Я очень боялась, что Тимура посадят из-за Леши, уговаривала мужа не писать заявление, обещала выполнить любую его просьбу. И выполняю. Каждый божий день, каждую секунду, каждое унизительное распоряжение мужа. Он больше не может приковать меня к батарее и уйти на работу, чтобы, вернувшись, продолжить издеваться. Но продолжает делать это морально. Заставляет меня вытворять такое, отчего хочется пойти и просто повеситься. Но как он будет без меня? Если бы у него были хоть какие-то родственники. Но он такой же сирота, как и я.

Я уже стараюсь не выполнять его приказы, по крайней мере, не те, которые для меня унизительны. Теперь я только прачка, уборщица, повар и сука, как он регулярно называет меня. В такие моменты я вспоминаю нежно произнесенное «Ангел», и это помогает пережить очередной тяжелый день. Теперь каждый из них такой, я уже и забыла о том, как ощущается беззаботность и легкость бытия. Я влачу жалкое существование и жду, когда все это закончится. Нет, я ни в коем случае не желаю Леше смерти, это же грех. Просто жду… чего-то, какого-то события, которое поставит жирную точку в моей жалкой жизни.

Захожу в квартиру и закрываю за собой дверь.

– Явилась, сука? – доносится до меня язвительный протяжный голос мужа.

Тяжело вздыхаю, ставя на пол сумку с продуктами. Он снова пьян, а это значит, что я буду весь вечер выслушивать гадости и, возможно, даже снова получу физически. Несмотря на то, что Алексей больше не ходит, руки у него по-прежнему сильные. Если попасть ему под горячую руку, потом еще час в ухе будет звенеть от удара.

– Ты пиво купила?

– Считаешь, что тебе нужно больше?

– Не тебе считать мои дозы, сука. – Теперь Алексей только так меня и называет, больше нет Верочки или даже просто Веры. – Так купила или нет?

– Купила, – выдыхаю и несу покупки на кухню.

Слышу за спиной шуршание колес и отхожу за кухонный стол, потому что знаю, в таком состоянии Алексей будет пытаться достать меня. Наехать на ногу или ударить в плечо так, чтобы я упала и разбила колени о кафельный пол – это его нормальное поведение. Теперь я знаю каждый из этих приемов, поэтому инстинктивно стараюсь обезопасить себя.

– Ну давай тогда, чего ждешь? А что глаза заплаканные?

– Снова была в мэрии, с пандусом так и не решилось.

– Так сильно расстроилась? – с иронией спрашивает он. – Ну надо же, какая заботливая жена! Расстроилась, что не сможет выгуливать своего инвалида-мужа на потеху всему двору. Показать всем работягам, мол, посмотрите, какой разнесчастный. Ты оглохла, сука?! Я же сказал, что не высунусь на улицу!

– Леша…

– Да заткнись ты! Пиво давай!

Протягиваю ему уже открытую бутылку, он ставит ее в подстаканник, который Паша приделал ему к креслу, и выезжает из кухни.

– И приготовь что-нибудь нормальное, жрать хочу, – бросает он, не оборачиваясь.

Я устало оседаю на табуретку и прячу лицо в ладонях. Как долго я еще выдержу такую жизнь? Перед глазами мелькает мужчина, сидящий в машине, и я не могу избавиться от этого образа. Нет, это точно был не Тимур, просто не мог быть он, а ведь мне так хочется верить, что он еще не до конца покинул меня и мою никчемную жизнь.

Саундтрек к главе: KALEO – I can’t go on without you

Два года спустя…

– Этот? – киваю на мужика, сидящего в углу кафе с телефоном в руке.

– Да, – коротко отвечает Миша, проходя мимо меня к ближайшему у окна столику. – Кофе?

– Не откажусь. И поесть что-нибудь закажи, подыхаю от голода.

Подхожу к дальнему столику, а потом, не спрашивая разрешения, приземляюсь на стул. Мужик тут же откладывает телефон и, слегка приподняв бровь, вопросительно смотрит на меня.

– Тимур, – протягиваю ему ладонь, и он, как ни странно, пожимает ее.

Окидываю его взглядом. Интеллигентный, спокойный, от него не веет ни силой, ни властью. Представитель среднего класса, который всю жизнь гнет спину ради поездки на юг один раз в год. Если повезет, возьмет квартиру в кредит.

Разве такой тебе нужен, мой Ангел?

– Александр, – представляется мужик. Рукопожатие довольно уверенное, но не настолько, чтобы я мог доверить этим рукам самое дорогое, что есть в моей жизни – Веру, которую все еще считаю своей.

– Прерви отношения с Верой, – сразу начинаю я, и глаза Александра на мгновение увеличиваются.

– Не понял?

– Все ты понял.

– Кажется мы не переходили на «ты».

– А вот если бы какой-то зарвавшийся мудак подсел ко мне и стал диктовать, как вести себя с моей женщиной, я ни за что не стал бы ему «выкать».

Александр хмурится. Хреново, по ходу, соображает, и я еще больше укрепляюсь в мысли, что он совсем не пара Вере. «А ты, Самойлов, пара?» – шепчет до раздражения проникновенное подсознание. Судя по отражающимся на лице мужика мыслительным процессам, он думает о том же.

– Так я сейчас должен дать тебе в морду? – спрашивает он, слегка поежившись. Судя по всему, мужик не привык решать проблемы силовыми методами. А вот я очень даже.

С тех пор, как отца не стало, я поставил себе цель легализовать его бизнес и вести честную политику. До первой попытки рейдерского захвата того злосчастного завода. Папочка не простил, что мы выселили его сына далеко за границу, и развернул массированную атаку. Пришлось убрать депутата. Да, самым отвратительным из всех возможных способов. Мы давали ему шанс свалить по-тихому, но он решил, что я – обычная грязь на его ботинках, и очень быстро сломаюсь под напором. Но он не учел одного, во мне было столько агрессии, что я мог истребить целый город, при этом даже не запыхавшись. Но и тогда я сохранял спокойствие, пока мудак не добрался до моей мамы, поставив ее жизнь под угрозу. После того, как я открыл собственное кладбище, мне стало глубоко наплевать, что будет дальше. Я привык ходить по краю, норовя упасть и разбиться насмерть, потому что весь смысл моего существования теперь сводится к тому, чтобы тайно помогать Вере и быть уверенным в том, что у нее все хорошо. Мне же просто хочется сдохнуть. Каждый гребаный день.

Мама убеждала меня, что надо построить новые отношения, считала, так я смогу отвлечься. Говорила, что я молодой и у меня все впереди. Что мне обязательно встретится девушка, с которой я буду счастлив. И я пробовал снова и снова. Блондинки, брюнетки, рыжие, нежные и грубые. Даже клюнул на такую модную практику, как БДСМ, думал, поможет, если начну выплескивать свою агрессию таким способом. Я столько девок перепробовал, что сбился со счета, но все не то. Не цепляет. От них не сносит крышу, не хочется совершать безбашенные поступки, на которые, сама того не сознавая, меня провоцировала Вера.

А вот Вера, видимо, решила двигаться дальше. Что меня до чертиков бесит, заставляет лютовать и вмешиваться не в свое дело. Сам не понимаю, на кой черт я полез к этому мужику, но вот он я – сижу перед ним и испепеляю взглядом, давая понять, что ничего, кроме проблем, ему с моим Ангелом не светит.