сможет научить маг, сносно владеющий только заклятием Забвения, которое применял к своим жертвам, чтобы выдавать их подвиги за свои?

— Как ты… — он не закончил свою фразу до конца, и в воздухе повисло слово «узнал».

Лицо Гилдероя выражало панику и отчаянье. Как же так, один из учеников догадался о его тайне! Я же решил добить его:

— Легко, в твоих жалких романах для домохозяек слишком много нестыковок, — не уточняю, каких именно, так как не читал и просто повторяю фикрайтерские придумки, — я провёл расследование и выяснил интересные подробности про стирание памяти жертвам.

На Локхарта было жалко смотреть. Его глазки забегали из стороны в сторону, будто ища выход из ситуации. Наконец, его глупое лицо озарилось пониманием:

— Малец, так ты меня шантажируешь? В любом случае, ты ничего не докажешь!

— Да? А ведь это легко проверяется. Достаточно просто восстановить память хотя бы одному и весь карточный домик твоего успеха рухнет, погребя тебя под своими обломками.

— Хорошо, сколько ты хочешь? — сдался загнанный в угол Локхарт.

— Нисколько. Просто хотел предупредить о скором свидании с дементорами.

Я расслабленно сидел в другом конце кабинета прямо на парте, покачивая вразнобой ногами, обутыми в кроссовки. Сама моя поза будто выражала всю расслабленность и безмятежность, которую только можно вообразить. Внутренне же я был напряжён и собран. Давай же! Поведи себя так, как я от тебя ожидаю!

Загнанная в угол крыса кидается на противника много крупнее её и дорого продаёт свою жизнь. Избитая фраза в российских приключенческих романах. Но сейчас она отлично описывает ситуацию. Локхарт резко достал свою палочку и направил её на меня:

— Ха, кажется, роли поменялись, не так ли, Джонни? — снисходительно и довольным тоном произнёс профессор.

Моё лицо исказилось в испуге. Ну, или я на это надеялся. Настал самый тонкий момент моего спонтанного плана. Я замедляю время. Чувство опасности и адреналин субъективно замедляют его ещё сильнее. Моё восприятие находится на невиданной для меня высоте. Это мой максимум. Я действую на пределе своей магической силы, из-за чего время сжатия сокращается. Теперь у меня нет сорока минут, меня хватит, в лучшем случае, на минуту.

— Пф, да что мне сделает такой слабак с одним единственным отработанным заклинанием, да и то всего лишь обливиэйт? Искрами посыплет? — насмешливо протянул я и нарочито медленно потянулся в карман за волшебной палочкой.

— Обливиэйт! — быстро. Даже в моём замедленном раза в два времени, подкреплённом ускоренным восприятием в стрессовой ситуации.

Откровенно говоря, я опасался, что он долбанёт авадой или чем похуже. Неумеха-то он неумеха, но в таком положении у него могло бы и получиться. Я видел, как луч заклинания летит ко мне. Ну, я легко могу увернуться. Мне для этого достаточно просто наклонить голову немного вправо. Вот только я не буду этого делать. Прости, Цукико, и прощай, надеюсь тебе там хорошо и без меня.

Заклинание ударило прямо в голову, отчего меня слегка отбросило назад. Я почувствовал, как забываю всё, вплоть до своего имени. Перед глазами пронеслась вся жизнь, безвозвратно исчезая. И только за маленький её кусочек мой разум сражался до последнего. Он дольше всех держался перед моим мысленным взором, будто вплавившись в самые глубины разума. Момент нашего с ней расставания.

Но и он, в итоге, растворился, оставив после себя чувство, будто я забыл о чём-то важном.

О чём же я забыл? И кто такой я? О! Какой-то типчик, выглядящий так, будто его внезапно побили надувными молотами, заставив перед этим пробежать пару километров.

Спрошу у него:

— Эй, мужик, кто я? И кто ты?

— Is it foreign language? Do you speak English? — спросил он на языке, который я почему-то понимал. И тут в моём разуме что-то щёлкнуло и тело произнесло фразу на этом самом инглише, чей смысл можно было понимать вот так:

— Кажется, да. А кто я? — по порядку начал я задавать свои вопросы.

Я обратил внимание на его цветастую одежду непривычного покроя, но решил, что это сейчас неважно. Прямо сейчас важнее было не поддаться чувству растерянности, пытавшемуся захватить мой разум. Подумав (видимо, мы с ним мало знакомы), он ответил:

— Ты ученик школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Тебя зовут… Эм, Джон Митхольд, кажется. А я твой профессор — замечательный, великий и неподражаемый, кавалер ордена Мерлина, — Гилдерой Локхарт.

Ух, ты! Я могу стать крутым магом-нагибателем! Ну-ка, файрбол!

Я выпустил, по собственным ощущениям, колоссальное количество энергии, собрал его в шар над правой ладонью и представил, как он материализуется в огонь. Неожиданно для меня, шарик начал сдуваться пока не стал размером с грецкий орех, затем стабилизировался. Я примерно понял уровень своих сил и слегка расстроено кинул его в тренировочный манекен. Ну, он оставил небольшую выбоину, так что не всё так плохо!

Профессор удивлённо глядел то на меня, то на манекен. Хм, неужели я, по его мнению, даже файрбол не мог кастануть? Кстати, а почему я ничего не помню?

— Эм, профессор Локхарт, а почему я ничего не помню?

— Ты хотел попробовать новое для тебя заклинание Забвения и попросил меня присутствовать. В итоге, ты ошибся в формуле и стёр память сам себе.

— Ясно. Видимо, я не очень хороший маг, раз у меня даже файрболл какой-то хилый. И сколько я на него потратил? Весь свой резерв?

Осталось около 3 % резерва .

А это что такое? Я геймер или типа того?

Желаете восстановить часть памяти?

5. Точка восстановления

Предложение восстановить часть памяти меня очень обрадовало. Сначала я хотел поделиться своей радостью с профессором, но решил сделать сюрприз. Вот он обрадуется, когда я восстановлю свою память за день-два! Но что-то мне подсказывает не афишировать свои скрытые таланты, типа системы или самостоятельного восстановления памяти. Мне нужно какое-то прикрытие…

— Профессор, а в школе для волшебников есть медсестра? — придумал я неплохое оправдание для последующего возвращения памяти.

— Да, есть. А зачем она тебе? — слегка нервно поинтересовался Локхарт.

Эй, что ты за взрослый такой, что спрашиваешь подобные глупости? Ты же кавалер ордена Мерлина и всякое такое! Ладно, видимо, у него синдром тех рассеянных длиннобородых старичков-волшебников, которые вечно ошибаются в заклинаниях и колдуют всякую ересь. Хотя он вроде молод…

— Я, как бы, тут память потерял…

— Ах да! Тебя стоит немедленно показать мадам Помфри!

Локхарт