– Паспорт! – самый умный аргумент, что мне пришел помимо мата.

– Ты потеряла. Я восстановил. И визу проставил, а то на тебя надежды никакой. – Проворачивая ключи в моей двери и направляясь по коридору в сторону площадки с лифтами, как-то по моему не особо обращая внимания на то, что я неистово брыкаюсь.

– Стой! Да хватит! Блядь, Яр!

Поставил на пол у лифта, на всякий случай сжав меня руками, и вопросительно приподнял бровь.

– Не надо вот так делать, ничего кроме негатива это не вызывает! Я не поеду, ясно? – рыкнула, бесполезно трепыхаясь в тисках и злобно сдувая растрепавшиеся пряди с лица.

– Прошу. – Серьезно глядя на меня, негромко и искренне произнес он. Попросил.

– Чего? – такая резкая перемена действительно заставила меня растеряться.

– Я прошу тебя со мной поехать. – Повторил, расцепляя руки и слегка, действительно просительно приобнимая за талию, абсолютно серьезно глядя в глаза. – Составить мне компанию.

А если Илья позвонит? Он просил… И этот тоже просит.

Начало-о-ось. Злобно хохочущее и жадно разрывающее остатки души чувство вины, что я опять неправильная. Скрежет беспрестанно, бесконечно кровоточащих, но никак не сдыхающих догм. Крик агонизирующих сонм стремлений к хорошему и светлому, этому всему просто пиздецовому по уровню наивности, и которое на хуй никому не упало в этом ебнутом от своей жестокости мире. Это выматывает мгновенно, истощает до состояния трупа, от этого хочется убиться, по возможности максимально быстро и тут совершенно неважно, вообще не важно насколько это будет больно, главное, чтобы быстро. От этого хочется закрыться, резко отупеть, оглохнуть. Потому что заебало. Я сама себя уже заебала. Больше пятнадцати лет ебу, а выхлопа никакого… Поэтому резкий блок с красной табличкой «стопэ» и тишина внутри – бонжюр от инстинкта самосохранения. И остаются только ощущения. Усталости. И желания сбежать. В другую степь, где всегда куражом обрывается вот это все выебавшее и без того мерзковатую душонку. Так что усилие воли, болезненный щелчок и мир снова стал ебнутым, оттого понятным, и жить в нем легко и просто, если вести себя соответственно. Еще одно усилие, еще более болезненный щелчок и:

О-о-ой! Что я сразу о плохом переживаю? А если не позвонит? С чего вообще-то? Впереди выходные, мы разговаривали час назад, у Ильи лютейший загруз, а я из-за мучившего моих сотрудников Иноземцева, расстроилась и собиралась на выходные укатить за город с парой друзей, о чем ему и сообщила. Ну, не то, что венценосная жопа застаивает меня расстраиваться последствиями своего юродского правления, а то, что чего-то на шашлыки хочу и чистый воздух на пару дней. Чего ему звонить-то? У него без меня дел по горло и интересная дама на шее, которая вообще не рубит насколько серьезна сейчас ситуация и при возможности выклевывает ему мозг моралистическими атаками, в своих базисах имеющих наивняк максимально далекий от реальности. В общем, не до меня ему.

Как-то я упустила из виду то, что думаю вообще не о том. То есть, адекватный человек двадцати семи рокив от роду, с хорошим аналитическим мышлением, рациональным цинизмом и трезвым взглядом на жизнь, должен был бы сейчас покрутить пальцем у виска и, развернувшись на пятках, гордо почесать в свою квартиру.

Где он будет плакать глядя в окно и думать, что он дурак, потому что сейчас мог бы смотреть в иллюминатор и лететь в капитан Брейт Гритан. Я себя хорошо знаю, я точно так сделаю.

Поэтому, горестно вздохнув, я посмотрела во все так же спокойные и серьезные серо-зеленые глаза и убито спросила:

– Что там делать?

