Гесс ставил себя очень высоко, но военное командование Германии не разделяло его взгляда. Так что операция по его спасению была чисто символической.

Гесс создал для Уинстона Черчилля политическую проблему, которая затрагивала британскую мораль.

В ту ночь, когда заместитель фюрера прилетел в Шотландию, нацистские бомбардировщики бомбили Лондон в течение двенадцати часов. Погибло полторы тысячи человек; городу был нанесен огромный ущерб. А ведь это был не единственный налет. Немецкие самолеты появлялись в небе Британии еженощно. Ни один британский город, ни одна деревушка не могли чувствовать себя в безопасности.

В течение полутора лет англичане вынуждены были питаться по карточкам и жить в условиях затемнения. Не хватало бензина, и люди стали меньше ездить.

Трудно было купить новую одежду. Одно свежее яйцо в неделю считалось роскошью, а мясо, купленное на один шиллинг, приходилось растягивать на семь дней.

Продолжительность рабочего дня была увеличена, а постоянные воздушные налеты и дежурства в войсках самообороны и патрулях, следивших за тем, чтобы не было пожаров, сильно истощали психические ресурсы людей. Сотни тысяч англичан проводили ночи в сырых, холодных бомбоубежищах. У них над головой не переставая ухали зенитки, и тысячи жителей Лондона вечером уезжали на велосипедах из города, чтобы выспаться где-нибудь в открытом поле или в сарае.

После эвакуации британских войск из Дюнкерка многие патриоты понимали, что Британия ведет теперь не наступательную войну, а обороняется в осаде. В море, где она всегда была владычицей, немецкие подлодки, одно за другим, топили торговые суда, шедшие в составе конвоев из Америки и британских колоний и доминионов с грузами и продовольствием для Англии. С 10 апреля 1940 года по 17 марта 1941 года немцы потопили корабли суммарным водоизмещением 2 314 000 тонн. За три месяца – март, апрель и май – было пущено на дно 179 судов общим водоизмещением 5 450 000 тонн. Экономика страдала от трудностей, которые простые люди не всегда могли понять. Однако последствия этих трудностей ударяли в первую очередь по этим людям. За военные грузы, поставляемые Америкой, надо было платить. Британская индустрия перешла на военные рельсы, а американские производители наводнили британские рынки за границей своими товарами. После войны надо будет снова завоевывать эти рынки… Британские капиталовложения, железные дороги, фабрики и заводы, построенные за-долгие годы на средства частных предпринимателей Великобритании, английское правительство теперь продавало, чтобы оплатить те товары, которые были необходимы для победы в войне.

Войны не хочет никто. Нация, понимающая, что ей не победить, настроена в пользу заключения мира гораздо больше, чем та, которая верит в свою победу. Уинстон Черчилль боялся, что если о миссии Гесса станет известно по всей Британии, то общественное мнение будет возмущено тем, что британское правительство с ходу отвергло предложение о мире.

Черчилль безоговорочно отверг предложение Германии заключить мир, и намерение Гитлера дискредитировать Гесса, объявив его сумасшедшим, принесло британскому премьеру гораздо больше выгоды, чем самому Гитлеру. Если фюрер заявлял, что его заместитель страдает от галлюцинаций, а сам Гесс стремился создать впечатление о том, что он душевнобольной, то Уинстон Черчилль был готов с радостью помочь им обоим.

И премьер-министр велел, чтобы Рудольфа Гесса поместили под наблюдение психиатров!

Заместитель фюрера продолжал обращаться с просьбами, чтобы ему позволили переговорить с одним из членов кабинета министров. Надеясь вытянуть из него какие-нибудь государственные тайны нацистов, Уинстон Черчилль попросил лорда-канцлера сэра Джона Саймона побеседовать с ним.

Поскольку повсюду распространялись слухи, что Гесс сумасшедший, в интересах сохранения спокойствия в стране необходимо было сохранить в тайне этот визит министра. Поэтому подготовка к нему велась в обстановке строжайшей секретности. Сэр Джон Саймон и Айвон Киркпатрик, который должен был сопровождать лорда-канцлера, явились к Гессу под видом двух психиатров – доктора Маккензи и доктора Катри, а вся операция носила кодовое название «Джей».

10 мая два «психиатра» приехали из Лондона в Митчетт-Плейс, предъявили документы охране и были введены в комнату Гесса. Заместителю фюрера за несколько дней до этого сообщили, что к нему приедет министр, и он все эти дни репетировал, как он представит свое дело сэру Джону Саймону.

Беседа продолжалась три часа. Гесс рассказал, как ему пришла в голову идея полета в Британию, и повторил свой разговор с Гитлером по этом поводу:

– Как и все, я был убежден, что рано или поздно мы завоюем Англию, поэтому я сказал фюреру, что мы должны потребовать от Британии компенсацию за понесенные нами утраты – в частности, возвращение торгового флота, отобранного у Германии по Версальскому договору. Но фюрер не согласился со мной. Он считал, что война может закончиться соглашением с Англией, и сказал, что, даже если мы разгромим ее, не следует предъявлять слишком суровые требования к стране, с которой желательно достичь соглашения.

Затем Гесс поделился своим личным отношением к войне:

– Должен признать, что мне пришлось принимать очень трудное решение, возможно, самое трудное в моей жизни. Мне помогло в этом мое воображение. Я представил себе бесконечный ряд детских гробов, над которыми плачут матери, и другой ряд – материнских гробов, над которыми плачут дети.

Из слов Гесса стало ясно, что британские воздушные налеты на Германию сильно потрясли его.

– Матери, потерявшие детей, и семьи, лишившиеся своих родных, обвиняют в этом фюрера. Почему же он не прекращает войну? – спросили Гесса гости.

– Когда фюрер понял, что Англия не хочет подчиняться здравому смыслу, он стал действовать согласно правилам, установленным адмиралом лордом Фишером: «Умеренность в войне пагубна. Если вы решили нанести удар, наносите его со всей силой там, где сможете».

Я должен заявить, что фюреру всегда было очень тяжело отдавать приказы о воздушных налетах на Англию. Он сильно переживает из-за них и искренне сочувствует людям, которые стали жертвами подобных методов ведения войны.

Я совершил свой перелет, будучи глубоко уверенным в том, что руководство Германии не сомневается в безнадежности положения Англии.

Сэр Джон Саймон уцепился за эту мысль и спросил:

– Значит, вы хотите сказать, что налеты на нашу страну станут еще более мощными и жестокими?

– Именно так, – подтвердил заместитель фюрера и заговорил о войне на море, заявив, что германские подводные лодки действуют очень эффективно и вскоре уничтожат все британские корабли.

Сэр Джон Саймон спросил его напрямик:

– Вы прилетели сюда с согласия фюрера?

– Конечно без его согласия, – ответил Гесс. – Он ни о чем не догадывается! – После этого он сверкнул глазами и хмыкнул: – Я записал здесь самую суть высказываний фюрера, которые он сделал во время разговоров со мной.