелило. Пулеметы-то у нас без глушителей. У нас вон даже Вано идет с МП и морщится. Ну не чувствует он себя спокойно, когда под рукой нет сотой ленты.

Пока я общался с Зиминым, вернулись Вано с Костей.

– Никого. Ни оружия, ни людей. Наверняка тут вся надежда была на крупняк перед входом.

– Возможно. Убрали восемь, осталось еще двадцать клоунов. Вольдемар их столько насчитал.

– Серег, ты ему поверил? – с сомнением посмотрел мне в глаза Иванов.

– Честно, не знаю. Просто отталкиваюсь от этой цифры. – Костя прав, кто их знает, этих пшеков. Они то в спину стреляют, то сотрудничают. – Он мне фотку брата показал и документы, и свои, и братца. Если с братом не вранье, то вероятно, и все остальное правда.

– А если…

– Поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Мы уже вляпались, поэтому – вперед.

Двинули вверх по лестнице и почти сразу замерли. Камуфляж у нас похож на эсэсовский, поэтому, когда нас сверху окликнули, мы, падая в разные стороны, вскинули оружие. Ну, вот такая лестница попалась. Марш был широким с открытой площадкой наверху, подняться так, чтобы тебя не заметили, было невозможно. Ударил МП в руках эсэсовца, меня сильно дернуло за руку, причем, сука, в правую попал. Вано тут же срезал фрица, а ко мне подскочил Иванов.

– Внимательно, сейчас полезут, – проговорил я и стал вытаскивать жгут. Парни поднялись на пару ступеней, чтобы видеть коридор, а я занялся рукой. Болело не очень сильно, крови тоже вроде бы немного, хотя там одежды много. Бинтовать пока было некогда, просто затянул жгут и достал шприц-тюбик с каким-то новым препаратом. Врач один перед погрузкой на сборах рекомендовал, то ли противошоковое, то ли еще какая наркота, хрен его знает. Расстегнув куртку и оголив плечо, воткнул и выдавил содержимое шприца в мышцу. А вот и гости. Вано срезал сразу двоих, больше не вылезали, зато нацисты кинули гранату, причем с отскоком от стены, значит успеем. Если бы хотели, чтобы сразу рванула, на отскок бы время не оставили. Я находился ниже всех, под лестницей, так просто дополнительно наклонился. Парни встали по разные стороны прохода, прячась за стены. Бахнуло, в ответ Вано тут же метнул свой подарок, который рванул тут же. Упав на колени, оба моих товарища, высунувшись в проход, открыли огонь из автоматов. Я все же решил замотать руку. По рукаву в ладонь начала стекать кровь, и пришлось достать индпакет.

Пока Вано вяло постреливал вдоль по коридору, Костя быстро перемотал мне руку и помог натянуть куртку. Пистолет в левую руку, да, похуже меткость с нее, но врагам это большой радости не принесет. В тело-то я всегда попаду. И попал, первый же черт, выпрыгнувший как из табакерки, с пулей сорок пятого в груди полетел назад. Кисть на правой руке, несмотря на ранение, работает хорошо, поэтому с перезарядкой проблемы не возникло. Раз вовсю идет война, в ход пошли гранаты. Нахрен теперь лезть в каждую щель, если можно бросить Ф-1. А так вышло как всегда, любой план – до первого выстрела.

Стрельба разгоралась, меня тревожило только одно, не решились бы фрицы рвануть все свое добро прямо сейчас. Послышался вызов по радио.

– Девятый – Четвертому!

– В канале, – быстро ответил я.

– Обеспечьте прикрытие, у меня еще минус пять нациков и куча «трехсотых» гражданских на руках. Внизу мы подчистили, бочки в подвале, куча взрывчатки. У вас слышим войну, пройти сможем?

– Добро на выход. Мы их заблокировали на втором. Мимо нас им не спуститься, осталось не так и много. Пройдете, запускай саперов.

– Понял тебя, Девятый, выхожу. Конец связи.

– Конец связи, – я выключил рацию и посмотрел на ребят.

– Гранаты кончаются, у меня всего одна осталась, – проговорил Вано.

– У меня две, – это уже Костя.

– Так мои из рюкзака возьмите. Мне все равно никак ими пользоваться, а пять штук этого о-го-го!

Парни быстро рассовали гранаты по карманам. Фрицы что-то притихли пока. Но их и осталось уже немного. Скольких гранатами пришибло в комнатах, пока не знаю, но оставшихся уже явно меньше десятка. Поляк, скорее всего, не обманул, было бы фрицев больше, они бы нам тут 22 июня давно устроили.

Очередь из МП простучала как-то странно, словно кто-то пытался стрелять через стену. Вано катнул «феньку» по коридору, где-то застучали сапоги и с грохотом что-то упало. Рванула граната, и Вано перекатом преодолел очередной дверной проем.

– Седьмой, там не все. – Грохот чего-то тяжелого перед разрывом гранаты напоминал падение шкафа или еще чего-то такого на пол. Возможно, какой-то хитрозадый фриц укрылся за каким-то предметом обстановки.

– Ну-ка кинь туда пару «колотух», – я указал Косте на лежащее рядом тело фрица.

Иванов быстро выхватил из-за пояса немца две немецкие гранаты с длинными рукоятками и, дернув шнуры, по очереди зашвырнул их в проем.

– Шайзе, – вскрикнул кто-то в комнате, а затем раздался сдвоенный взрыв.

– Чистим, пошли, пошли, – поторопил я своих бойцов и сам шагнул к проему. Обведя стволом комнату, заметил движение в углу, стрелять не пришлось. Сразу трое эсэсовцев лежали на полу, сильно посеченные осколками. Один еще подергивал рукой, это движение я и заметил. Да, если от первой «эфки» они укрылись, кстати, сейфом, то последующие за ней колотушки в количестве сразу двух все-таки достали фашистов.

Пока я осматривал эту комнату, в коридоре раздались выстрелы, и рация прошипела:

– Зацепили, суки, – голос Костяна.

– Восьмой, доклад, – потребовал я, а сам добил корчившегося в агонии фрица.

– Куда-то в брюхо получил, черт, больно, – Иванов выругался. Я выскочил из комнаты и увидел в трех метрах дальше по коридору сидящего у стены Костю, зажимавшего живот руками. Еще чуть дальше Вано с кем-то бодался, редко постреливая из автомата.

– Командир, там пара человек и все, я их закончу, выноси Костю.

– Уверен?

– Так дальше все, тупик. А тут остался кто-то старший.

– С чего это? – удивился я.

– Они кричали, что сдаются, Костя сунулся ему, и прилетело.

– Ты настолько немецкий усвоил? – еще больше удивился я.