Недостойна его? Да он просто не хотел ее обижать.

– Все предполагалось как легкий флирт! – закричал он. – Никаких любовных страданий!

«Прекрати на нее орать! Она ни в чем не виновата. Она тебя предупредила. Она порядочная девушка».

– Так это я виновата? Это я все не так расценила?

Во рту у него пересохло.

– Нет, разумеется. – Мысль о том, что он никогда снова не обнимет ее, была мучительна. – Но, по моему мнению, наша связь стала для тебя слишком важной… и это означает, что у тебя может быть душевная рана.

Уинни вскинула голову.

– Даже если и так, то я от тебя ничего не потребовала бы.

Возможно, и не потребовала бы… пока не потребовала.

Она рассмеялась, будто догадалась, о чем он подумал.

– Ты считаешь себя очень опытным и изысканным, таким культурным и воспитанным, но ты не свободен в своих действиях. Ты слишком сдержан, чтобы быть крутым парнем! Ты вечно угнетен…

– Хватит! – Она сама не знает, что говорит! И он не унизится до взаимных оскорблений.

Она замолчала, но лишь на минуту.

– Ты на всех смотришь свысока.

Ничего подобного он за собой не замечал!

– Эта твоя сдержанность и отстраненность… только бы тебя никто не трогал. С чего ты вообразил, что ты такой заманчивый куш? Потому что ты богат? Ха-ха!

Да она рисует портрет его собственной бабушки!

– Догадываюсь, что лучше ездить в лимузине, чем на велосипеде, но ни за что на свете я не поменяюсь с тобой местами, Ксавьер. Пусть у тебя будут все эти деньги и ты владелец мотеля, который я люблю, но я, в отличие от тебя, знаю, как любить людей, как показать им, что они нужны и что их ценят.

– Хватит! С этого момента мы всего лишь коллеги. Еще одно оскорбление…

Угроза тяжестью повисла в воздухе. По глазам Уинни было ясно, чтó она о нем думает.

– С этого момента, – он заставил себя продолжить, – ты будешь обращаться ко мне уважительно! Я понятно выразился?

– Да, сэр.

«Сэр». Это ужалило.

– Мы с Луисом уезжаем в Сидней. У тебя есть месяц, чтобы закончить ремонт на «Вилле Лоренцо».

Она гордо вскинула подбородок:

– Буду работать день и ночь!

– Я вернусь, чтобы все проверить, а затем мы с Луисом возвращаемся в Испанию. Ясно?

– Абсолютно.

Она стояла неподвижно. Он вопросительно на нее посмотрел:

– Что-то еще?

Уинни не ответила, развернулась и вышла, хлопнув дверью.

Ксавьер со стоном упал в кресло и обхватил голову руками.

«С этого момента ты будешь обращаться ко мне уважительно! Я понятно выразился?» «Мы всего лишь коллеги».

«Что-то еще?»

От боли и гнева у нее потемнело в глазах. Жаль, что теперь на столах нет наколки для чеков, чтобы воткнуть ему в грудь, или пресс-папье, чтобы запустить ему в башку, или…

Уинни зажмурилась, злость победила боль.

«Она все осилит».

Это может стоить ей любимой работы, но такую цену она готова заплатить.

Она спустилась в фойе.

Тина с улыбкой подняла глаза, но улыбка застыла у нее на губах.

– Все в порядке?

– Соедините меня, пожалуйста, со строительной фирмой Брадфорда.

Тина, не говоря ни слова, набрала номер.

– Мистер Брадфорд? Это Уинни Стивенс. Заказ на «Виллу Лоренцо» претерпел изменения. – И объяснила суть. – Вы можете доставить весь необходимый материал?

– Разумеется.

– Замечательно. За месяц управитесь с работой?

– Конечно.

– Когда начнете?

– Понедельник устроит?

– Прекрасно.

Уинни положила трубку.

– О господи, Уинни! – Тина опустилась на стул. – Что вы натворили?

– Это не я, а он. Он подстрекает людей к ответным действиям. Неудивительно, что месть ходит за ним по пятам. – Она горько усмехнулась. – Я намерена насладиться каждой минутой следующего месяца.

И ушла, чтобы не показать своих слез.

Спустя месяц

Войдя в фойе, Уинни обшарила глазами все углы. Тина следила за ней из-за конторки ресепшен. Повернувшись к Тине, Уинни выжала из себя улыбку, хотя способность искренне улыбаться покинула ее уже с месяц. Тина поморщилась, и Уинни поняла, что искренняя улыбка к ней не вернулась.

Тина кашлянула и спросила:

– Ксавьер сообщил вам время прилета?

От того, что она услышала его имя, сердце подскочило. Целый месяц она пылала гневом. Возможно, следующий проведет в слезах.

– Они будут здесь в половине четвертого.

После сегодняшнего дня она, скорее всего, никогда больше его не увидит.

Можно подвести лошадь к воде, но заставить пить невозможно. Ты можешь отдать мужчине свое сердце, но не сможешь заставить его принять этот дар.

И в эту минуту на подъездной дорожке появился лимузин.

Как бы она ни старалась, но волнение побороть не удалось, когда Луис и Ксавьер вышли из машины. Сквозь стеклянные двери их с Ксавьером взгляды на секунду встретились, но он не улыбнулся, а его глаза ничего ей не сказали.

Он – ее хозяин, и она будет почтительна с ним. Уинни подняла повыше голову.

Итак, вперед.

Луис ворвался в фойе, кинулся к Уинни и обхватил ее за талию.

– Tia Уинни, знаешь, что мы делали в Сиднее? Я тебе расскажу. – И посмотрел вокруг. – А здесь все по-другому.

Уинни встала на колени и обняла его.

– Конечно, расскажешь. Мне не терпится узнать. – Она чуть отстранила его и с восхищением произнесла: – Да ты за месяц вырос на целый дюйм!

Она встала. Рядом с Луисом появился Ксавьер.

– Добрый день, мистер Рамос. Надеюсь, путешествие было удачным?

Он прищурился, окинул взглядом фойе и холодно кивнул:

– Весьма удачно, спасибо.

– Tia Уинни, а где я буду играть?

Луис стоял в дверях прежней гостиной, которая теперь превратилась в современную столовую. У мальчика вытянулось личико.

– Ты сможешь играть у меня в саду с Блейком и Хитом. Они тебя заждались.

Он радостно подпрыгнул и убежал.

Уинни повернулась к Ксавьеру:

– Вы наверняка хотите пройти в свою комнату и отдохнуть.

– Ошибаетесь, я рассчитывал на пятичасовой чай в гостиной.