— Не знаю.

Я встал и подошел к окну. Столичный гул накатывал с Сёва-дори подобно шуму прибоя. С улицы проникал тусклый свет. Это было уже не естественное освещение, а привычный для ночного мегаполиса неон. Целых полдня моей жизни прошло в беседе с девушкой по имени Мари. Поразительно. Я обратился к ней:

— Подождешь здесь минутку?

Она удивленно взглянула на меня:

— Ты куда?

— Ты сказала, что за мной следят. Хочу наведаться в дом напротив, познакомиться.

Ее глаза округлились.

— Что ты несешь?! Прекрати! Если я права, то вряд ли тебя встретят там с распростертыми объятиями. А если не права, то стыда не оберешься. Я ведь могла и ошибиться.

— Лучше, чтобы ты оказалась права. По крайней мере, так будет логичнее. Так или иначе, это несложно проверить.

— Неужели правда пойдешь?

— Да. Во всяком случае, мне доподлинно известно, что в доме напротив нет кодового замка. Что может быть проще? Постучусь и скажу: «Добрый день, господа хорошие, не вы ли за мной наблюдаете?» Или уже «добрый вечер»? Ты как считаешь?

Глядя на меня, она медленно покачала головой:

— Твоя незрелость поражает. Нет, ты не мальчишка. Ты гораздо хуже. Тебе даже в голову не приходит, что там может поджидать вооруженный бандит.

— Не думаю, что он вооружился до зубов ради наблюдения за жизнью простого обывателя. Уверен, это безопасно.

Я ободряюще улыбнулся.

— Тогда почему бы тебе не отправиться туда самостоятельно, приятель? — с гневом произнесла она и отвернулась.

Я нырнул под одеяло и оказался на улице. Вокруг не было ни души. До аллеи, ведущей к Сёва-дори, рукой подать. Однако не успел я дойти до светофора, как услышал, что за спиной хлопнула автомобильная дверца. Звук шел со стороны парковки. Я невесело усмехнулся: похоже, Мари была права, и ее подозрения в отношении слежки подтверждаются. Но тогда получается, что наблюдатель притаился не только в доме напротив? Шпионы множатся в арифметической прогрессии?!

Загорелся зеленый, и я медленно двинулся вперед. Неспешно вышел на Сёва-дори, за углом стремительно ускорил шаг и мгновенно нырнул в бизнес-центр.

Был конец рабочего дня, и лифт выплескивал в холл толпы клерков. Я зашел за автомат с колой и, закурив, оглядел улицу. Среди потока высвобожденного человеческого мусора, вытекающего из дверей здания, в глаза бросался один мужчина. В своей спортивной ветровке и с сотовым телефоном в руке, он резко выделялся на фоне офисной толпы — ни дать ни взять орангутанг, затесавшийся на модное дефиле. Мужчина внимательно смотрел по сторонам и заметно спешил. В наступивших сумерках лица его почти не было видно, но даже при таком освещении род его занятий не оставлял сомнений. Наискосок от здания протянулся пешеходный мост. Похоже, мой соглядатай никак не мог решить, что лучше — дойти до светофора или кинуться через мост. Выждав минут пять, я покинул здание.

Обогнув квартал, я вернулся на ту же аллею с противоположной стороны и прошел вдоль невидимой из окон части дома.

В доме не было лифта, и я поднялся по лестнице. Через пару минут я стоял перед дверью в центре третьего этажа. На табличке значилась фамилия Сато. Те же кривоватые иероглифы фломастером, что и на почтовом ящике на первом этаже. Эх, жаль, не получится постучать в дверь, как обещал Мари. У косяка торчала кнопка звонка. Кто бы сомневался. Если даже в моем доме, выстроенном полвека назад, есть звонок, что уж говорить о новостройке? Когда не ходишь по гостям, даже такие само собой разумеющиеся вещи начинают забываться. Я позвонил и прикрыл глазок ладонью. Вскоре из-за двери послышался голос:

— Кто там?

«Добрый день» или «добрый вечер»? Черт с ним. Я постарался, чтобы мой голос звучал официально:

— Сбор денег на подписку.

После короткой паузы дверная ручка повернулась и дверь приоткрылась.

— Мы газеты не выпи… — Парень подавился на полуслове. Он попытался захлопнуть дверь, но я быстро вставил в щель ногу.

— Жесть, правда? Ну что, юная надежда газетных магнатов? Или у тебя есть другая работенка?

Сверкнула серьга, светлая голова метнулась в сторону. Словно пойманный за шалостью ребенок, он показал мне язык:

— Я такой фигней не страдаю.

— И все же какая профессиональная сознательность! При слове «подписка» мгновенно распахнул дверь. Войти можно?

Втянув голову в плечи, он кивнул.

Квартира состояла из одной большой комнаты. Ощущение простора создавало полное отсутствие мебели — здесь не было ничего, кроме футона на полу и телефонного аппарата. Ни дать ни взять жилище настоящего стоика. Я уверенно направился к окну, отдернул штору и увидел как на ладони свое жилище. Лучшего места для слежки не найти. Я чувствовал себя зрителем, с комфортом расположившимся в VIP-ложе перед боксерским рингом.

На втором этаже моего дома горел свет. Я редко туда поднимался, но сейчас штора была отдернута, окно распахнуто настежь. Из него по пояс высунулся темный силуэт. Мари. С такого расстояния мы могли бы болтать, не напрягая голосовых связок. Словно в доказательство, она произнесла обычным голосом:

— Значит, знакомство состоялось?

— Знакомство только начинается.

Она тоже показала мне язык. Я со вздохом задернул штору.

Опустив взгляд, наткнулся на книгу, валявшуюся рядом с несвежей подушкой. «Чжуан-цзы»,[36]второе издание Иванами. Хозяин квартиры не только стоик, не чета мне, но и, кажется, большой интеллектуал.

Сейчас он устроился напротив меня на татами, скрестив ноги и расслабленно подперев ладонью подбородок. Подхватив книгу, я уселся перед ним:

— Интересная книга?

— Интересная. Прикольная. Не согласен?

— Хм… Не читал, не знаю. Любишь такую литературу?

— Послушай, не стоит относиться к людям с предубеждением. Внешность обманчива. Если снаружи человек выглядит пустышкой, это не значит, что он таков и внутри.

— Никак я к тебе не относился. Мы ведь с тобой всего лишь изредка перекидывались парой ничего не значащих фраз. Будем считать, что нам представился случай потолковать по душам.

— Можно и потолковать, — проворчал он, — только как-то обломно.

— Нормально. Твой работодатель вряд ли запрещал тебе вести светские разговоры. Ты ведь здесь подрабатываешь, верно? Или это твоя квартира?

— Ага, как же. Выпьешь чего-нибудь?

Похоже, у нас с ним были сходные понятия о гостеприимстве. Вспомнив слова Мари, я спросил: