– А ты купаться с нами пойдешь? – любопытствовал Степка.

– Вы что, какое купаться? – всплеснула руками Лера. – Вода холодная еще. Вы что, купаетесь, что ли, без разрешения? Не хватало еще заболеть!

– Купаются, – Алена важно кивнула, не замечая умоляющих Антошкиных взглядов. – Только вы, тетя Лера, не правы, вода уже не холодная, градусов восемнадцать-двадцать.

– Ужас! – Лера передернула плечами, представив, как входит в холодную воду, у нее даже мурашки выступили на руках. Она не боялась, что мальчишки могут утонуть, река здесь была спокойная и довольно мелкая, да и плавали ее сыновья хорошо, но вот простудиться они могли, и это ей категорически не нравилось.

– Ябеда-корябеда, – Антошка скорчил Алене рожицу, а та отвесила ему несильный подзатыльник.

– Я тебе говорила, что надо разрешения спросить перед тем, как купаться, а ты не послушался, – заметила она. – Так что я не ябеда. Твоей маме нужно знать, чем вы тут занимаетесь.

– А чем мы занимаемся? – вступил в разговор Степка. – Книжки читаем, которые на лето задали. – Лера изумленно посмотрела на сына.

– Ага, конечно, – Алена надменно повела плечиком в сползшей майке. – Скажете тоже. Да вы еще ни одной книжки не прочли, вечно бабушке вас загонять приходится. Вы целыми днями по поселку бегаете, на речку, да еще в карты играете. Думаете, вас никто не видит?

– Какие карты?! – возмущенно закричал Степка, а Антошка покраснел и зашмыгал носом. Играть в карты было можно только со взрослыми. Мальчишки уже освоили игру в джокер, в кинга и даже в преферанс, но вот резаться друг с другом в дурака или тем паче в очко им категорически запрещалось.

– Степан? – Лера вопросительно посмотрела на старшего сына.

– Мам, да не играем мы в карты, она все врет! – От негодования на щеках у Степки даже два красных пятна выступили.

– Я вру?! – теперь уже возмутилась Алена. – Да я вас сегодня застукала за тем, как вы на берегу в карты резались.

– Да не карты это. Мама, ну что бы я врать тебе стал? Это не карты. Это картинки такие цветные. Мы их просто рассматривали, и все. Ими играть нельзя, на них цифр и мастей нет.

– Какие картинки? – Лера вдруг представила, что порнографические, и с ужасом подумала, какой разговор с детьми ее ждет.

– Красивые, там павлины нарисованы. Яркие такие. Как карты, только не карты. Там на стороне карточной рубашки – картинки, а на другой стороне – всякие цитаты про павлинов.

– Картинки с павлинами? – уточнила Лера, затаив дыхание. – А откуда они у вас?

– Тетка подарила. Она мимо речки шла, из магазина, у нее пакет порвался, и яблоки раскатились по дороге. Мы собрали, а она нам в благодарность за это подарила эти картинки. Мы брать не хотели, а она Антохе в руки сунула и ушла.

– Какая тетка? Неужто вражина моя?! – всплеснула руками Татьяна Ивановна. – Та самая, которая заявляет, что она наследница Ланских, и вечно в усадьбе отирается?

– Да нет, – Степка махнул рукой. – Ту я знаю, она вечно в платьях длинных ходит и, когда нас видит, все время трындит, что холопским детям в усадьбе не место. А это другая какая-то. В спортивных штанах и кепке.

– Да уж, княгиня так ни за что бы не оделась, – согласилась Татьяна Ивановна. – Это ее так в коттеджном поселке зовут, княгиня, – пояснила она, поймав непонимающий взгляд дочки и зятя.

– Несите-ка сюда эти картинки, – сказала Лера, которой категорически не нравилось происходящее.

Мальчишки сбегали в дом и принесли перетянутую канцелярской резинкой стопку картонок, на которых действительно с одной стороны красовались павлины, а с другой были витиеватым старорусским шрифтом набраны всякие стихи, цитаты и просто факты из жизни павлинов.

– Посчитала? – спросил у нее Олег.

– Да, – ответила она и улыбнулась. – Все как в аптеке, ровно двадцать одна штука. Как и положено в последовательности Фибоначчи.

– Как бы узнать, кто та тетка, которая разговаривала с пацанами, – задумчиво проговорил Олег. – Она точно здесь живет, в нашем поселке или, в крайнем случае, в коттеджном. Для того чтобы подкинуть картинки, нет смысла из города ехать. Если бы это была «княгиня», то след бы точно вел к Ланским, но раз не она, то думать можно на кого угодно. Тут восемьдесят домов почти. Но вообще-то это была ошибка – показаться детям. Они же ее опознать смогут, если увидят.

– Олег, я боюсь, – тихо сказала Лера. – Валю Резвухина убили не за понюх табака, а если они, кем бы они ни были, решат что-то с детьми сделать? Тут же только мама, она не сможет их защитить. Ей самой защита нужна.

– Не бойся, – Олег приобнял ее за плечи. – Я убежден, что совсем скоро Димка Воронов все выяснит. Они не посмеют тронуть детей, тем более что дети ничего не знают. Не волнуйся, пожалуйста. Скоро у меня отпуск, я сюда приеду и буду целыми днями за ними смотреть. Хочешь?

– Хочу, – Лера благодарно улыбнулась. – Только отпуск у тебя в августе. А сейчас середина июня.

– Этим упырям клад нужен, а не Степка с Антошкой. Верь мне, пожалуйста, все будет хорошо.

Поздним вечером, когда все уже напились чаю и убрали с большого деревянного стола под раскидистой яблоней посуду, Лера вышла на крылечко. Пели цикады, пахло вечерней травой, нагретой за день июньским солнцем, в реке плескалась рыба, на соседских участках звенели голоса. Миром и покоем дышала поселковая жизнь, которой не было никакого дела ни до чьих тайн.

Из дома выскочил Степка, сел рядом, прижался к ее плечу.

– Мама, я давно хочу тебя спросить, а почему ты фамилию Олега не берешь? – спросил он, и Лера в немом изумлении посмотрела на сына. Такого вопроса она от него почему-то совершенно не ждала.

– А почему ты спрашиваешь, сынок? – уточнила она аккуратно.

– Ну, ты же с ним поженилась. А жена должна брать фамилию мужа. То есть теперь ты должна быть Золотова, а не Соболева.

– Но вы ведь Соболевы у меня, – засмеялась она и чмокнула сына в теплую вихрастую макушку. – Мне гораздо важнее, чтобы у меня с вами была одинаковая фамилия, а не с Олегом.

– А почему мы не можем тоже стать Золотовыми? Тогда бы у нас у всех была одинаковая фамилия, – упрямо гнул свою линию Степка. Лера аккуратно отстранилась и внимательно посмотрела на него.

– Потому что вы с Антошей – сыновья своего отца и носите его фамилию. Папа не сделал вам ничего плохого. И родительских прав его не лишали. Поэтому вы Соболевы, и я, как ваша мама и папина бывшая жена, – Соболева. А Алена – Золотова, хотя Олег с ее мамой тоже развелся.

– Все равно в этом есть что-то неправильное, – сказал сын и вскочил со ступенек. – Ладно, мам, я спать пошел.

* * *

Весы каждый день били новые рекорды. К концу июня Лера с изумлением обнаружила, что весит семьдесят пять килограммов, последний раз такой результат она показывала десять лет назад. Штаны сваливались, платья и сарафаны болтались, прошлогодняя летняя одежда ни к черту не годилась, поэтому пришлось снова посетить любимый секонд-хенд, чтобы как-то спасти ситуацию.