Тадежерович нашел несколько свободных дюймов за длинной стойкой бара и отодвинул локтем одного из посетителей. Затем повернулся к какому-то мужчине:

— Банко! Ты счастливец! Тут со мной знаменитый американский журналист, мистер Чарльз Танкред. Мистер Танкред, не желаете ли обменяться рукопожатиями с великим югославским поэтом?

Банко, здоровенный, с нависающими бровями мужчина, в шерстяной клетчатой ковбойке под домотканым пиджаком, насупился на Танкреда с высоты своего роста:

— Американский журналист, хм? И какую газету вы представляете? «Нью-Йорк таймс»?

— Нет. Ни «Нью-Йорк таймс» и ни какую другую газету. Я романист…

— Он автор книги «Привет, Цезарь!», — воскликнул Тадежерович. — Он обещает посетить наш клуб и рассказать об американской литературе.

— Коммерческой литературе, как полагаю? — фыркнул поэт. — Скажите, мистер Танкред, и как много денег вы зарабатываете на вашей коммерческой литературе?..

— Банко! — воскликнул Тадежерович. — Ты оскорбляешь моего гостя. Нельзя оскорблять собрата по перу. Нас слишком мало в этом мире, чтобы мы вот так сражались друг с другом… Для писателей не существует границ, Банко. В Америке ты был бы в почете…

— В Америке я голодал бы, — возразил Банко. — Разве вы, американцы, не заставили голодать Эдгара Аллана По?

— Нет, — возразил Танкред. — По был знаменитым при жизни, читают его и сегодня.

— Разве я сам его не читаю?! — воскликнул Тадежерович. — Банко, сегодня я не куплю тебе вина. И завтра вечером, возможно, тоже.

— Тогда буду пить пиво, — парировал Банко. — Пиво в самый раз для крестьян, а я от сохи. — Он глянул сверху на Танкреда: — Это правда, что все американские крестьяне имеют автомобили?

— Большинство.

— «Кадиллаки»?

— «Кадиллаки», — твердо заверил Танкред. — За исключением бедных крестьян. Те ездят на «бьюиках».

— «Био-юики», — с трудом выговорил Банко. — И сколько эти «био-юики» стоят?

— Около пяти тысяч долларов.

Танкрет с интересом пронаблюдал, как поэт производил в уме математический перерасчет, затем увидел в его глазах неподдельное удивление.

— Ваш крестьянин, ваш бедный крестьянин может заплатить один миллион пятьсот тысяч динаров за автомобиль?

Танкред кивнул:

— Конечно, он не может позволить себе каждый год покупать новую машину. Приходится пользоваться «бьюиком» по меньшей мере года два, а то и три.

Банко шарахнулся в сторону, застучал по стойке и заорал:

— Пива!

Тадежерович обратился к Танкреду:

— О, Америка очень богатая страна.

— Как и Югославия. Просто она еще не дотянула до Америки. — Глаза Танкреда устремились за спину Тадежеровича. — Однако вы производите прекрасных женщин…

Тадежерович глянул туда, куда смотрел Танкред, и засмеялся:

— Она прекрасна, не так ли?

Молодая женщина с рыжевато-коричневыми волосами приближалась к ним. Ее глаза полыхнули на Танкреда, затем остановились на Тадежеровиче.

— Друг, — произнесла она, подойдя.

— Другарика Таня! — воскликнул Тадежерович. — Позволь представить тебе блестящего американского писателя, господина Чарльза Танкреда. Мистер Танкред, другарика Таня Марук.

Девушка протянула ему сильную, загорелую руку. Пожатие ее оказалось крепким. Ростом Таня была около пяти футом и пяти дюймов, стройная, в полном соку. Золотистый загар хорошо сочетался с волосами цвета меда. На ней были юбка и крестьянская блузка с прелестной ручной вышивкой.

— Так приятно встретить известного американца, — произнесла она. — Товарищ Милан говорил мне, что надеется встретиться с вами, пока вы будете в Белграде. Я тоже хотела встретиться с вами. — Таня потянулась и хлопнула по широкой спине Банко. — Товарищ Банко, ты уже познакомился с американским журналистом?

Поэт обернулся.

— Америка, — изрек он, — страна, где все крестьяне ездят на «кадиллаках» и «био-юиках».

Девушка склонила голову набок и лукаво глянула на Танкреда:

— Вы рассказываете моим друзьям об Америке?

Танкред ухмыльнулся:

— Предпочел бы поделиться моими откровениями с вами.

— Что же вам мешает? В один прекрасный день я тоже надеюсь посетить Америку и хотела бы послушать о всех этих «кадиллаках», которые водят ваши крестьяне.

Тадежерович внезапно проревел:

— Хо! Вы же разыграли Банко, мистер Танкред! Как смешно! Банко такой здоровенный медведь, он всегда задирает иностранцев, но на этот раз получил сдачи.

Банко мрачно уставился на Танкреда.

— Ты подшучивал надо мной, друг?

— Дру-уг? — повторил Танкред, произнеся слово по слогам.

— Это означает «товарищ», — объяснил Тадежерович. — Иностранцам мы говорим «господин» — мистер, но между собой обращаемся друг к другу — «товарищ», то есть по-нашему «друг». Такова новая Югославия.

— В вашей капиталистической стране вы называете богатых людей «мастер», не так ли? — процедил сквозь зубы Банко.

— Банко, — вмешалась Таня, — этот американец — наш гость. Если ты не можешь обращаться с ним как с гостем, то, пожалуйста, иди и пей свое пиво.

Банко на миг сверкнул глазами, затем пожал плечами и сграбастал новый стакан пива, поставленный перед ним.

— Благодарю вас, — проговорил Танкред. — Что бы вы хотели выпить, мисс… мисс Марук?

— Мисс Марук? — повторила девушка. — А знаете, мне это нравится, но, пожалуй, «другарика» или просто «Таня» звучит лучше. Более по-дружески.

— Хорошо, Таня. Мне это нравится. Почему бы нам не пообедать?

Таня Марук взглянула на Тадежеровича. Тот воскликнул:

— О, я обещал жене навестить с нею родственников. Очень хотел бы пообедать с вами завтра вечером, но сегодня… — Он улыбнулся. — Другарика Таня, почему бы тебе не пообедать с мистером Танкредом? Пригласи его в «Писательский клуб».

— Я голодна, — просто сообщила Таня. — Вы хотите поесть в отеле?

— Почему бы нет?

Она ухватила Танкреда за руку и потащила из переполненного бара. Тадежерович отправился вместе с ними и расстался с обоими в вестибюле.

— До завтра, мистер Танкред!

Тот кивнул.

— Где бы вы хотели поесть? — спросила Таня, когда журналист скрылся из глаз.

— Вы же сами предложили отель.

Она пожала плечами:

— Слишком людно. Возможно… э… что-то более интимное, уютное местечко?..

— Вы знаете Белград, я — нет.

— Вы спешите?