Чарли фыркнул.

— Я думал, тебе это понравится. Может, спешка в нашем деле как-то связана с этим. Ну, знаешь, как это: разберись со всеми местными трудностями, перед тем как появится главный человек.

Он поднес бинокль к лицу и занялся его настройкой.

Я просмотрел остальную часть газеты. Мировых новостей не так уж много. Большинство статей посвящены группам улыбающихся людей, которые пожимали друг другу руки около главного офиса какой-то местной компании; а заголовком служили их слова о том, как же это здорово — сотрудничать и работать как одно большое предприятие, и как важно распространять по миру известия о состоянии бизнеса в Грузии. В одной маленькой статье говорилось, что правительство снова требовало у России выведения их войск. И что Россия вновь ответила «конечно, конечно, как мы и говорили, только подождите до 2008 года», или что-то в этом роде.

Я просмотрел страницу до конца.

— Свежие новости о трубопроводе, — сказал я. — Пишут, что здесь все идет по графику. И что он заработает к концу мая.

— Эти новости не в моем вкусе. — Бинокль был направлен на цель. — Я бы открыл прямо на третьей странице. Погляди, какие там горы.

Я перевернул страницу.

— О да, красиво. — Я смотрел на снимок холмов в Национальном парке Боржоми. — Так вот откуда приходит вода. — Я начал читать статью. — О дружище, кажется, кто-то солидно напортачил. Нефтепровод проходит прямо здесь, чертовски близко к природным ресурсам. Самый основной экспорт Грузии может остаться лишь в истории, если произойдет малейший оползень и труба лопнет. У правительства серьезные проблемы. Здесь пишут, что «Гринпис требует изучения ситуации». Всемирный фонд дикой природы крайне обеспокоен данной проблемой. Вот такие вещи происходят в мире. А гороскопы ты не находил?

Чарли все еще изучал цель.

— Черт подери, Ник. — Бинокль задрожал в его руках. — Кажется, там установлена чувствительная аппаратура и еще пара камер, охватывающих двор. Вот, посмотри, что скажешь?

Я отдал ему газету и взял бинокль. Несколько пожилых женщин прошли позади нас, у каждой в одной руке была зажженная свеча, в другой букетик цветов. Все они были одеты в черное, их головы повязаны платками.

Я посмотрел вниз, на дом.

— Это его «ауди»?

— Да, синий, в ужасном состоянии. Даже я мог бы себе позволить машину поновее. Если он правда так берет на лапу, как говорит Уайтволл, у него должна бы быть машинка получше.

Он прав был насчет аппаратуры: в ближайшем к нам углу подключались камеры, и с обоих углов дома были дуговые лампы. Под каждой из них располагался черный пластиковый цилиндр, который, собственно, и являлся бесконтактным датчиком движения. Мы не видели их, прогуливаясь мимо дома, поскольку, расположенные на уровне второго этажа, они не видны были за стеной.

Одна камера в правом углу была направлена в сторону ворот, а вторая захватывала подход к дому и немного заднюю часть здания. Несомненно, на заднем дворе имелась еще одна такая. Я посмотрел на ворота.

— Я думаю, что болты закрываются вручную. — Я опустил бинокль. — Ты видел их, когда проходил мимо?

— Нет. Что думаешь по поводу хозяйственных зданий?

Я снова поднял бинокль. Единственными окнами, через которые свет попадал на первый этаж, были только окна у передней двери. Расстояние между стеной и домом не превышало двух метров. Вполне возможно, что изначально дом был окружен забором и никакие другие здания к нему не прилегали.

Около дома разместились две небольшие кирпичные постройки, где-то в десяти метрах с другой стороны потрескавшегося бетонного двора. Если мы войдем через главные ворота, они будут правее нас, «ауди» прямо перед нами и входная дверь слева.

— Хорошее место, чтобы спрятаться, пока мы со всем разберемся? Если он будет дома, у нас, по крайней мере, будет возможность посидеть и подумать.

Передний двор был ровным, лишь три ступеньки вели к крыльцу. Дверь была из цельного некрашеного дерева с двумя замками: один вверху, один внизу, а между ними дверная ручка. С этого расстояния я не мог сказать, был ли и в этой ручке замок. Пол выстлан потрескавшейся черепицей ярко-красного цвета, сверху лежал коврик из кокосового волокна.

Я почувствовал несколько капель дождя на своем лице. С другого конца города надвигались небольшие тучки. Мимо нас прошли трое молодых парней. Они были одеты в разноцветные спортивные костюмы из тонкого нейлона, с надвинутыми на головы капюшонами. Они старались не привлекать особого внимания, но это у них слабо получалось.

Чарли усмехнулся.

— Готов поспорить, что они ищут место, где можно было бы раскурить выращенную в домашних условиях травку. — Он вытер лицо. — Так что насчет дома? Плевое дело? Или нет?

— Я пока не знаю. Мне нужно еще вернуться в отель и немного надо всем поразмыслить. А ты как считаешь?

— Пустяки. Скорее всего все эти детекторы служат лишь для освещения, может, даже тоже ловят сигналы камер. Иначе зачем подвешивать их вверху? Тогда они срабатывали бы всякий раз, когда мимо пролетает муха. Бедный Баз не спал бы всю ночь. — Он забрал у меня бинокль. — Знаешь что, старина? Думаю, у нас есть все шансы. Уличное освещение совершенно дерьмовое. Мы должны просто проползти от ворот до двери на случай, если это все-таки детекторы. Я открою ее, сделаю дело, и мы потащим наши задницы сюда и все тут. В отель вернемся к завтраку. Нам нужно прийти рано, имей в виду, потому что у меня очень важная встреча с грузинскими авиалиниями. — Он опустил бинокль и улыбнулся мне. — Похоже на план?

— Больше смахивает на ночной кошмар.

Он спрятал бинокль под куртку.

— Дай мне несколько минут.

Я снова взял газету.

— Хорошо, я пойду через пятнадцать минут после тебя.

Чарли поднялся и положил руку мне на плечо.

— Послушай, дружище, я хочу сказать тебе спасибо…

Он сделал паузу, и мне показалось, что у него перехватило горло.

— Некоторое время я сомневался, что ты пойдешь. Я испугался. Мне действительно нужна твоя помощь.

Я не знал, что мне делать. Мои мысли словно заморозились. Черт подери, что он собирался делать дальше? Поцеловать меня?

— Надеюсь, ты помнишь обратную дорогу, старый глупый ублюдок?..

Чарли улыбнулся; он знал, что это было слегка чересчур для меня. В отношениях с мужчинами моих эмоций хватало на какую-нибудь надпись на пивной кружке.

— Может, да, может, нет. Если я заблужусь, я спрошу дорогу у одного из этих милых полицейских. Их здесь до черта, не так ли?

Он пошел вперед, и я тотчас же пожалел, что не сказал ему, что я чувствовал. Он был моим другом, конечно, я никогда бы его не оставил. Но это было еще одной моей проблемой. Я всегда находил, что сказать, когда было уже поздно.