Стремительное похудение Леру уже тревожило, потому что есть хотелось практически постоянно и так сильно, что она даже ночью вставала, чтобы схомячить кусочек хлеба с кефиром. И все равно теряла в весе.

Трепетно прислушиваясь к себе, она искала симптомы каких-то неведомых, но очень страшных болезней, которые могли настичь ее во цвете лет и оказаться неизлечимыми. Уходить из жизни, полной тайн, приключений и любви, не хотелось, поэтому Лера была готова при первых же признаках недуга бежать к врачу и бороться за выздоровление. Однако у нее ничего не болело. Не кружилась голова, не тошнило, не было приступов сонливости и слабости. Просто хотелось есть и уходила так мучившая ее последние годы полнота.

Идти к врачу с такими смешными симптомами было стыдно. Лера представляла, как она отпрашивается с работы, берет в поликлинике талончик, терпеливо сидит в очереди, а потом объясняет врачу, что ей страшно от того, что у нее наконец-то начала появляться талия. Дальше ее богатое воображение рисовало позорное изгнание из кабинета и запрет отвлекать доктора от работы с теми, кто в этом действительно нуждается.

Немного помучившись, она решила посоветоваться с бабулей. Волновать старушку ей, конечно, не хотелось, но бабуля всю свою сознательную жизнь была врачом, причем приличным врачом, а потому ее дельный совет был как нельзя кстати.

За внучкину жизнь и здоровье бабуля, к слову, совсем не испугалась. Спокойно выслушала сбивчивый Лерин рассказ, спустила на кончик носа до невозможности стильные очки в тонкой серебряной оправе, посмотрела на внучку поверх этих очков, причем Лера голову бы дала на отсечение, что взгляд был ехидным и насмешливым, и спросила:

– И что тебя смущает?

– Я не понимаю, что со мной, – призналась Лера.

– С тобой все в порядке. Ты беременна, – констатировала бабуля и усмехнулась, глядя на оторопевшую внучку. – Ты что, родив двух сыновей, до сих пор не научилась определять признаки беременности? Лерочка, честное слово, ты меня удивляешь.

– Я беременна? – У Леры даже губы с трудом шевелились от изумления. – Бабуля, но этого не может быть!

– Почему? У вас с мужем что, фиктивный брак?

– По-чч-чему фиктивный? А, нет, настоящий, – Лера густо покраснела. – И мы не предохраняемся, если ты об этом. Мы об этом не разговаривали, как-то само собой предполагалось, что мы оба не против общего ребенка, но я как-то не думала, что это случится так быстро. В прошлые разы у меня не сразу получалось забеременеть.

– Этот твой новый муж все делает стремительно, мигом женится, мигом брюхатит, – проворчала бабуля, но Лера видела, что Олегом она, как ни странно, довольна.

– Бабуля, но почему я худею?! – воскликнула Лера. – При беременности положено набирать вес, и в прошлые разы так и было, ты вспомни, как меня разносило и со Степкой, и с Антоном. А сейчас…

– В те разы ты ждала мальчиков, а сейчас у тебя будет девочка. Гормональная перестройка организма приводит к такому результату. В твоем случае, явно не вредному. Ты что, не рада?

– Рада, – медленно произнесла Лера, прислушиваясь к внутренним ощущениям. – Конечно, рада, бабуля. И что у меня будет ребенок от Олега, и что я, даст бог, рано или поздно смогу стать похожей на женщину, а не на ходячий пирожок. А то Олег говорит, что я красавица, но я-то знаю, что он меня обманывает.

– Ты действительно красавица, – бабуля пожала плечами. – Вес не имеет к красоте никакого отношения. В конце концов, вспомни кустодиевских женщин, все были очень даже в теле.

– Ну конечно, кто бы говорил, – засмеялась Лера, любуясь хрупкой бабулиной фигуркой. – Это ты всю жизнь была красавицей. И мама. А я у вас так, погулять вышла.

