«А вот это уже интере-е-есненько, — подумал парень и, заставив Духа отодвинуться, попытался разобраться в хитросплетениях привязки. — Ну-ка, попробуй вот этим усиком пошевелить. А теперь вот этим».

Сколько прошло времени, пока он смог понять, где с чем переплетается хотя бы один усик, и постепенно, петелька за петелькой, выпутать его из общей связки-скрутки, точно и не скажешь. Но много. Уже, вон, и костёр почти погас и еле тлел, мерцая углями в кромешной темноте. Вроде, и сил никаких особо не прикладывал, распутывая эту головоломку, но устал так, словно в тренажрёке лишних пару часов перепахал. Даже взмок.

А высвободившийся кончик отростка, поболтыхавшись немного, словно не зная куда деваться, почему-то не втянулся, как все обычные усики, в тело Кляксича. Впился внезапно в держащую его левую руку Ярика, мгновенно захолодив её и лишив чувствительности.

«Твою рать! — чуть не заорал он в голос от неожиданности и испуга. — Что за нафиг! Кляксич, ты что творишь?!»

Дух Хаоса запульсировал, обдав Ярика эмоциями смущения и, вроде как, сожаления. Будто извинялся и пытался передать, что не хотел причинить боль хозяину.

Через минуту онемение прошло. Осталось только какое-то неприятное ощущение в руке. Словно кость ломит где-то посередине между локтем и запястьем. Как раз там, где усик прицепился к руке.

Впрочем, вскоре и это перестало беспокоить парня, и он, немного отойдя от такого сюрприза, перекинул Карук в другую руку. Усик благополучно растянулся. Ярик развёл руки в стороны, вызвав недоуменный взгляд отчего-то всё ещё не спящего орка, но не обратив на это никакого внимания. Следить за растягивающимся усиком было куда интереснее.

Почему он так спокойно растягивается, будучи прикреплённым к руке, а от кинжала Кляксич, как ни старается, оторваться не может? Может потому, что отросток один? Надо будет разобраться. Главное, понять, не грозит ли такая привязка самому Ярику. Руку-то заклинаниями лечат, мизинец выращивая. Вдруг эта связь с Духом Хаоса, который любую магию разрушать должен, не позволит заклинаниям на него действовать. Выяснить это обязательно нужно у мэтра или хоть у гоблина, когда проснётся. А то зелёный, вон, дрыхнет уже без задних ног. А ещё ночной житель называется. Или мэтр что-то путает, или из этого джедая неправильный какой-то кобл вышел.

И, вообще, надо спать ложится. А то, похоже, уже и до рассвета не так далеко.

Сунув Карук за голенище, только собрался укладываться, как вокруг началась какая-то движуха. Буквально минуту назад мирно спящий народ стал вдруг подниматься со своих мест и куда-то споро собираться. Их же компанию никто не трогал и будить, казалось, не собирался. Просто, воины тихо, по одному уходили к своим лошадям, седлали их и цепочкой уезжали в сторону ущелья.

Так же тихо оттуда вскоре потянулась встречная цепочка всадников. Пикейщики, понял Ярик, стоявшие в заслоне, карауля горцев, отправились на отдых. А эти, значит, им на смену поехали.

У шатра ярла охрана тоже поменялась. Новые воины встали вокруг него застывшими истуканами, а сменившиеся отправились в сторонку, явно ужинать и ко сну готовиться.

Убедившись, что всё понял правильно, и до их дружного коллектива никому нет никакого дела, Ярик зевнул и, совсем чуть-чуть потерзавшись сомнениями, шмыгнул к лежащей неподалёку Агае, укладываясь и пристраиваясь к ней под бочок. Ещё и тихонько приобняв.

Девушка что-то мыкнула, поворочавшись, и сама прижалась спиной к парню поплотнее. От чего сон тут же чуть не улетучился у него из головы. Сжав волю в кулак и закрыв глаза, он героически постарался не думать о вдавившихся в живот тёплых и мягких девичьих округлостях и закрыл глаза.

Вроде, только отключился, а уже просыпаться пришлось. Да ещё как — от не очень любезных тычков чьего-то сапога в бок.

Ярик приоткрыл глаза, покосившись на «будильник» — давешнего рыжего большака разведчиков.

— Я смотрю, вас не казнили ещё, — ох, и рожа у него. Довольная, как у кота, сметаны обожравшегося. И ехидная.

— Ты не охренел ли часом, уважаемый? — парень потянулся и сел, поёживаясь от прохлады и осматриваясь по сторонам. Солнце ещё не показалось, но светать уже начало. — Какого ты тут своими кривульками распинался?

— А ты, что, думал, раз ты родственником короля назвался, я тебя нежным поцелуем будить обязан? — рыжий расцвёл наглой улыбкой поперёк всего хохотальника и упёр руки в боки. — Вставай, давай. Темник тебя к себе зовёт.

— Прямо сейчас? — вставать и переться к ярлу категорически не хотелось.

— Нет, Яр Аполок подождёт, пока ты примешь горячую ванну и натрёшься благовониями. Конечно, сейчас!

— Ладно, — кивнул Ярик, — сейчас приду.

— Ох, спасибо, — поклонился рыжий, — что соизволил сделать мне одолжение, согласившись.

— Да пошёл ты, — фиглярство командира разведчиков заставило поморщиться поднимающегося на ноги Ярика. — Разорался тут с утра пораньше.

— Тебе что-то не нравится, родственник короля? — рыжий подтан сделал картинно-удивлённое лицо.

— Ты мне не нравишься, — большак, явно, нарывался. Нельзя было не ответить ему взаимностью. — Хочешь об этом поговорить?

Встав во весь рост напротив оказавшегося одних с ним габаритов рыжим, юноша, набычившись, уставился на разведчика.

— С радостью с тобой пообщаюсь, — вернул тот ему полный презрения взгляд. — Сходишь к темнику, возвращайся. Буду тебя ждать.

— Ну, жди-жди. Пенелопа.

Ярик отвернулся от рыжего и спросил у поднявшего на шум голову гоблина:

— Гена, ты вчера за какие тут кусты бегал? У меня сейчас пузырь лопнет.

— Какие кусты, Ярам? Видишь, во-о-он там, большой валун на склоне? Его я давеча и пометил.

— Я, конечно, понимаю, — встрял рыжий, — что обещанием пообщаться мог вызвать у тебя такие сильные чувства и позывы. Но ты не забыл, что тебя темник ждёт?

— Подождёт, — буркнул Ярик и, развернувшись, пошёл к склону.

Когда он вошёл в шатёр, нахмурившийся ярл сидел, разглядывая карту и барабаня пальцами по столу.

— А, явился! — кинул он недовольный взгляд на парня. — Почему так долго, воин?!

— Приводил себя в надлежащий вид! — отрапортовал тот, вытянувшись в струнку.

— Ну-ну, — покривился Яр Ополок. — В общем, судя по докладам вернувшихся групп разведки, твой зелёный Кер сопровождающий прав. Силы у противника сейчас почти равны нашим. Но, даже когда подойдут ещё несколько сотен, двигающихся вслед за нами, долбить Кавакасцев в лоб с одной стороны бесполезно. Слишком дорогое удовольствие. Они, как и мы, умеют сражаться и на равнинах, и в горах. Посадят воинов с лучниками на склоны и запрут проход наглухо. Хотя и сами дальше нас не пройдут. Да и отступить не посмеют — догоняя, мы их, точно, раздавим. И, потому, стоять мы тут можем, в гляделки с ними играючи, до полного посинения и потери пульса. Нужен удар с тыла. Тогда, может, с двух сторон и дожмём супостатов.