Я вернулся в отель, забрался в постель и решил записать впечатления, собранные во время короткой прогулки после ужина вокруг квартала. Это подкрепляло мою любовь к городу, который я считаю одним из величайших в Европе (наряду с Парижем, Римом и Лондоном).

Я вспомнил один из любимых кадров нашего съемочного дня. Когда солнце было уже низко и Босфор покрыла легкая зыбь, я ступил на пирс. За мной стояла вычурная мечеть, смягчавшая жесткие линии мощного Босфорского моста, соединяющего Азию и Европу. Как только в кадр вошел корабль, я посмотрел в объектив и сказал: «Как и его могучий, соединяющий континенты мост, Стамбул соединяет Восток и Запад. Благодаря сложному переплетению современного финансового благополучия, западной светскости и традиционной мусульманской веры, это динамичный и вдохновляющий город, который однозначно стоит посетить».

Эйлис Кирван

Эйлис Кирван – ирландский сценарист и кинорежиссер. Первый фильм по ее сценарию – «Стукачка», с Рэйчел Вайс, Ванессой Редгрейв, Моникой Беллуччи и Дэвидом Стрэтэйрном в главных ролях, был снят в Румынии. Эйлис живет в Лос-Анджелесе.

Это путешествие начинается и заканчивается в Лос-Анджелесе с остановками в Нью-Йорке, Франкфурте, Бухаресте, Женеве, Мюнхене и Париже. Оно требует сложного планирования, имплантации цифровых микрочипов, специальных прививок и получения кучи документов для пересечения нескольких международных границ. От прохождения таможни румынского аэропорта на рассвете до поездки через границу между Францией и Швейцарией поздней ночью мы преодолели немало препятствий. Вы думаете, это сценарий международного политического триллера, который я написала под влиянием реальных событий и который после семи лет переделок наконец-то должен появиться на экранах? Нет. Это история о том, чего стоило нам с моей собакой добраться до Румынии, чтобы поучаствовать в съемках фильма.

Наверно, лучше вернуться назад и рассказать предысторию. Это рассказ о лохматой собаке. Он не только о том, что приготовления к путешествию, как это часто бывает, оказываются более абсурдными и забавными, чем сама поездка. Это и правда история о лохматой собачонке по имени Элли. Она не из тех крошечных собачек-аксессуаров в сумочке от LOUIS VUITTON. Это веселая, похожая на терьера собака с глупой мордой, подобранная на улицах Лос-Анджелеса. Она с нами уже год, и, очевидно, в прошлой жизни ее часто обижали: Элли все еще чувствует себя неуверенно и не до конца доверяет своей новой семье. И теперь я должна на два месяца уехать в Румынию. А я не хочу разрушать ее веру в меня.

Стоит заметить, что на том этапе своей жизни, когда я могла путешествовать повсюду, я поступала исключительно по наитию: бронировала билеты в последнюю минуту, собирала вещи в два часа ночи, опаздывала на рейс, бездумно сидела в самолете, не имея ни маршрута, ни заранее найденных вариантов проживания. Мне не надо было думать ни о чем, кроме своих собственных потребностей. Сонная, я прибывала в Сидней, Дели или Бангкок, меня встречали незнакомые места и куча непродуманных мелочей. Это заканчивалось великими открытиями, большими передрягами, да всем, чем угодно. Это было частью приключения. Но так было раньше. Теперь у меня есть спутник в поездках, которому требуется особое внимание и который не может просто купить билет. Это стало началом процесса, в ходе которого я превратилась из свободной пушинки в более чем подготовленного робота-путешественника и стала кем-то вроде профессионального дрессировщика.

Я решила не брать с собой собаку, если путешествие на самолете окажется для нее слишком большим стрессом. Из-за плохого обращения в прошлом Элли до сих пор очень нервная и боится всего неизвестного. Я вытягиваю советы из всех, кто готов меня выслушать, подстерегая владельцев собак на улицах, собачьих площадках, в зоомагазинах. Я роюсь в Интернете в поисках историй о путешествиях с собаками. В конце концов ветеринар убеждает меня, что Элли лучше быть со мной, чем остаться с моими друзьями, которые каждый день уходят на работу. Она привыкла жить с работающим дома сценаристом. Остается последний вопрос: достаточно ли она мала для того, чтобы ей можно было лететь в салоне? Я измеряю и взвешиваю ее. Элли впритык укладывается в ограничения большинства авиакомпаний. Она не может поправиться даже на полкило. Также важно, чтобы она могла поворачиваться в переноске. Я покупаю стандартную переноску для собак с меховой подкладкой и несу ее домой для испытаний. Кидаю внутрь лакомство. Собака залезает в нее. Она там помещается. Кидаю лакомство в другой конец. Она поворачивается. Мы готовы. Решение принято, и пути назад нет. Я буду сумасшедшей дамочкой, которая взяла свою собаку на съемочную площадку.

Теперь надо получить паспорт для Элли. В каждой стране есть свои правила относительно «ввоза животных». Большинство требует наличия имплантированного микрочипа, подтверждение вакцинации и справку об анализе крови. Процесс чипирования Элли (чтобы ее идентифицировали европейские цифровые сканеры) и получения анализа крови (для подтверждения, что ей делали прививку от бешенства) занимает полтора месяца. Когда имплантированный микрочип куда-то девается в ее теле, в буквальном смысле слова теряется в ее заднице, нам приходится повторить процесс. Мне понадобятся ветеринарные справки на разных языках. Свидетельство из лаборатории. Многочисленные копии каждой бумажки.

Неожиданно я стала дотошной, придирчивой занудой во всем, что касается оформления документов. Мы с Элли хорошо знакомы великолепному персоналу ветеринарной клиники Glendale Small: боюсь, они закатывают глаза, когда я выхожу оттуда. У меня приятельские отношения с сотрудниками лаборатории Канзасского университета, изучающей бешенство, и всеми, кто работает в офисе Министерства сельского хозяйства в Хоторне и занимается вопросами транспортировки животных. Я поставила перед собой задачу выяснить все. Опубликованные на официальных сайтах правила кажутся жесткими и бескомпромиссными. Я не хочу, чтобы мою собаку задержали на таможне или отправили на карантин из-за упущения с моей стороны. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя незащищенной, как было в ее прошлой жизни. Я также должна как можно скорее прибыть на съемочную площадку. Во время всей этой возни я продолжаю заниматься переработкой сценария, еще раз проверяю факты подлинной истории, на основе которой он написан. Также я общаюсь со своим соавтором-режиссером. Эта моя основная работа. Но мой личный проект, в который я вкладываю всю душу, – собака.

Мы знаем, что она помещается в стандартную переноску. Но будет ли она в ней сидеть? Будет ли она лаять и выть? Сможет ли она спокойно провести в ней несколько часов без перерыва? Ветеринар говорит, что может дать мне транквилизаторы, но не советует их применять, если только собака полностью не потеряет самообладание. В лучшем случае, они могут привести к ее перевозбуждению, а в худшем – к остановке дыхания и смерти. Стоит ли говорить, что я собираюсь использовать транквилизаторы, только если Элли чокнется настолько, что выпрыгнет из переноски с направленной на меня и других пассажиров ракетной установкой? Так что нам надо все как следует спланировать.