– Оля, что с тобой?!

Дама ворвалась в кабинет, оглядела Ольгу и спросила:

– Приставал, что ли?

Ольга покачала головой.

– Пулей выскочил с жутко недовольной мордой, а когда пришел, шутил с нами, улыбался… Оля, что он тебе сказал?

– На наш дом, похоже, опять кто-то нацелился, – вздохнула Ольга.

– И он с этим пришел к тебе на прием?!

Ольга кивнула.

– Оля, боритесь! Если надо, ты вполне можешь собрать на митинг всех своих старушек. Они пойдут. Сама знаешь, сколько людей только у нас в районе пострадало от расселений и всех этих афер с недвижимостью.

Ольга на пару с дамой из регистратуры вспомнила расселение дома, в котором работала их старый ревматолог. Она жила с мужем, дочерью, зятем и внуком в большой двухкомнатной квартире. То есть комнаты были большими, с высокими потолками, а одна разделена на две, чтобы у внука получилась своя комната. Большая кухня, в отсеке которой стояла ванна, маленький коридор. И центр города. Перед самым расселением у бывшей коллеги умер муж. В приватизированной квартире остались прописаны она сама, дочь и внук, зять был прописан у своей матери. Новую квартиру дали в Колпино. Общая площадь оказалась даже на метр больше, но квартира – угловая, и по всему ее периметру идет лоджия, которая входит в общую площадь. Размер комнат получился несоизмеримо меньше, кухни тоже, потолки ниже, только коридор почему-то большой и широкий. Мебель под новую квартиру совсем не подходит, купить новую денег нет, далеко не все поместилось… На месте старого дома сейчас стоит новый, для новой буржуазии. Или аристократии. В общем, для быстро и неправедным путем разбогатевших проходимцев.

– А если признать ваш дом памятником архитектуры? – предложила дама из регистратуры. – Наверное, это несложно. Все-таки девятнадцатый век, хотя и переделанный внутри в советские времена. Или он автоматически в силу возраста является памятником архитектуры?

– По-моему, у нас чиновники делают все, что хотят. То вносят дома в какие-то списки, то вычеркивают.

– Значит, нужно добиться включения в такой список, из которого не вычеркнут!

– Ну не я же буду этим заниматься?!

– Почему? – спросила дама из регистратуры. – Оля, в нашей жизни за нас никто ничего не сделает!

– Если бы еще у меня была отдельная квартира…

– Оля, ты хочешь переехать в Кронштадт или Колпино или еще дальше, если город объединят с областью?

– Нет. И вообще я больше всего боюсь, что не получу ничего! Так у нас с Игорем есть комната, большая и светлая. Потолок не течет, квартира со всеми удобствами, соседи хорошие. Я, наверное, дура, но я не представляю жизни без соседей! Может, если бы у меня была своя семья…

Ольга вздохнула и опять подумала о ребенке. Скоро рожать будет уже поздно! И брат, может, пить прекратит, если племянник появится. Дама из регистратуры сказала, что многие жильцы старых питерских коммуналок после расселения продолжают общаться друг с другом, помогать и с ностальгической грустью вспоминают те времена, когда жили вместе. Конечно, соседи бывают разные, но бывают и такие, что почти родня.

– И Игорь сопьется, если мы будем жить в отдельной квартире. И умрет от тоски.

«Хотя для ребенка лучше бы отдельная квартира, – добавила про себя. – Но, с другой стороны, тут есть бабушки – Екатерина Афанасьевна, Юлия Карловна. Они помогут. Родственников-то нет!»

Ольга неоднократно слышала истории стариков, которые всю жизнь прожили в центре, знали всех людей из окрестных домов, знали каждый уголок, а потом были вынуждены перебраться в новостройку и умирали в одиночестве. И она сама не хотела в новостройку, пусть даже самую лучшую. Во-первых, она привыкла к родному району, во-вторых, в последнее время регулярно поступают сообщения о том, что то один, то другой новый дом рушится. А уж сколько в них недоделок… Их же дом стоит не первый век и дальше будет стоять! Главное – Ольга не хотела ничего менять, уезжать от коллег, старых пациентов, которых лечила много лет, из района, где родилась и выросла. Здесь все было привычным и родным. Да, поменялись магазины, поменялись кое-какие дома, но дух старого города еще не исчез. Не смогли его вытравить нувориши!

Да и вообще у них с братом теперь две комнаты.

– Оля, подумай, – говорила дама из регистратуры. – На самом деле нужно ваш дом срочно признать памятником архитектуры. Тогда все манипуляции с ним резко усложняются. Да вообще становятся невозможными!

– У нас вроде никто не жил из известных людей.

– А если в какой-нибудь архив съездить? В Интернете покопаться? У вас в квартире кто-то способен найти информацию в Интернете?

Ольга кивнула.

– Лепнина есть?

– И в квартирах, и снаружи вдоль карнизов. Правда, снаружи во многих местах обвалилась. Но потолок у нас замечательный… Я помню, как в детстве пыталась рассмотреть эти рисунки в деталях и рисовала в своем воображении ожившие картины…

– Я еще что-то про своды слышала… – задумчиво произнесла дама из регистратуры.

– Какие своды? – не поняла Ольга.

– Разные. Но это нужно точно выяснить. Посмотри внимательно на свой коридор, на лестницу… Соберитесь с соседями и обсудите этот вопрос! И не только вашей квартирой, а и других пригласите! Другие-то большие деньги вложили, им важнее, чтобы дом признали памятником архитектуры. И тогда ты в крайнем случае за гораздо большие деньги продашь свою комнату.

Ольга вздохнула.

– Я подумаю, – сказала она и наконец взяла свою сумку.

– В магазин?

Ольга кивнула и распрощалась до понедельника.

Нагруженная, как ишак, Ольга добралась до родного дома только часа через полтора и заметила перед ним несколько групп граждан, причем это были и мальчишки лет тринадцати-четырнадцати, и бабули неопределенного, но точно пенсионного возраста, и мужики, собутыльники ее брата.

Игорь Петрович оказался в их рядах и заметил сестру. Брат подошел вместе с одним из собутыльников, забрал у Ольги самую тяжелую сумку и на ее молчаливый вопрос сообщил, что сегодня с утра в их районе появилось привидение.

– Так они ж вроде бы ночью выходят, – заметила Ольга. – Или ночью вампиры?

– Воет, – сообщил Ольге один из собутыльников брата. – С утра. Все слышали.

Мужик сделал широкий жест рукой, охватывая и мальчишек, и бабок. Последние узнали Ольгу и подошли к компании.

– Ольга Петровна, вам уже рассказали? – спросили у нее, поглядывая на поддатых мужиков.

– Что именно происходит? – спросила Ольга.

Оказалось, что привидение впервые дало о себе знать уже после ухода Ольги на работу. Если ночью и выло, никто его не слышал. И утром не слышал. Днем слышали многие. Воет не постоянно, а с довольно большими перерывами. Один мальчик заявил, что воет на два голоса, а иногда на три. Воет глухим голосом, периодически вой переходит в стук.