27 июля. Среда.

«И на границе тростника и ночи так странно, что зовусь я Федерико», – сказал известный поэт… Не помню, какой. А другой добавил: «Что в имени тебе моем?» А может, наоборот – этот сказал, а тот добавил?

Не суть важно. Вот я, немолодой мужик, наполовину седой. Не странно ли, что меня именуют Корольком? В двадцать лет это было еще нормально. В тридцать – уже не слишком. Теперь мне сорок один.

Неужто сдохну никчемным человечком по прозвищу Королек, который непонятно чем занимался и ничего путного не достиг? Будет мне, например, семьдесят. Старый хрен Королек. Звучит тоскливо.

День пасмурный, тяжелый. Сине-серо-черные тучи, клубясь, обложили небо и висят низехонько над землей. В такую погоду тянет бередить старые раны, чтобы почувствовать себя несчастным и никому не нужным. К тому же назойливо ноет голова, и временами в мозг точно втыкают длинные тонкие иглы, мучительные сверкающие жала. Гипертоническая погодка.

Беру себя за шиворот и вытаскиваю на улицу, где ветер метет пыль, как ополоумевший дворник. У встречных прохожих злые, подавленные, больные лица – или мне просто кажется, потому что хочется видеть на физиономиях других людей отражение моего страдания?

Ощущаю мощный толчок в плечо. Обернувшись, вижу жирную спину и тумбообразные ножищи удаляющейся прямоугольной бабы, напоминающей булыжник.

Не знаю, как в других отечественных городах – в нашем народ носится как оглашенный. Особенно сопляки и соплячки, у которых энергии до черта. Бесцеремонно толкаются, а извиниться – ага, дождешься от них извинений! Каждый корчит из себя если не Бога, то первого Его заместителя.

Мое плечо саднит. Догнать бы эту бабу и пнуть под мясистый зад!

И вдруг ощущаю такое волнение, что сердчишко принимается изнывать и куролесить. Всего один толчок могучего плеча – и мои извилины встали на место. Теперь я четко осознаю, что следует предпринять.

Вернувшись домой, залезаю в интернет, в привычный уже «ВКонтакте» и принимаюсь искать ребятишек, которые закончили школу одновременно с Сержем.

И нахожу.

Потом смотрю список их друзей.

Что интересно, практически у всех в друзьях присутствует Серж – еще бы, такой обаяшка. Но имеется несколько исключений. Среди них – парниша по имени Денис.

На снимке, украшающем его страницу, Денис в костюме и при галстуке. Фейс унылый, вытянутый, прямоугольный, подбородок вроде кирпича. Сразу видать: хлопчик без чувства юмора, серьезный, исполнительный и упертый – прямая противоположность раздолбаю Сержу.

Вот он-то мне и нужен. Если от кого и получать объективные сведения о Серже, то от его врага. Во всяком случае, от человека, который его не любит. Он веселого лицедея покрывать не станет.

Отправляю парню краткое письмецо, в котором сообщаю, что расследую преступление в театре «Гамлет и другие», где играет его однокашник Серж, и прошу помочь разобраться с ситуацией. И даю номер своего мобильника.

И жду.

Около девяти вечера он звонит!

Голос молодой, неокрепший, но сдержанный и отстраненно-холодный.

Минут десять обмениваемся фразами и договариваемся о встрече.

Завтра. В четверг. В четырнадцать ноль-ноль.

* * *

Денис оказывается не таким уж откровенным чинодралом, как на фотке. Все-таки парню двадцать четыре или двадцать пять. Только-только вырос из тинейджерских штанишек. На свидание он является в белой рубашке, черных брюках и черных полуботинках – фирменном наряде мелкого клерка.

Мы стоим возле стеклянного бизнес-центра, первый этаж которого занят довольно крупным банком. А президент этого банка, между прочим, – папаша Дениски. Этот папаша вполне мог бы устроить сыночка своим заместителем, никто б не пикнул. Но (что в нынешнее время удивительно) поступил иначе: поставил наследника на нижнюю ступеньку банковской карьерной лестницы. Дениска занимается нудной работой с клиентами.

Глядя в его малоподвижное лицо служаки и по-солдатски честные глаза, отбрасываю всякую дипломатию. С таким нужно говорить прямо, без затей.

– Мне почему-то кажется, что Серж не вызывает у тебя особой любви. Я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – Денис брезгливо кривит узкие бледные губы. – Серж принадлежит к той категории людей, которые мне неприятны. Примитивные уроды. К сожалению, таких большинство. Но Серж и ему подобные – это уже запредельное скотство. Талдычат: вдохновение, искусство, а сами… Это ведь на тусовке у Сержа произошло убийство, да?.. Вполне закономерно. Оргии, в конце концов, обязательно заканчиваются кровью…

Он слегка краснеет от праведного гнева. Видимо, беспорядочная жизнь Сержа задевает его холодную душу финансиста. Это напоминает классовую ненависть.

– Скажи, Денис, тебе хоть что-то о Серже известно? Принимаю любую информацию, даже самую ничтожную, самую мелкую, которая кажется тебе совершеннейшим пустяком… Например, кто у него в друзьях, само собой, кроме ребят из вашего класса и артистов «Гамлета и других»?

Он задумывается. Должно быть, в его шестигранной башке под коротко остриженными русыми волосами изо всех сил крутятся шестеренки, пытаясь зацепиться друг за друга.

– Как-то видел его в компании с пацаном, – говорит он. – Это было уже после школы. Более того, я – совершенно случайно – знаю имя этого парня. Сергей.

– Кто он такой, не в курсе?

Денис напряженно уставляется на меня, теперь его шестеренки крутятся с запредельной скоростью.

– Это все, что мне известно, – произносит задумчиво, словно ощупывая каждое слово языком. – Разве что… Не уверен, что вам пригодится… Парень среднего роста, даже чуточку ниже, но крепкий такой, широкий, накаченный. И держится уверенно. Я, когда посмотрел на него, почему-то сразу подумал: наверное, охранник или что-то вроде того.

– Может, еще что-нибудь припомнишь? Постарайся. Буду благодарен за любую подробность.

Он отрицательно качает головой.

– Спасибо, Денис. Поверь, твоя информация даром не пропадет.

– Не за что, – Дениска вяло пожимает мою руку. – Рад был помочь.

И скрывается за дверьми банка, напоминающего громадный стеклянный аквариум. Движется скованно. Прямо, как солдатик, держа спину.

Дома перед сном залезаю в интернет на страничку Сержа «ВКонтакте» – и обнаруживаю, что среди его друзей никого по имени Сергей не имеется. Хотя имя вполне распространенное.

Ночью ворочаюсь в постели, тщетно заставляя себя уснуть. Но в спальне сгустилась тяжелая духота, и не спится, хоть тресни.

Стараясь не потревожить спящую Анну, тащусь на кухню и завариваю крепкий чай. Пива почему-то не хочется. Уж не старость ли стучится в твое окошко, Королек?

Прихлебываю, потею и упорно, всерьез размышляю о Кате Завьяловой, о Москалеве, об охраннике Сергее, о Прокудникове, о калеке, о пацанятах из «Гамлета»… Теперь наверняка вообще не усну.