– Женщине для того, чтобы быть красивой, нужно быть любимой, – назидательно сказала Ксения Дмитриевна. – Я всю жизнь прожила с мужчиной, который меня на руках носил. Папа твой Танюшку обожал, а твое счастье женское заплутало немного, так что у тебя теперь все впереди. Вот родишь своему Олегу дочку и расцветешь.

– А ты уверена, что у меня будет девочка? – затаив дыхание, спросила Лера и положила руку на живот.

– Уверена, уверена, – бабуля засмеялась. – Вот сходишь на УЗИ и убедишься, что я права, я пол будущего ребенка еще с фронта правильно угадывала.

– Ба, – Лера вдруг замерла в острой тревоге, – а вдруг Олег не хочет ребенка? Я ведь у него про это не спрашивала. У него Алена есть, да и от Степки с Антоном целый день в доме кутерьма. Может, он не хочет? Тем более что финансово нам очень тяжело будет.

– Хочет не хочет, это ты у него спроси, – пробурчала бабуля. – Финансово я вам помогу, кое-какие запасы имеются. А вообще, дети – это счастье. И думаю, что твой муж об этом знает.

Расцеловав бабулю, Лера вышла на улицу, стараясь не расплескать состояние счастья внутри себя. Она ждала ребенка. Дочку. Маленькую трогательную девочку со смешными ямочками на щеках, пухлыми пяточками, умещающимися в ладошку, озорными глазами, похожими на глаза Олега. То хорошее, что вошло с его появлением в Лерину жизнь всего несколько месяцев назад, теперь давало всходы. Она чувствовала какое-то внутреннее освобождение от груза проблем, которые волновали ее до этого. И понимала, что пересидит в декрете все возможные пертурбации с заводом, что теперь у нее хватит решимости отсудить у Игоря алименты, а главное, что она совсем-совсем теперь его не боится, этого человека, оставшегося в ее прежней, несчастливой жизни.

Она вздрогнула от резкого телефонного звонка. «Игорь» было написано на экране, и Лера два раза сморгнула, пытаясь убедить себя, что это наваждение. Бывший муж, как черт, всегда был помянут некстати.

– Да, – спокойно сказала она в трубку. – Да, Игорь, я слушаю тебя, что ты хочешь мне сказать?

– Нет, это я слушаю, что ты хочешь мне сказать, – яростно сказал голос в трубке, и она немного отодвинула ее от уха, чтобы истекающее через мембрану зло не могло нанести ей вреда. – Ты что, совсем спятила, мать твою? Ты на что детей подбиваешь?

– Игорь, ты о чем? – спросила Лера, изнывая от необходимости разговаривать с отцом своих сыновей. – На что я подбиваю детей? Они в деревне, у мамы.

– Конечно, они у твоей полоумной мамаши, крысы музейной, далекой от реальной жизни, как замшелый экспонат, пропитанный нафталином. Не удивлюсь, если вся эта муть со сменой фамилии пришла в голову не тебе, а ей. Мало того, что ты посмела меня бросить, мало того, что, как последняя шлюха, легла под другого мужика, который, в силу своего тупоумия, зачем-то на тебе женился, так ты еще вместе со своей сволочной мамочкой пытаешься дать моим детям фамилию этого недоумка!

– Игорь, ты можешь сколько угодно оскорблять меня, но поносить последними словами мою маму и моего мужа я тебе не позволю, – кипя от ярости, сказала Лера. – Я не очень понимаю, о чем ты говоришь, поэтому будь так добр, членораздельно объясни мне, что случилось.

Оказалось, что Игорю звонил Степка. Спросил, не придет ли отец с ними повидаться, выслушал отказ и ссылку на важные и срочные дела, вытерпел пару нотаций. А когда дошло до жалоб на Леру, которая совсем утратила стыд и пытается через адвоката отсудить алименты, мальчик не выдержал.