дер Люббе был уверен, что миллионы немецких социал-демократов и коммунистов выступят против нацистов и устроят революцию, которая распространится по всему миру. Он сказал своему другу: чтобы остановить нацистов, Гитлера надо убить. Друг задумчиво ответил, что это едва ли возможно. А вот взорвать Рейхстаг!

3 февраля 1933 года ван дер Люббе отправился в Германию. Две недели спустя добрался до Берлина. Разговаривал с рабочими, пытался их расшевелить, но безуспешно. Пришел на собрание социал-демократов — там царили покорность и безразличие. 23 февраля присутствовал на собрании коммунистов, которых разогнала полиция, и никто даже не сопротивлялся. Он был обескуражен. Как поднять немцев? Нужны решительные действия! Пролетариат необходимо разбудить!

Он попытался поджечь городское управление по делам безработных. Не удалось. Вечером в субботу, 25 февраля, пришел на Александерплац. Хотел поджечь знаменитую Красную ратушу. Тоже не вышло. На следующий день он проходил мимо здания Рейхстага и, должно быть, вспомнил давешний разговор с другом.

Вечером в понедельник, 27 февраля, Маринус направился к Рейхстагу. Разбил окно и залез внутрь. Снял с себя с рубашку, которую использовал для растопки. Нашел какие-то полотенца, которые загорелись. Поджег пару штор, диван… Он устроил несколько очагов, но прибывшие пожарные недооценили опасность. В десять часов вечера пожар достиг своего пика, только в полночь его потушили.

Ван дер Люббе откровенно объяснил свои мотивы:

— Я сочувствую пролетариату в его классовой борьбе. В Германии существует националистическая коалиция Гитлера, которая подавит рабочий класс, и снова начнется война.

Что заставило его попытаться сжечь Рейхстаг? Наивная вера в то, что его поступок пробудит немецкий пролетариат. Увиденное в Германии, ставшей нацистской, привело его в отчаяние. Он хотел остановить нацистский террор и подготовку к мировой войне. Физически полуслепой, он лучше других видел будущее.

Его можно сравнить с Георгом Эльзером. Столяр по профессии, в ноябре 1939 года он пытался убить Гитлера.

Каждый год руководители национально-социалистической немецкой рабочей партии отмечали в Мюнхене годовщину первой безуспешной попытки взять власть 9 ноября 1923 года. Вечером Гитлер произносил речь в пивной «Бюргербройкеллер». Георг Эльзер заложил там взрывчатку, но Гитлер очень торопился и уехал раньше обычного, поэтому остался жив. Если бы покушение на фюрера удалось, десятки миллионов людей остались бы живы…

Так и Маринус ван дер Люббе хотел остановить ход событий — даже ценой своей жизни. Себя он не жалел. Он был приговорен к неминуемой слепоте и поставил на себе крест. Он был уверен, что его поступок подтолкнет рабочих к восстанию против нацистов. Увы, он сильно ошибался. Из искры не разгорелось пламя. Социал-демократы, профсоюзы, коммунисты — в отличие от него все сдались без боя.

Обвинение и оправдание

Ответственность за поджог Рейхстага — постоянная тема дискуссий и исследований в современной исторической науке. Маринуса ван дер Люббе обвиняют в том, что из-за него начался нацистский террор. «В огне Рейхстага сгорела немецкая демократия» — так это событие вошло в историю.

В реальности нацисты сразу стали уничтожать своих врагов и создавать тоталитарный режим. Ради этого они и рвались к власти. Нацисты имели гораздо более четкое представление о том, что они намерены сделать, чем думает большинство историков.

Гитлер и национал-социалисты не теряли времени даром после того, как он был назначен канцлером 30 января 1933 года: сокрушали республику и создавали диктатуру. На четвертый день принялись закрывать все газеты, которые демонстрировали презрение к нацистскому правительству. На седьмой день Гитлер фактически подчинил правоохранительный аппарат государства штурмовикам и эсэсовцам.

Насилие и пропаганда помогали друг другу: только очистив страну от нежелательных элементов (коммунистов, социалистов, центристов, евреев), заявляли нацисты, мы восстановим Германию.

Принято считать, что нацисты импровизировали, что-то придумывали по ходу дела. В реальности они ясно представляли себе, что хотят сделать с Германией и миром.

Только другие этого не понимали. Политические элиты пребывали в уверенности, что смогут использовать Гитлера, нелепого и вульгарного, в своих интересах. Как выразился один из политиков, «через два месяца мы так загоним Гитлера в угол, что он будет визжать». Они жестоко просчитались.

Не оправдались и надежды тех шестидесяти процентов немцев, которые никогда не голосовали за партию Гитлера и рассчитывали, что он придет и уйдет так же, как его предшественники, продержавшиеся на посту канцлера всего по несколько недель. Дорвавшись до власти, Гитлер до самого конца не выпускал ее из рук. Еще в 1932 году Геббельс записал в дневнике: «Если мы получим власть, мы никогда ее не отдадим. Другие получат ее только через наши трупы».

Самоуспокоенности нет оправдания. Таков урок этой зловещей истории. Только что Гитлер и его подручные были заговорщиками и фантазерами на задворках общества. И вдруг в их руках судьба страны и всего мира. Никто не был готов к тому, чтобы оказаться во власти монстров.

И в ту пору немало европейцев симпатизировало национальным социалистам. Движения фашистского толка победили в Италии, Германии, Испании, Португалии. Казалось, это мировая тенденция. Фашизм хвалили как инструмент восстановления чувства национальной гордости и успешного решения многих европейских проблем.

Но кто имел глаза, видел, что происходит в нацистской Германии. Вот живое свидетельство. Будущего поэта Анатолия Сергеевича Штайгера, сына депутата Государственной думы, после победы большевиков мальчиком вывезли из Советской России.

Анатолий Штайгер писал в Париж Зинаиде Алексеевне Шаховской (в годы немецкой оккупации она станет участницей Сопротивления):

«Третий рейх произвел на меня впечатление сумасшедшего дома — язычество, выводы, делаемые из расизма в науке, законодательстве и быту, — и военного лагеря. У меня были старые связи в очень разных кругах, что помогло мне ориентироваться: немцы — все — войны хотят и пойдут, даже рискуя погибнуть в общей катастрофе. Я видел Хитлера, Геринга, Фрика, Геббельса. Хитлера обожествляют… Ко всему русскому — культуре, литературе — отношение оскорбительное: и первый удар, конечно, будет на Восток».

Маринус ван дер Люббе принадлежал к тем, кто с самого начала сознавал, какая опасность исходит от немецких нацистов. Поэтому относиться к нему нужно по справедливости, просто по справедливости…

После войны брат казненного нацистами Маринуса Ян не раз просил отменить решение суда. В 1967 году судья в Западной Германии пересмотрел вердикт и посмертно заменил казнь восемью годами тюремного заключения. В 1980 году западноберлинский суд оправдал ван дер Люббе. Но последовал новый процесс, и он опять получил свои восемь лет.

И только 10 января 2008 года генеральная прокуратура ФРГ отменила приговор, вынесенный Маринусу ван дер Люббе. Наказание несоразмерно деянию — за поджог не отрубают голову! И смертный приговор был вынесен на основе закона, принятого после