Я не могу обратиться ни к одному, с кем долгое время знакома, с кем долго общалась. А вот к Лере… могу. Сколько я с ней знакома? Две недели? Три?

    Подруга встречает прямо на пороге. Не уверенно теребит край домашнего халата и вид имеет крайне растерянный.

    — А вы, наверное, Кристиночка, да? — раздается голос из-за ее спины. — Проходите, скорее. Как раз чайник вскипел и пирожки еще теплые. Тапочки вот, у порога.

    — Я босиком, — на автомате отвечаю я. — Здравствуйте.

    Прохожу внутри и улыбаюсь аккуратной старушке в цветастом домашнем платье. Прическа волосок к волоску, собраны в низкий пучок, сдерживаемый сеткой. На лице паутинка морщин, губы сухие и поджатые, но взгляд добрый-предобрый. Мне в этот момент кажется, что бабушка Кристины могла бы работать учительницей.

    — Меня Валентина Павловна зовут, — представляется старушка.

    — Очень приятно, — вновь улыбаюсь и разуваюсь.

    Мне становится неловко.

    — А я без вкусностей к чаю, — расстроенно протягиваю я.

    Уж могла бы заскочить и хотя бы каких-то конфет купить! Но нет же, даже не подумала.

    Лера с бабушкой живут в небольшой двухкомнатной квартире. Потертая мебель, старые ковры — все тут кричит о том, что было бы неплохо провести ремонт, вот только тут и без него очень чисто и уютно. Почти мгновенно в этой квартире мне становится спокойно.

    — Рассказывай, — говорит Лера, когда мы садимся за небольшой стол, на котором нас уже ждет тарелка с пышными пирожками.

    Я бросаю взгляд на суетящуюся вокруг старушку, но все же приступаю к рассказу. Обо всем, начиная со вчерашнего вечера, когда отец решил мне поставить ультиматум.

    — Жесть… — констатирует Лера. — А Вадим что говорит?

    — А Вадим это тот мальчик, который… — Валентина Павловна тоже сидит с нами за столом. В процессе моего рассказа она молчала, но очень внимательно слушала, заговорила лишь сейчас.

    — Бабушка, — укоризненно качает головой Лера.

    — Кстати, о Вадиме… Мне очень неловко просить, но не могла бы ты не говорить ему об этом всем? Мы вчера немного повздорили, — я откусываю очередной пирожок. В рот стекает горячее варенье из малины.

    — Да, конечно, без проблем, — растерянно говорит Лера.

    — В общем, я хотела тебя попросить помочь мне с работой.

    — Ты хочешь именно репетиторствовать? — уточняет Лера. — Ты думала, какие предметы ты можешь преподавать?

    — Думала, — я вздыхаю. Выбора не особо много. — Могла бы готовить старшеклассников к ЕГЭ по обществознанию, я сама сдала на девяносто восемь баллов.

    — Неплохо, — кивает Лера. — И время есть. Я поспрашиваю у знакомых, у кого дети сдают. Но подумай, какие бы предметы ты могла на себя взять? На одном обществознании далеко не уедешь. У тебя мало опыта в репетиторстве, обычно выбирают тех, у кого он уже есть. У них и портфолио, и отзывы. Тебе придется цену за свои услуги ниже ставить…

    — Так выдумайте портфолио, — невинно произносит Валентина Павловна, этот божий одуванчик. — Как будто кто-то всерьез звонит по прошлым работодателям.

    — Могут и позвонить, — с сомнением тянет Лера.

    — Я могу по своим знакомым поспрашивать. У большинства внуки как раз одиннадцатый класс заканчивают. Может, помогут с рекомендациями.

    — Бабушка в школе работала, — поясняет Лера. Ее совсем не смущает, что ее бабушка предлагает подлог. Да и меня в какой-то момент, если честно, перестает смущать.

    Предмет я знаю хорошо, всегда любила обществознание. А значит, смогу помочь и другим его полюбить и изучить.

    — Но подумай еще о других предметах. Русский? Математика?

    — По математике девяносто, а по русскому сто баллов, что там сдавать… Вряд ли кто-то вообще будет искать репетитора по русскому языку, он ведь самый простой, — я сомневаюсь.

Валентина Павловна смеется. Хрипло, но отчего-то так заразно, что я сама начинаю улыбаться. Улыбается и Лера, но несколько смущенно:

— Во-первых, бабушка была учителем по русскому. А у меня… у меня с русским были проблемы даже когда бабушка со мной занималась. Не переживай, Кристин, я помогу с работой. Ты-то сама сможешь с учебой совмещать?

— Смогу, — уверенно отвечаю я. У меня и выбора-то нет. — И спасибо вам большое. И за то, что выслушали, и за помощь, и за… пирожки.

Кристина

    Мама предложила встретиться в кафе. Сказала, что у нее есть очень важные новости. Я пришла за пятнадцать минут до назначенного времени и размышляла, а знает ли мама о том, какую подлянку подкинул мне отец. И если не знает, то стоит ли ей об этом рассказывать? Если рассказать, это может оттолкнуть маму от папы еще сильнее, но с другой стороны… С другой стороны, а вдруг она сможет на него повлиять?

    Так, нет. Не пойдет. Если я, столкнувшись с первой же сложностью, тут же побегу плакаться маме в жилетку, то что я вообще из себя представляю? Все жизнь жила, считай, на чужом обеспечении, ни копейки самостоятельно не заработала — разве это правильно? Мне уже двадцать лет, не десять, даже не пятнадцать. Уверена, что многие сталкивались с проблемами куда весомее моих куда раньше.

    А значит, матери рассказывать не буду. Справлюсь самостоятельно и поделюсь с ней этим после.

    Телефон вибрирует от входящего сообщения:

    “Фея, я уже соскучился. Чувствую себя обманутым. Тебя сегодня ждать дома (у тебя же, между прочим)? Могу приготовить ужин…”.

    “Прости, что оставила тебя одного :((” — тут же строчу я.

    “Уверен, у тебя были на то веские причины. Но воспитательную беседу я с тобой все равно проведу ;). Так что насчет ужина?”

    “Можно :)” — отвечаю я, хотя мне неловко, что пришлось оставить Влада одного.

    — Привет, моя милая, — мама целует меня в щеку. Я пропустила, когда она вошла, отвлеклась на переписку. — Как твои дела?

    — Все хорошо, — голос чуть дрогнул. — А у тебя?

    — У меня прекрасно, — мама светится от радости. — С отцом уже подписали все документы.

    — Уже? — я удивляюсь.

    — Конечно, а что тянуть? — усмехается мама. — И я наконец чувствую себя свободной!

    Не сказать, что мне приятно слышать такое, но в то же время я понимаю, что мне стоит порадоваться за маму. Впервые приходит мысль — а что, если в их отношениях папа был так же жесток с мамой, как и со мной, когда я отказалась от его требования? Что, если мама просто не рассказывала ни мне, ни брату о том, по каким правилам ей приходится жить?

    Нет, я и раньше подозревала, что отец тиран, но никак не ждала, что настолько.