– Тебе ничего. Сводишь меня в казино. – Спокойно и серьезно.

Ну, почему? Почему ты такая сука, Истомин? Почему ты не можешь построить предложение так, что мою авантюрную натуру щелкнет по носу, я поправлю корону и съебусь домой, где меня ждут плед, какао и сопли. Ну, поче-е-ему?!..

– Ты в казино едешь? – исподлобья мрачно глядя на дилера, уточнила я.

– Да. – Искренне ответил он. Уже прекрасно все понимая и удовлетворенно улыбаясь уголком губ.

– В Лондон на сутки, чтобы поиграть в казино? – как же хочется плакать!

– Да. – Само собой разумеющееся.

Ну, мне просто не оставили шанса.

– Сейчас вещи возьму…

– Нет времени, вылет через тридцать пять минут. Сказал же, чтобы в пятницу вечером готова была. – перехватывая меня и сжимая намертво, чтобы отволочь мое сопротивляющееся тулово в распахнувшийся лифт. Протестующе подняла ноги – осталась висеть в его руках.

– Да как я без!..

– В капитан Лондон тоже есть магазины. Цивилизация даже до этих трущоб докатилась, прикинь. – Заходя со мной в лифт и коленом ткнув в кнопку первого этажа.

– У меня денег нет!

– Я чуть-чуть взял. Поделюсь, не жадный.

Поделится он… Сука, я тебе все счета опустошу, еще должен останешься.

***

Я была права в том, что мне не оставили ни шанса. Благодарочка за то, что хоть не связал и закинул в багажник. Потому что в аэропорт заезжали минуя терминал. Регистрацию. Досмотр. Ибо зарегистрирована на рейс на ожидающем хеви джете я была еще в Москве, оттуда же и вылетела, оказывается. Просто Ярославу Андреевичу что-то понадобилось в моем городе, поэтому здесь была остановка, небольшое ожидание и вновь подготовка к вылету, на этот раз без посадок и сразу прямым направлением в Лондон. Для чего такие сложности? Для экономии времени! Это он мне так сказал, когда я, охренев, поднималась по трапу. Видите ли, проще из Москвы вылететь, чем все круги ада с регистрацией меня на доппосадке делать! Это же целых пятнадцать минут тратить.

Внутри два салона, в первом его люди, шесть человек. На креслах и диванах, полностью погруженные в бумаги и гаджеты, не шелохнувшиеся, никак не отреагировавшие на наше появление. Я поняла, что это его бойцы невидимого фронта, когда узнала того самого мужчину, у которого ребенка сбили во время совещания, а потом смутно припомнила и остальных. Казино, значит.

– Шевель. – Произнес Яр, ни к кому конкретно не обращаясь, пересекая салон и направляясь к двери.

– В туалете. Сообщу. – Тут же отозвался один из людей сидящих за столом, не поднимая взгляда от монитора.

Он открыл дверь и я вошла вслед за ним. Если предыдущая часть салона была предназначена для более комфортного расположения, то это скорее для работы. Красиво и дорого и все как полагается, но в более светлых тонах и мебель иная. Истомин опустился в кресло за широкий стол и кивнул на то кресло, что было напротив него.

Только заинтригованная я села, как дверь распахнулась и явился Вадим.

– Добрый вечер, Алена Васильевна, – сухо и по-деловому, как не родной прямо, поприветствовал меня он, ставя перед Истоминым ноутбук и раскладывая бумаги, – здесь у Нем… у Игоря Сергеевича сомнения возникли, просмотрите, пожалуйста. – Рядом с ноутбуком ложится синяя внушительная папка, – здесь все готово, полный и чистый официоз. – Потом подан планшет, едва заметное ведение головой Истоминым и планшет тут же отложен на край стола и придвинут ноутбук, – оплата прошла, вы зарегистрированы, условия стандарт, девять участников, ваш третий и, скорее всего, будут переговоры, потому что есть еще один взнос.