— Что?

— У него возникала эрекция, только если в комнате находилась змея.

— Ты шутишь?

— Нисколько.

— Но откуда такие подробности?

— Всплыли на суде.

— На каком суде?

— А ты слушай. Находит, значит, он этого парня в китайском квартале. Тому сперва даже из страны выезжать не приходится — у него есть на примете метровая гремучая змея из Аризоны, которую он доставляет Льву прямо в офис. В ящике. Внутри ящика клетка, а в клетке — змея. И инструкции по кормлению. Знаешь, как воздействует яд некоторых гремучих змей на дыхательную систему?

Бекка обхватила колени руками.

— Ты выдумываешь, да?

— И вот Лев привозит змею домой и заявляет жене, что если она не хочет развода, если хочет сохранить семью и дом, то с этого дня ей придется заниматься сексом в присутствии змеи. — Он помолчал, давая Бекке время представить воочию. Теперь она точно не уйдет, пока не дослушает. — Рискну предположить, что миссис Виттиг он этим заявлением здорово огорошил.

— Да неужели?

— Но он эту фантазию лелеял не первый год и больше подавлять не собирался. Так он жене и сказал. Змея в комнате его возбуждает. И вот он ставит клетку в одной из гостевых спален и сообщает жене, что змею выпустит, а она может прийти потом, может лечь там сразу, но в любом случае секс у них будет только при вольно ползающей змее. И вот жена приходит в гостевую спальню, смотрит на змею в клетке, возвращается и требует развода.

— Единственно разумное решение, — кивнула Бекка.

— Спасибо, что слушаешь.

— И все? Конец истории?

— Нет.

— Тогда к чему спасибо?

— Просто захотелось.

— Давай, пап, расскажи уже до конца.

— Что остается делать Льву? Как он ни грозится и ни пыжится, по-настоящему сделать ничего не может, только съехать, учитывая, какие подробности грозят всплыть на бракоразводном процессе. И он переезжает в квартиру у Центрального парка, куда начинает водить проституток.

— На свидание со змеей?

— У него есть деньги, — напомнил Тим. — И он хочет получить желаемое.

— Да кто он такой?

— Лев Виттиг. Создатель налогового кодекса. Большего зануду ты в жизни не сыщешь.

— Я и этого-то не ищу.

— И вот он плетет девицам, что, мол, может заниматься сексом только в полной темноте, иначе ничего не получится. Они заходят в спальню, а он потихоньку возбуждается, потому что в спальне змея.

Бекка, заметно передернувшись, плотнее обхватила колени руками.

— Только вот какая штука: змея каждый раз должна быть новая. Это, как выясняется, тоже часть фантазии. И значит, тот парень из китайского квартала таскает Льву кобр, гадюк, зеленых мамб и уж не знаю кого. Не самые дружелюбные гады.

— Назови мне хоть одного дружелюбного гада, — хмыкнула Бекка.

Тим поднял вверх указательный палец — дескать, очень верное замечание. Поднял, впрочем, невысоко, потому что запястье удерживала манжета, крепко пристегнутая к бортику.

— Он неплохо навострился с ними обращаться. Обзавелся экипировкой — сапоги там, перчатки, рогатины, крючья, чтобы вытаскивать змею из клетки и загонять обратно. А потом, когда змея уже свое отработает, он ставил клетку в ящик, выносил в парк и открывал дверцу.

— Он выпускал змей в Центральном парке?!

— Редких и крайне ядовитых.

— Все, с этой минуты я туда ни ногой!

— И так продолжалось, пока в один прекрасный вечер девушка по вызову не наступила на змею около кровати.

— Боже… — прошептала Бекка. — И что случилось?

— Девушка умерла. Подозреваю, у нее и без того здоровье было расшатано. Надо отдать Льву должное — он вызвал девять-один-один и без утайки рассказал прибывшим медикам, что случилось. А тут змея в клетке, рогатины, у девицы на бедре след от укуса… В общем, вызвали полицию, и Льва повязали.

— Поверить не могу, что ты был с ним знаком.

— Вот с такими людьми я работаю. Он загремел в тюрьму, но я видел его на свободе еще один раз. Перед самым судом. Его выпустили под залог, и он ходил по кабинетам, объясняя, как это его угораздило. Не особо раскаиваясь, надо сказать. Скорее, он был озадачен и искал понимания. Потому что не он первый и не он последний из богатых и несимпатичных партнеров «Тройер» стремился удовлетворить свои желания. Помнится, я наткнулся на него в коридоре, и он отвел меня в сторонку. Я тогда только-только стал партнером. Он спросил, слышал ли я его историю. Да, говорю, слышал. И вот он смотрит на меня своими совиными глазами и, мотая зобом, заявляет, что когда-нибудь я кончу так же. Вот увидишь, сказал он. Он меня, считай, сглазил. А потом говорит: «Я нес этот крест всю жизнь. Если рядом нет змеи, не встает и все, хоть тресни. А без секса я не могу».

