– Отец Шевцова тебя нашел, – вспомнил Кот и осекся.

Черт, а ведь Шевцов когда-то считал Акима проклятием своего отца, тем, кто в результате погубил его. Может, то старое «проклятие» и гибель Шевцова-сына – звенья одной цепи? Неспроста же в последний полет он отправился с Акимом. Который, кстати, невероятным образом выжил – единственный из всех…

Сталкер помотал головой: нет, не то. Не нужно домыслов. У Шевцова была сотня случаев погибнуть из-за Акима. Но погиб он не из-за этого паренька. Он погиб из-за друга по прозвищу Кот.

– Да, он самый, – спокойно сказал Аким. – И кто-то там решил, что на самом деле в эпицентре погибли все, а меня просто подменили. То есть подсунули фальшивого Акима.

– Очень интересно… – пробормотал Кот.

Он вдруг подумал, что хорошо понимает тех, кто заподозрил в Акиме подобное. Он и сам иногда пугался его странного поведения. Порой казалось, что этот паренек действительно не от мира сего.

– …И вот этот Хромов взялся вывести меня на чистую воду. Каждый раз умудрялся меня до слез доводить. Я, вообще, не из плаксивых, но что-то в этом человеке было такое…

– Садистское.

– Да, наверное. Он умел изводить людей. И не только меня. Тетя Таня от него всегда зареванная уходила. Думаю, он ее не просто допрашивал – она ему нравилась, красивая была.

– А, так он домогался этой самой тети-моти?

– Ничего смешного. Мне было ее очень жалко. Она хотела уйти с работы, но очень ко мне привязалась. Да и не отпускали ее – у нее была подписка о неразглашении, не хотели новых людей привлекать. Еще Хромов палки в колеса вставлял – у него большая власть была.

– И чем же эта история закончилась?

– А закончилась она плохо. Вернее, для тети Тани хорошо, для майора плохо. Его громом убило.

– Ты хочешь сказать, молнией?

– Нет, молнии не было. Был только гром. Иногда мне кажется, что я виноват в его смерти.

– Это каким же образом?

– Просто однажды я случайно зашел в «красный уголок», где бюст Ленина стоял и плакаты висели, – а там этот Хромов тетю Таню к стенке прижимает и лапает ее за разные места. Тетя Таня плачет, пытается вырваться, а он смеется и лижет ее шею…

– Ого! Какой нехороший дядя.

– Да. Мне стало так страшно, мерзко и жалко ее, что я попросил КОГО-ТО, чтобы он убил этого человека.

– Погоди… Кого ты попросил?

– Я… Я не знаю. Но сразу же раздался гром – и Хромов упал. Врачи сказали – сердечный приступ. Но я-то знаю, что это – гром.

Сталкер помолчал.

Убило громом, надо же. Другой бы рассказал – решил бы, что человек просто трепло. Но Аким – не трепло. Не замечалось за ним пустых слов. И парень он не простой, мог и попросить… хм… «Кого-то…»

Он ощутил, как между лопатками пробежали мурашки. Огляделся. Показалось, что «кто-то» наблюдает за ним из мертвых кустов. Ну его к лешему, этого Акима с его рассказами.

Шикнула и заскрипела помехами рация.

– Кот… Ты где там?

– Да здесь я. Про твои слова думаю. А ты не мог бы попросить этого «кого-то», чтобы он путь к тебе указал?

– Не знаю. Вообще-то я потом много раз просил, но исполнилось только тогда, когда этого человека убило.

Ну и ладно. Может, оно и к лучшему, что в наши дела всякие непонятные силы лезть не будут. Конец связи.

Он отключил рацию.

«Непонятные силы…» Ну и выдал, прям как знакомая гадалка из Новосиба. Нет здесь никаких «непонятных сил», сила здесь одна – Зона. Остальное нюансы.

Освещая путь рассеянным лучом налобного фонаря, он медленно продвигался вперед. На секунду замер.

Снова почудилось, будто кто-то внимательно наблюдает за ним. Медленно, стараясь не делать резких движений, Кот сунул руку за пазуху и вытащил ТТ из словно специально для него предусмотренного кармана. Хорошая ему досталась куртка, удобная. Щелкнул курком, переводя с предохранительного взвода на боевой. Медленно поднял пистолет на уровень глаз, повернулся вокруг собственной оси. Луч света легко пробивал скелет высохшего кустарника, за которым не было ничего, кроме таких же мертвых веток. Все здесь мертво и полупрозрачно, и будь этот «кто-то» рядом, ему даже спрятаться негде.

Опустил пистолет. Выдохнул. Показалось. Нервишки ни к черту в последнее время. И с чего это вообще началось?

Ах, да. Ирка.

Сейчас, когда улеглись обида и первое бешенство, он уже не был уверен в собственных подозрениях. Ну застал он у нее дома какого-то хмыря. Но факта измены-то не видел.

Тихо рассмеялся собственным мыслям. Проклятая надежда никак не желала подыхать. Все еще хотелось думать: «а вдруг», «а если». Чего доброго, он еще сам побредет прощения вымаливать. Он даже представил обиженно надутые губы этой стервы. Так уж устроено в этом мире: баба косячит, а мужик прощения просит. Прямо какой-то гнусный закон природы.

Хмыкнув, поднес ко рту рацию, вдавил кнопку – он уже перестал думать об экономии батарей.

– Аким, а Аким!

– Чего?

– А у тебя девушка есть?

– Девушка? – Аким замялся. – Н-нет.

– А что так? Я же видел: Аллочка из лаборатории оптики на тебя явно глаз положила.

– Да? Не замечал. Да и не нравится мне она.

– Вот как? Почему? Красивая баба – ноги от ушей, сиськи, губы – все как надо! Хочешь, организую знакомство?

Кот оживился, скалясь от нахлынувшего вдруг веселья. Почесал лоб стволом пистолета, почти всерьез представив себя в роли сводника. Как было бы здорово – устроить счастье друга! Ведь у него действительно никого нет в этом мире. Точнее – в этом времени. Все осталось в далеком прошлом, за долгими годами необъяснимой летаргии. Вот только бы вернуться – и он все устроит. И все будет хорошо! Потому что все должны быть счастливы.

Счастливы – и живы.

– Спасибо, Кот. Только не надо меня с ней знакомить. Если бы я хотел этого – я бы как-нибудь сам.

Сталкер хотел было отвесить скабрезную шутку на эту тему, но понял, что с Акимом такое неуместно. Да и то верно: не нужно ему ничье покровительство. Это только с виду Аким – наивный чудак. Но даже эта недалекая сисястая Аллочка чувствует в парне скрытую силу. Да и что там говорить, не такую уж скрытую. Не зря же шеф поручает новому лаборанту все более и более ответственные задания. Говорят даже, предлагает диплом получить экстерном.

– Была у меня девушка, – сказал вдруг Аким.

– Вот как… – осторожно отозвался Кот.

– Она совсем не похожа на эту… – парень запнулся.

– Я понял.

– Она другая. Была…

– Была?

Аким помолчал. Трудно ему, наверное, говорить на эту тему. Потому что он не такой, как все. Или как раз такими и должны быть нормальные хорошие люди?