Почувствовав, что с ним творится что-то неладное, Даниэль еще сильнее вцепился в палку, которая, не выдержав такого обращения, с треском отделилась от основной конструкции, порвала ткань балдахина и упала поперек кровати. Как раз на живот принца и под носом у дамы, которая вела интенсивное изучение именно этой области. Чудом избежавшая удара по носу красотка взвизгнула и отскочила к окну, надеясь, что клиент сам выберется из-под упавшего балдахина.

Прошла минута, другая, а ткань оставалась неподвижной. Лишь легкое посапывание говорило о том, что принц жив. Аккуратно приподняв двумя пальчиками край упавшего балдахина, куртизанка с опаской заглянула внутрь. Даниэль спал. Поперек его живота лежала упавшая палка от балдахина. Мишура, пышные кисти и ленты свалились с нее, приоткрыв естественную теплоту дерева и холодный блеск стали.

«Ой, мамочки! — подумала женщина. — Во имя Эндира и Эндирии, какой же дурак вместо столбика для балдахина приспособил копье? Впрочем, знание этого мне теперь не поможет. Принц спит, и, если я не успею смотаться раньше, чем это обнаружат, плакала моя голова».

Куртизанка выгребла из тайничка за кроватью все свои сбережения, переоделась в мужской костюм из гардероба для игр с клиентами и по потайной лестнице спустилась на задний двор. Больше в этой истории мы ее не увидим.

Ближе к утру, всласть накувыркавшись с дамами, король решил проверить, как идут дела у сына. Осторожно подойдя к двери, Энди прислушался. Разумеется, услыхал он лишь нежные, мелодичные рулады, выводимые носом отпрыска. Удовлетворенно покивав и решив пока не будить мальчика, король продолжил развлечения.

Через пару часов Энди собрался-таки разбудить наследника. Войдя в комнату, король увидел рухнувший балдахин и заулыбался: «Ну разошелся мальчик!»

Небрежно приподняв ткань, он собрался дать дружеский тычок парню, чтобы поставить его на ноги, но — о ужас! — вдруг заметил копье, лежащее рядом с сыном. Рука юноши по-прежнему крепко сжимала его.

Король был ужасен в гневе. Допросу с пристрастием подверглись мадам и весь персонал борделя, но никто ничего не знал. А куртизанку, обслуживавшую Даниэля, так и не нашли — она бесследно исчезла. Откуда взялось копье, мог предположить лишь старенький служитель, следящий за чистотой сортиров.

Однажды глубокой ночью, шестнадцать лет назад, еще при бывшей мадам, как раз когда копья сжигали, прибежал ее полюбовник с какой-то палкой. Мадам долго о чем-то говорила с ним в своем кабинете, кричала, но потом, стало быть, все утихомирилось. А кабинет мадам был прямехонько в той комнате, где принц уснул. Вышел из борделя полюбовник мадам уже с пустыми руками. Больше его здесь и не видали. А мадам вскоре с горя удавилась.

Подробнейший допрос помог установить личность таинственного посетителя. Но Энди от этого легче не стало — барона Ольдерна казнили за государственную измену еще четырнадцать лет назад.

Даниэля в глубокой скорби доставили в замок. Обливаясь слезами, мать упала на грудь сына и, проклиная мужа, лобызала ненаглядного мальчика, который мирно посапывал, не ведая о ее горестях. Принца обмыли, переодели в парадный костюм и перенесли в спальню, расположенную в самой высокой башне королевства. Вся страна погрузилась в траур. Сильно тосковала королева, потом слегла и умерла, так и не приходя в сознание. Поговаривали, правда, что не только горе было тому виной, но мало ли что люди болтают…

Долго ли, коротко ли, прошло двести лет.

Король так и не женился вновь и не завел наследника. Он ждал, когда проснется любимый сын. Очень уж его величеству надоело возиться самому с государственными делами. А на то, чтобы вырастить новое чадо, Энди опасался, ему не хватит нервов.

