— Не буду и не будет, — тихо отвечаю я.

— А жаль.

— И где же ты была весь день? — когда я пересекаю порог своей квартиры, меня уже ждет Влад. Он стоит полностью одетый, строго скрестив руки на груди. Сейчас он больше походит на преподавателя, чем даже в универе.

— К чему этот вопрос? — я чувствую себя растерянной, совсем не такого приема я ожидала.

Да, вернулась поздно. Пока мы довезли Алену, пока Шервуд докинул и меня до дома. Да, ушла рано… Пока разбиралась с магазином, решала вопрос с карточками, ездила к Лере, встречалась с матерью. Ох, чертовски длинный день у меня был.

— Я видел его машину! — холодно произносит Влад. — Этого твоего Шервуда.

Фамилию почти выплевывает.

Мне неловко. Хочется объяснить, что ничего, чего он мог бы напридумывать не было, что я просто помогала ему с сестрой — хотя тут еще неизвестно, кто кому помогал. Но в то же время я ощущаю несправедливость. Какого хрена меня вообще за что-то ругают?! Я же не сделала ничего плохого! Сразу всплывает непрошенная ассоциация: сперва я находилась под постоянным надзором родителей, следом под надзором брата, а теперь что? Теперь буду под пристальным вниманием Влада?

— Я все еще не понимаю, к чему этот вопрос, — в тон мужчине отвечаю я. — И чувствую свою неправоту лишь из-за того, что оставила тебя утром, ничего не объяснив.

— То есть своей неправоты из-за того, что ты весь день провела с этим Шервудом ты не ощущаешь? — голосом Влада можно резать металл. Мне и самой становится не по себе.

— Не надо меня отчитывать как маленькую девочку, пожалуйста! Я ни в чем перед тобой не провинилась! — сообщаю я твердо, хотя в горле образовывается неприятный ком, рискующий излиться слезами. — Правда! Я не проводила весь день с Шервудом! С ним я вообще от силы полчаса виделась, больше с его сестрой. Там были проблемы…

Нет, все же это был слишком долгий день. И слишком насыщенный.

— Вот, — говорит, — и наша первая ссора.

Я вижу, как возникшая меж его бровей складка разглаживается, а через секунду на губах Влада появляется улыбка. Он мне верить. Сейчас. Хотя вначале сомневался. Сильно сомневался.

Но сейчас...

Шаг с его стороны, шаг с моей. И уже ничего не напоминает о той буре, что только что бушевала между нами. Хотя... я ошибаюсь. Просто стихия меняет направление.

Мужские губы сминают мои чудовищным напором, руки сжимаются на талии до хруста в ребрах.

Но я не воспринимаю это как нечто болезненное. Я с головой ныряю в наслаждение на грани безумия.

— Я бы хотела извинится, — произношу, сбиваясь с дыхания. — Я не должна была...

Мне не дают договорить. Вадим запускает руку мне в волосы, оттягивает назад, заставляя откинуть голову, и касается губами шеи.

Нежные, еле ощутимые поцелуи переходят в чуть ли не укусы, от которых бросает в дрожь.

— Правда, хочешь извиниться? — мурчит мне на ухо мужчина и прикусывает мочку. — Тогда сделай это, как взрослая девочка.

— Как взрослая? — я сначала повторяю это и только потом понимаю, на что он намекает.

От одной только мысли меня бросает в жар, а внизу живота разливается приятная тяжесть. Желание.

— Хорошо, — голос немного хрипит. — Но тебе придется меня направлять.

— Договорились, фея, — новый поцелуй в губы, и вот я уже опускаюсь на колени перед мужчиной.

Расстегиваю его рубашку, провожу пальцами по прессу, неловко касаясь губами кожи рядом с выпирающей над бедром косточкой.

Я вижу мурашки, и это возбуждает еще сильнее. Сжимаю свои бедра, чтобы хоть как-то снизить это сводящее с ума чувство, что поселилось внизу живота и разгорается ниже. Тихо вздыхаю и спускаюсь поцелуями к поясу.

Ремень не подчиняется негнущимся пальцам, только с третьего раза у меня получается избавиться от него. И тогда же я замечаю, как ткань штанов натягивается в районе паха.

— Расстегни, — приказывает Влад и помогает вытянуть ремень.

Я подчиняюсь, молния поддаётся первой, вслед за ней расстегиваю пуговицу.

Он помогает избавиться от лишней одежды, и я вижу его большой вздрагивающий от напряжения член. Выпирающие вены, легкая небритость на лобке, капля смазки на головке… Рассматриваю, как завороженная. И мне кажется, что это самое совершенное, что я когда-либо видела.

— Возьми его в руку, — направляет меня, как и обещал, Влад. — Сожми. Чуть сильнее.

Я слушаюсь, стараюсь сделать ему приятно. И сама от этого возбуждаюсь. Белье намокает, я с трудом сдерживаюсь чтобы не послать все эти игры к чертям. Потому что я хочу его! Прямо здесь и сейчас.

Но я должна извиниться. Как взрослая девочка. И от этой мысли жар в промежности только усиливается.

    Я провожу рукой по стволу вниз, затем вверх, сжимая под конец. Поднимаю взгляд и вижу как потемнели глаза Влада от желания.

    — Чуть быстрее, — командует он. — Да. А теперь коснись языком.

    Не могу подавить улыбку, подаюсь вперед и провожу языком по гладкой розовой головке. Влад вздрагивает и громко выдыхает через нос. И вот тут уже я начинаю играть, замечая, как мои действия отражаются на нем.

Первые несколько секунд он не понимает, вздрагивает от быстрых движений языка по стволу, от того, как я касаюсь головки самым кончиком...

— Ты меня дразнишь, — наконец доходит до Влада. — Вот так ты, значит, хочешь извиниться?

Он собирает мои волосы в импровизированный хвост и медленно наматывает на кулак.

— Обхвати его губами, фея, — командует мужчина, кажется, не понимая, что я дразню его не от нежелания, а совершенно из-за противоположной причины. Или понимая слишком хорошо.

Я послушно обхватываю губами головку и облизываю.

Слышу тихий стон и уже без направлений пытаюсь захватить как можно больше, сжимаю губы и начинаю двигаться. В первые секунды Влад направляет меня рукой, подсказывая как лучше. А потом так же резко останавливает, не позволяя продолжить эту ласку.

— Я сделала что-то не так? — тихо уточнила, вытирая слюну с подбородка.

— Нет, фея, — на его губах появляется улыбка. — Все слишком так. Но я не хочу так быстро заканчивать. Мы ведь можем заняться более интересными делами.

— Влад, я ведь извинялась, как взрослая девочка, — игриво напомнила ему, вскинув брови.

— Извинения приняты, — уверил он меня, помогая встать. — Но кажется, у нас осталось одно незаконченное дельце. Тебе так не кажется?

Я теряю голову от желания почувствовать его в себе. Стать для него чем-то большим.

Мы вместе падаем на кровать, страсть, в которую перетекла наша ссора, превращается в нежность. Я тянусь к Владу за поцелуем, он отвечает на него, сжимает руку на моей груди и пропускает сосок между пальцами. Сжимает его. И вместе с тем, я чувствую, как его член упирается мне в промежность.