Уже в родной квартире Святослав повернулся к соседям и заявил, что у американца нет выхода на черную лестницу, поскольку старая кухня по идее осталась во второй квартире, где живут две пары.

– А у кого американец снимает квартиру? – задумчиво произнесла Екатерина Афанасьевна. – Эти-то развратники квартиру купили.

– Откуда вы знаете? – поинтересовалась Ольга.

– Да они мне сами сообщили, правда, в грубой форме. Собственники они. Но в каких долях, не знаю. И зачем какому-то наладчику оборудования кабинет?

– А почему бы и не иметь кабинета? – пожала плечами Юлия Карловна. – Он, наверное, по Интернету со своим начальством общается. Какие-то вопросы явно возникают. И с семьей тоже по Интернету, и с друзьями. Мне на работе коллега рассказывала, что ее муж теперь по скайпу с друзьями в других странах чокается.

– Мама, ты думаешь, что этот придурок пьет? – спросил Святослав. – Это нашим людям скайп нужен, чтобы чокаться, а в Америке его для других целей используют.

– Это в самом деле так? – удивленно уточнил Ганс у Юлии Карловны.

– У нас тоже, конечно, не только чокаются, но по крайней мере, все мои знакомые используют скайп именно для, так сказать, совместных застолий с друзьями в других городах и странах.

– А американец, скорее всего, инженер, а не простой рабочий, – задумчиво произнес Святослав. – Руки не те.

– Ты не суди по нашим рабочим, – воскликнула Екатерина Афанасьевна.

– Я вообще не понял, кто такой этот Джеймс Павловски, – признался Ганс. – Что он конкретно делает в России?

Всезнающая Екатерина Афанасьевна объяснила, что американец приехал в Россию устанавливать и настраивать упаковочные машины. Фирма, в которой он работает в своей Америке, поставила несколько таких машин в Петербург. Это пробная партия, если все заработает нормально, они будут поставляться в разные города. Американцы предлагают нам перейти на бумажные упаковки для тушенки, сгущенки и ряда других продуктов, которые в России пока еще непривычно видеть в бумажной упаковке.

– Тушенка в бумаге? – воскликнул Игорь.

– В картоне, наверное, – заметила Юлия Карловна. – Не в оберточной же. Что-то типа упаковки для соков, с какой-нибудь прокладкой…

– Дело в экологии, – сказала Екатерина Афанасьевна. – Они же там у себя борются за защиту окружающей среды, а банки из-под тушенки леса загрязняют.

– Так наши леса, не их, – заметил Игорь Петрович.

– Все равно плохо на окружающую среду влияют! – рявкнула Екатерина Афанасьевна. – Поговори с этим Джеймсом. Он тебе объяснит. Из-за экологии они стали переходить на другие упаковки.

– В Европе тоже отказываются от жестяных банок, – вставил свое веское слово Ганс.

– Я не поняла, о чем мы спорим, – призналась Ольга.

– Джеймс Павловски – инженер или рабочий? – спросил ее брат.

– Если бы был наш человек, по роже бы можно было определить, – заметил Святослав.

– Как? – тут же спросил немец.

Святослав пустился в пространные рассуждения об обезображенности чела высшим образованием, Ольге хотелось спать. Слушать рассуждения поддатого соседа не было ни малейшего желания.

– Ганс, когда увидишь в следующий раз Джеймса, спроси у него прямо, где он учился, – посоветовала она.

– Их высшее образование и наше высшее образование – это две большие разницы, – изрек Игорь Петрович. – Советская школа до сих пор ценится во всем мире. Наши ученые пополнили ряды сотрудников всех крупнейших университетов и лабораторий, наши ученые получают Нобелевские премии, наши ученые преподают в американских университетах…

– И учат там китайцев, – закончила фразу Юлия Карловна, закуривая очередную папиросу. – Но давайте все-таки попробуем проникнуть в квартиру на четвертом этаже. Меня волнует наш Владимир Викторович, а не американская наука и не утекание наших ученых мозгов за рубеж.

– Пошли! – Екатерина Афанасьевна первой повернула к двери черного хода.

Но тут раздался громкий скрип входной двери, и вскоре в кухне возник Вася, изрядно навеселе и со свежим фингалом под глазом.

– Ольга Петровна, полечите меня!

Ольга бросилась разрезать картофелину. Это отличное средство для свежеподбитого глаза.

– Кто тебя так? – спросил Игорь Петрович.

– Муж одной знакомой женщины.

– Ну а ты чего сдачи-то не дал? – удивленно посмотрел на Васю Святослав. – Мужик ты крепкий…

– Да я голый в постели лежал! И был на пике удовольствия, когда этот старый козел домой вернулся. Ну и не отреагировал вовремя… Потом, конечно, тоже приложил ему… Видите – вещички свои смог собрать, одеться…

– А соавтор твой где? – спросила Юлия Карловна.

– В семье. Поехал деньги сдавать и правильно питаться для поправки здоровья. Ну а я решил немного расслабиться…

Вася держал у подбитого глаза картофелину и смотрел на народ одним глазом.

– Слушайте, а почему вы футбол не смотрите? Я в первый момент не сообразил, чего не хватает. Случилось что-то?

– Владимир Викторович пропал, – сообщила Екатерина Афанасьевна. – Мобильный отключен или вне зоны действия сети. Мы собираемся проверить квартиру на четвертом этаже. Может, ему плохо стало?

– А комнату проверяли?

Соседи переглянулись. Зайти в комнату Владимира Викторовича в голову никому не пришло. Шествие возглавил Вася. Дверь была не заперта, из чего следовало, что Владимир Викторович, скорее всего, должен находиться на четвертом этаже.

– Что-нибудь изменилось? – Вася посмотрел на Екатерину Афанасьевну. – Вы знаете, в какой куртке он ходит?

По всему следовало, что Владимир Викторович ни в какое путешествие не отправлялся.

По черной лестнице спустились на четвертый этаж и обнаружили, что дверь черного хода там открыта. Это не предвещало ничего хорошего. Но соседи все равно зашли.

Самые худшие предположения оправдались.

Владимир Викторович был мертв и, как решила Ольга, пролежал на полу больше суток. Его стукнули каким-то тяжелым предметом по голове.

– Надо милицию вызывать, – сказал Вася, все так же прикладывая картофелину к глазу. – Только придумать объяснения нашего появления здесь. Квартира чужая, заперта…

– Дверь черного хода была не заперта, – напомнила Ольга.

– Скажем, что нас очень смущала отремонтированная неизвестно кем лестница, – предложил Игорь Петрович. – Решили еще раз сходить и посмотреть. Увидели, что дверь четвертого этажа стоит нараспашку, а там никого не должно быть. Решили проверить.

– Знаете, милиция… – открыл рот Ганс.

– Нисколько не удивится, – заявила Екатерина Афанасьевна. – Я этот вопрос на себя возьму. Они знают, что я не люблю беспорядок. Двери должны быть закрыты!