Итак, как я уже говорил, минуло двести лет. Издал король указ о том, что девственницы до шестнадцати лет из знатных родов в порядке поданных заявлений получают право попробовать разбудить принца Даниэля, как и повелела добрая волшебница Алисия. Никого старше шестнадцати лет Энди приглашать не хотел — пусть уж будет сыну ровесница. И девица, чтоб потом не предъявляла претензий, что принц с ней обошелся неподобающе. Ведь женить отпрыска на спасительнице Энди вовсе не собирался.

И потянулись дни, и потянулись толпы. Побывали в большом королевстве даже принцессы иноземных государств, прослышавшие о романтичной истории, приключившейся с прекрасным принцем, и богатствах страны. Но Даниэль не пробудился. Король бесился. Алисия недоумевала. Поцелуи копья результатов не приносили. В конце концов поток претенденток начал истощаться. А принц все спал.

За двести лет сменилось уже трое слуг, прибиравших в спальне юноши. Назначили новую служанку. Девушка всего полгода работала во дворце, но уже успела очень понравиться эконому, который положил на нее глаз и считал, что новая непыльная должность расположит к нему малютку.

Сердито бурча под нос, что приходится тащиться драные демоны знает куда и убираться в спальне какого-то спящего придурка вместо того, чтобы обслуживать послов, девушка вошла в комнату. Лениво обмахнула тряпкой трюмо, потом, позабыв о работе, с интересом уставилась на свое отражение в зеркале. Придирчиво изучила огромные зеленые глаза, густые реснички, маленький вздернутый носик, покусала пухлые губки, чтобы они стали ярче, поправила прическу, небрежно проигнорировав нежданный прыщик на шее. Потом тяжело вздохнула и вновь вернулась к своим обязанностям. С подоконником, тумбочкой и шкафом вскоре было покончено. Подойдя к кровати, Джейли задумалась, стоит ли вытирать принца и копье. Но потом все-таки решила, что нет — волшебница Алисия сплела пылеотталкивающее заклинание еще двести лет назад.

Затем внимание девушки обратилось к стенам, в частности к огромному транспаранту над кроватью Даниэля: «Проснется принц, когда коснется дева устами своими копья его, к бою готового». Джейли хихикнула.

«Интересно, а какое копье имеется в виду?»

Она подкралась на цыпочках к двери, выглянула в коридор. Никого. Тихонько притворив дверь, девушка вытащила из фартука ключ и заперла ее. Потом вновь вернулась к ложу принца. Прикусив губу, служанка рассматривала его золотистые волосы, благородное лицо, аристократические черты которого застыли в расслабляющей неге сна.

«Эх, мне б такого мужика!» — Джейли перевела взгляд на транспарант с рецептом оживления принца, и на лице плутовки появилась озорная улыбка. Запустив в угол тряпку, девушка обтерла руки о платье и нежно провела пальчиком по скуле принца. Потом набралась храбрости, приподняла камзол, расстегнула брюки и склонила свою очаровательную головку…

Что-то сонно пробормотав, Даниэль протянул руки и, обхватив служанку за талию, помог ей удобно устроиться рядом с собой, пинком оттолкнув копье, которое, загремев, грохнулось на пол.

«Какие у него синие глаза…» — успела подумать Джейли.

Потом она уже ни о чем не думала.

Часа через два Даниэль изволил заметить, что место, в котором он находится, мало напоминает комнату в «Золотых ножках». А вместо шикарной брюнетки в его объятиях нежится симпатичная зеленоглазая шатенка. На закономерный вопрос принца: «Что, дьявол побери, происходит?» — девушка выложила ему историю о черном проклятии Мелиссы, которая за двести лет обросла многими ужасающими подробностями. Юноша слушал служанку и думал, что волшебная история с собственным участием в главной роли кажется ему куда менее притягательной, чем сказки, которые он читал в детстве.