– В море я хотел.

– А там лестница, прямо из сауны к морю. Говорю же, круто!

– Да, круто ты заворачиваешь, Антоха, не вопрос. Значит, и в кабак приглашаешь, и в баньку.

– Наш кабак, – с гордостью зажиточного хозяина сообщил Антон. – И банька наша.

– То есть как это ваша?

– Да то и есть, что наша. Мы здесь масть, Костя, держим. Пошли, перекусим. А потом в баньку.

Если внешне ресторан мало чем изменился, то внутри перемены бросались в глаза. Перепланировка, ремонт, новая мебель, более уютная обстановка. Но все та же эстрада, с которой когда-то пела Катя…

Раньше здесь не было отдельных кабинетов, а сейчас появились. В одно из таких помещений Антон привел Костю. Здесь было еще лучше, чем в общем зале. Угловой замшевый диван, большой лакированный стол у окна с видом на эстраду. Круто. Но опять же отсюда не было видно Катю. Не пела она. И сцена пустовала.

– А Катя где? Почему она не с вами? – спросил Костя.

– Ну наконец-то спросил, – откидываясь в кресле, не очень весело улыбнулся Антон. – С нами Катя. Просто ее сейчас нет.

– Почему?

– Отдыхает Катя. У нее режим, все такое…

– Режим?! – удивленно повел бровью Костя. – Какой режим?

– Ну не общий же! И не усиленный, – засмеялся Антон. – Она вчера до двух часов пела. И сегодня петь будет. Она у нас звезда. Ну, местного масштаба, но все равно. Репертуар свой, все такое. К нам сюда теперь как на концерт ходят. Катя теперь – типа наша марка.

– Она не знала, что я приезжаю? – Костя пристально глянул на Антона.

Тот не выдержал его взгляд, отвел глаза в сторону. И улыбка на губах превратилась в неприятную гримасу.

– Нет, я не сказал…

– Почему?

– А сюрприз ей хотел сделать. Думал, ты в фуфайке приедешь, грязный, зачуханный…

– Прикалываешься? – хищно сузил глаза Костя.

Ему не нравился тон, которым с ним разговаривал Антон.

– Зачем прикалываюсь? Реально так думал. Ну а ты как огурчик – свежий, бодрый. И прикинут ничего… Я чего, думаешь, баньку-то подготовил, думал, тебя отскабливать. Ну, в смысле, в порядок приводить. Чтобы перед Катей не было стыдно. Мы сейчас перекусим, да? И в баньку. По-любому парилка тебе не помешает. Ну и массаж, да, для души и тела… Галка, мать твою!

В кабинет влетела официантка с подносом, на котором дымились тарелки с борщом.

– Обалдеть, как вкусно. Нигде так не готовят, как у вас.

– Почему у вас?

– В том и смысл, что у нас… Говорю же тебе, наш это теперь кабак. Мы его держим. Помнишь, раньше Козырь его держал. А теперь мы.

– Я далек от мысли, что вы его купили, – Костя вперил в друга пронизывающе-проницательный взгляд.

– Нет, конечно, – нервно хохотнул Антон. – Кооператор один кабак этот в аренду взял. Ну, ремонт сделал, все такое. Короче, бабок много вложил. Братву подпряг, чтобы его охраняли. А тут мы. Типа, мы хотим этот кабак иметь. И мы его поимели. Да, брат, такие вот дела, против нас тогда никто не плясал. Это сейчас проблемы.

– Я так понял, проблемы у вас гораздо раньше появились…

Костя не притронулся к поданному борщу. Аппетит вдруг пропал.

– В смысле? – нахохлился Антон.

– Мы же никогда не были бандитами.

– Времена меняются и людей меняют.

– А что нам еще делать было, а? – влез в разговор Ленька. – Ты на этап ушел, а у нас сезон начался. Нормально все было, да. А потом братва наехала. Давай, типа, отстегивай. Ну мы им так отстегнули, что их потом долго искали. Ну и что, сразу после этого рыбнадзор насел. Мы в море, а эти козлы за нами. А на берегу менты… Короче, конкретно в капкан взяли. Все бабки на откупные ушли. В общем, надоел нам такой расклад. Сами флаг в руки взяли, да… Сначала всю речку под себя взяли, затем на рыбзавод насели…

– Короче, вся рыба в городе – наша! – торжествующе сообщил Антон. – И рыбзавод, и рыбпорт. Все нам отстегивают.

– Я в курсе, как это делается. Но и завод, и порт – государственные…

– На бумаге, да, а по факту – там у директоров свои кооперативы. Государству хлебушек, а себе икорку с него. Мы эту ситуацию просекли, на деловаров этих наехали. Ты извини, Костя, что мы без тебя начали. Время такое было, кто успел, тот на коне. Это сейчас грызня за рыбные места нешуточная. А тогда можно было хапнуть, сколько унесешь. Мы не зевали… Ну, без разборок не обошлось, как без них… Но все в порядке. С ментами все на мази.

– А с братвой?

– С братвой сложней, – поморщился Антон. – Говорю же, сейчас такая грызня. Голодных волков сейчас как грязи… Мы сейчас с Кирьяном работаем. У него бригада нехилая. Но и вместе с ним несладко. Чечены, мать их, нарисовались, на рыбный порт глаз положили. С другой – Старшина со своей пехотой. Этим рыбзавод нужен. Ну и весь торговый порт, само собой. Из-за порта у него с чеченами рамсы. Если друг с другом перегрызутся, тогда лафа, если сначала за нас возьмутся, тогда не знаю, что будет. У нас и стволов-то почти нет, хорошо, если с десяток наберется, а у Старшины – бойцов до сотни и стволы. Но ты не переживай, пока все спокойно.

– А я, представь себе, переживаю. Не думал, пацаны, что вы в такое дерьмо вляпаетесь.

– Чего в дерьмо? – недовольно глянул на Костю Женька. – Нормально живем.

– Да вижу, что нормально. С одной стороны подпирают, с другой. А силенок мало, чтобы отбиться.

– Да тут не только силенки, тут еще авторитет нужен, – сказал Ленька. – Раньше воры масть в городе держали, а сейчас Старшина, Кирьян. Чеченцы вот объявились. Но по-любому воры как были в силе, так и остались. Но с ними так просто не договоришься. Тут авторитет нужен. С нами они разговаривать не будут. Для них мы беспредельщики. А ты бы мог с ними договориться. С тем же Тиграном. Он весь центр крепко держит, тот же Старшина стороной его обходит. А с чеченцами у него вообще договоренность. Короче, надо с Тиграном договариваться. Если он за нас подпишется, то нас точно никто не тронет.

– Договаривайтесь, пусть подписывается, – пожал плечами Костя. – Мне-то что…

– Ты не понял, братан, – мрачно глянул на него Антон. – Ты с Тиграном должен договариваться.

– Я?! Это что, шутка?

– Да какие тут шутки? Серьезно все, дальше некуда. Ты за Козыря спросил, ты зону три года топтал, все такое. Типа свой человек. Тигран со мной разговаривать не будет, а с тобой будет.

– Ты что-то не то говоришь, братишка, – покачал головой Костя. – То, что я зону топтал, для Тиграна ничего не значит. Я мужиком был. Понимаешь, мужиком!

– Ну и что? Ты ж не опущенный. А я знаю, в зоне тебя уважали.

– Уважали. Но как мужика. А Тигран – вор в законе. Был бы я жуликом, другой вопрос. А так, извини, ничем помочь не могу.