Бекка потрясенно качала головой, сжавшись в комок в кресле.

— Веришь?

Она снова покачала головой. Рассказ окончен. Чем же теперь заполнить время?

— Ты устала? — спросил он. — Пойдешь спать?

Словно в ответ на вопрос Бекка вдруг зевнула.

Нужно срочно что-то придумать.

— Знаешь Майка Крониша?

— Да, фамилия знакомая, — припомнила Бекка.

— Ты его видела. Он управляющий партнер по судебной работе.

— А этот каких зверей в спальне держит?

— Слушай тогда. Еще одну историю осилишь?

Бекка запрокинула голову на спинку кресла, но глаза не закрывала.

— Итак, Крониш, как управляющий партнер, взял за правило каждого кандидата на должность в компании собеседовать лично — а это нелегкий труд, учитывая, сколько таких кандидатов проходит за год. Но Крониш — известный любитель держать руку на пульсе — контролер еще похлеще меня, если такое возможно. И вот он рассказывает каждому кандидату коротенький случай из жизни — чистую правду, могу подтвердить, потому что я летел с ним в самолете сразу после. И каждый соискатель после его рассказа моментально усваивает, каким должен быть идеальный юрист «Тройер и Барр» в представлении начальства. Сейчас и ты увидишь. Крониш вел дело — очень громкое дело, которое тянулось уже не первый год: правительство пыталось притянуть крупную техническую компанию за нарушение антитрестовского законодательства. Частично дело велось в Калифорнии, где на компанию подал в суд один из конкурентов. И вот Кронишу, который недавно совсем стал партнером, на время досудебной подготовки пришлось переехать туда, на западное побережье. Изначально (меня, правда, на этот счет сомнения берут) он вроде бы собирался летать в Нью-Йорк пару раз в месяц на выходные — к жене и детям. У него два сына, им тогда было то ли шесть и восемь, то ли восемь и десять. Так вот, почти за два года — если не считать отпусков — Крониш так к ним и не выбрался. Поэтому мальчишки приезжали к нему — ходили в Диснейленд и на пляж и, как правило, за целую неделю в Калифорнии виделись с отцом буквально пару раз на обеде в гостиничном ресторане. Когда процесс по делу завершился — Крониш, кстати, выиграл, — он, чтобы как-то наладить отношения с сыновьями, решает: мы едем на неделю в Хэмптон всей семьей, только вы с мамой и я, снимем домик, будем наверстывать упущенное. Наступает пятница, они, как и договорились, дружно отправляются в Хэмптон. И тут — в пятницу вечером — Кронишу звонит важный клиент. И сообщает, что, пока Крониш в Калифорнии спасал техническую компанию, другой партнер развалил его, клиента, намечающееся дело. И поскольку до суда остается всего два месяца, клиент намерен обратиться к другим юристам — если только Крониш (и твой покорный слуга) не возьмутся за работу лично. Крониш, не пробыв с ребятами в Хэмптоне и полдня, вызванивает уже уехавшего водителя и велит возвращаться за ним. А мальчишкам говорит, что ему нужно срочно лететь в Хьюстон, поэтому совместный отдых отменяется. У парней истерика — это Майк сам рассказывал. Слезы, сопли, валяние на полу — все самые ему ненавистные детские капризы. Он оставляет жену их успокаивать, поднимается собрать вещи, спускается обратно и выходит наружу дожидаться машину. Машина приезжает. Крониш садится. И тут один из мальчишек вылетает из дома и бежит к отцу. На лице ни слезинки. Обещает никогда в жизни больше не плакать, если папа останется. Обещает, а у самого губа дрожит, но Крониш, не говоря ни слова, поднимает стекло и командует водителю ехать. Мальчишка в рев. Крониш катит в Хьюстон. И уже потом, в самолете, он сказал мне, что, возможно, остался бы, сдержи парень свое слово. Якобы он сыну проверку устроил. Я лично сомневаюсь. Но именно так он мне рассказал в самолете и именно так он рассказывает всем кандидатам на собеседовании. И коллегам на корпоративах, и клиентам — чтобы все уяснили, до каких высот должна доходить преданность работе. А что мы видим первым делом, когда входим к нему в кабинет? Семейную фотографию в рамочке — аккурат рядом с дипломом. Мальчишки за это время уже выросли. Называют Майка «дядя папа»… Да, я на тебя тоже забивал иногда, но не до такой ведь степени?