«Ага, — подумала я, — значит, он все-таки их достал. Интересно…»

— Спасибо, Веня, — сказала я. — Вот это уже действительно интересная новость. Правда, я не знаю, откуда он взял деньги, но зато точно знаю, что собирался с ними делать.

Данилов удивленно приподнял брови. Я быстро рассказала историю про долги Лисовского и о своем сегодняшнем визите в «Вулкан».

— Вот оно что, — протянул Венька. — Любопытно. Я с тобой согласен, парням из казино убивать его было совершенно невыгодно. Но тогда становится еще интереснее, где Лисовский взял деньги. Получается, что он был загнан в угол, долг-то отдавать надо было. В такой ситуации люди часто идут на какую-нибудь уголовщину. Может быть, и он с чем-то подобным связался, да не рассчитал последствий?

— Возможно, — задумчиво произнесла я. — Подумаем. Веня, ты говорил, что у тебя три новости, а сообщил пока только две. Выкладывай третью.

— Пожалуйста. Новость третья, самая интересная. Похоже, в сумке Лисовского рылись не только мы.

— В смысле?

— В самом прямом. Когда я нашел деньги, то решил обследовать сумку поподробнее. И не без успеха — внутри сумки, на перегородке между отделениями, обнаружили отпечатки пальцев, не принадлежащие Лисовскому.

— И чьи же?

Данилов виновато пожал плечами:

— Пока не знаю. Понимаешь, с сумкой я начал возиться уже вечером, все дактилоскописты разошлись и лабораторию заперли. Найти отпечатки оказалось несложно, надо было только подумать, что они могут там быть. А что они не Лисовского, я по размеру определил — они намного меньше. Но чьи именно эти отпечатки, я тебе только завтра сказать смогу, когда доберусь до дактилоскопической лаборатории и базы данных. Но в любом случае очень интересно: кто-то шарил в сумке Александра, что-то искал.

— Может быть, это было еще до его смерти? — неуверенно предположила я. — Хотя нет, вряд ли. Все-таки в свою сумку человек, как правило, никому соваться не позволяет.

— Вот и я о том же, — кивнул Венька. — Кстати, у тебя есть какие-нибудь предположения, кто такой любопытный?

— Есть, — откликнулась я. — Но озвучивать их я пока не буду. Вдруг сглажу?

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Данилов. — А вообще, как у тебя дела идут? Кто на подозрении?

Честно сказать, я не очень люблю, не окончив расследования, отвечать на такие вопросы. Если результатов пока нет, то и говорить не о чем, любые подозрения могут не оправдаться, а самые правдоподобные версии оказаться ложными. Но Данилов спрашивал не из пустого любопытства, и я вкратце рассказала ему о своих предположениях, догадках и выводах.

— Значит, думаешь, что Лягунов постарался, — задумчиво проговорил Венька. — Улик пока маловато, конечно. Но то, что он соврал тебе, будто из комнаты не выходил, очень подозрительно. Нужно еще раз с той девушкой поговорить, которая его показания подтвердила. Как ее зовут? Ольга, кажется?

— Не учи ученого. Завтра я именно с беседы с ней собираюсь день начать, — сказала я.

— Может, тебе помощь нужна? — спросил Данилов. — Она ведь может упереться, тогда на нее надавить бы не помешало. А мне это удобнее, чем тебе, просто возможностей больше.

— Не волнуйся, Веня, возможностей у меня хватит, — улыбнулась я. — Только напомни одну вещь: какая статья Уголовного кодекса предусматривает ответственность за дачу ложных показаний? Ты это наверняка лучше меня помнишь.

— Девяносто вторая. От года до трех лет, — немедленно ответил Венька. — А зачем тебе? Хочешь статьей припугнуть?

— Не решила еще, — ответила я. — Может быть, и придется. Кстати, последний вопрос по делу, ты точное время смерти узнал?

— Узнал, — кивнул Венька. — Половина пятого, плюс-минус десять минут.

Я задумчиво промолчала, приняв информацию к сведению.

Проснулась я рано и встала с постели легко и быстро. У меня так всегда бывает, если с утра предстоят какие-то важные дела — они действуют на меня как мощный стимулятор. Зато если дел нет, я запросто могу проснуться в одиннадцать и еще час проваляться в постели. Кстати, чувствую я себя после поздних пробуждений порой хуже, чем когда встаю рано. Вообще-то это довольно странно. Казалось бы, организм лучше отдохнул, значит, и функционировать обязан лучше, но получается почему-то как раз наоборот. Вот сегодня, например, встала я без четверти восемь, а заснула часа в два ночи, Данилов домой меня привез приблизительно к часу — значит, спала я меньше шести часов, а чувствую себя сейчас прекрасно.

Вспомнив о Данилове, я слегка улыбнулась. Кажется, Венька вчера был слегка разочарован, когда я не пригласила его к себе «на чашечку чая», но, судя по всему, отступать он не собирался. Вот и правильно. Интересно, а чего он ожидал? Что я в первый же день рухну в его объятия? Не на такую напал! Всему свое время.

Сегодня мне нужно к девяти часам быть у Кири, и потом еще неизвестно, сколько беготни предстоит. Вот закончу расследование, тогда можно будет Данилова и домой пригласить… Почему бы и нет?

Кстати, интересно, когда я это расследование закончу? Как правило, на распутывание одного дела у меня уходит не больше трех дней, так что можно надеяться, что к завтрашнему вечеру завершу разбирательство с убийством Саши Лисовского. Собственно говоря, уже сейчас у меня есть очень правдоподобная версия, и если разговор с Заедаевой подтвердит мои подозрения, то закончу расследование, наверное, уже сегодня. При условии, если Лягунов не пустится в бега и мне не придется заниматься его поисками. Хотя, с другой стороны, зачем мне ими заниматься? Если я докажу, что виноват Лягунов, то моя работа на этом закончится, за его поиски мне уже никто не заплатит. Так что можно будет просто передать все доказательства Данилову, пусть он его в розыск объявляет. Ох, что-то я замечталась… Сначала нужно найти виновного и доказать его вину, а уж остальное — это дело техники. А пока лучше подумать о том, как мне строить разговор с Заедаевой.

Я последовала собственному мудрому совету и, пока умывалась, одевалась и пила кофе, старательно думала о том, как я буду разговаривать с Ольгой и что буду делать, если мои подозрения подтвердятся. Правда, ничего нового не придумала. Общий план был готов еще вчера, а все мелочи заранее все равно не предусмотришь.

Единственная светлая мысль, которая пришла мне с утра в голову, — захватить с собой свои новые «жучки», цепляющиеся за одежду. Это было мое последнее приобретение — крохотные передатчики-иголочки, которые с помощью микроскопических зубчиков, таких же как на семенах некоторых растений, легко цеплялись за ткань, но могли передавать сигнал на расстоянии до трехсот метров и обладали очень неплохой чувствительностью. Очень полезная штука. Мне, конечно, пришлось неслабо раскошелиться, но на такие примочки я никогда денег не жалела. Зато теперь я могла подслушать не только разговор в какой-то комнате, где стоит «жучок», но и на улице и вообще где угодно, если только заблаговременно умудрилась прицепить иголочку к одежде интересующего меня человека. «Вот на Ольге я новые „жучки“ и опробую», — решила я, укладывая коробочку с «жучками» и приемником в сумку.