Защитные реакции – это только один из способов сбежать от чувств, с которыми мы не умеем справляться. Другой способ – это так называемый тормозящий аффект, особый тип эмоциональной реакции, который позволяет подавлять чувства. Существует три формы тормозящего аффекта: тревога, вина и стыд. Когда семья, культура или социальная среда учат нас, что определенные эмоции не являются чем-то нормальным, мы находим способ эти эмоции блокировать. Если сексуальное возбуждение находится под запретом, особенно когда оно происходит в конкретном контексте для конкретного человека, мы его блокируем. Если нам грустно и нас за это стыдят, мы находим способ задавить грусть внутри себя, чтобы она больше не проявлялась снаружи. Подобно защитным реакциям, тормозящие аффекты дают понять, что наш организм пытается нам что-то сказать. Они возникают, чтобы что-то подавить и дать нам понять, что мы шагнули на запрещенную территорию.

С помощью защитных механизмов и тормозящих аффектов мы изо всех сил пытаемся сбежать от эмоций, от которых на самом деле избавиться невозможно. Многие люди обращаются к психотерапевту за помощью после того, как понимают, что их защитные реакции не работают либо причиняют вред им самим или окружающим; что они застряли в переживании своих тормозящих аффектов (стыд, вина или тревога) и это стало невыносимо; или же когда они мечутся между своими защитными реакциями и тормозящими аффектами.

Приведу конкретный пример. Ючи – добрый высокий и невероятно смышленый парень, который всегда найдет что ответить в любом споре. Он обратился ко мне, так как его девушка была обеспокоена тем, сколько Ючи пьет (обратите внимание на защитный механизм). Да, он увлекался культурой крафтового пива, однако почти каждый вечер выпивал слишком много.

Когда мы с Ючи начали работать, его взгляд часто был направлен вниз или в сторону, а иногда он и вовсе смотрел словно сквозь меня, когда что-то говорил. Мы сидели напротив друг друга, но казалось, что он в это время находится совсем в другом месте. Я регулярно останавливала Ючи, предлагая вернуться в настоящий момент, восстановить связь с самим собой и со мной, спрашивала его, что, как ему кажется, происходит с ним, когда он разговаривает. В ответ я часто получала пустой взгляд. Чем чаще я останавливала Ючи и приглашала его вернуться в свое тело, тем яснее становилось мне, что он не привык часто в нем находиться.

В рамках психотерапии мы провели один эксперимент. Я попросила Ючи, чтобы он в течение недели до следующего нашего сеанса, прежде чем открыть первую бутылку пива, спрашивал у себя, как алкоголь может ему в этот вечер помочь. Мы надеялись, что это позволит ему изучить работу своего защитного механизма или узнать, от чего именно он хочет его защищать. В течение этой недели Ючи начал понимать, что действительно использует спиртное как защиту, и, казалось, потерял к выпивке интерес. Так как он больше не позволял себе бездумно пить, ему пришлось осознать, какой процесс за этим скрывается.

Когда Ючи пришел ко мне на следующей неделе, он сообщил, что каждый раз, когда отправлялся выпить, он испытывал тревогу (тормозящая эмоция), был напряжен и зажат. После этих слов я заметила, что его лицо вытянулось, а глаза заблестели больше обычного. Я прервала Ючи и попросила обратить внимание на происходящее. Он остановился, а затем в уголках его глаз начали собираться слезы. «Я не понимал, сколько печали носил в себе и какие изощренные стратегии изобретал, чтобы сбежать от нее». Ючи словно открыл дверцы шкафа в своей груди, позволив мне заглянуть внутрь. Он пережил много потерь и горя, в связи с чем у него возникла потребность сбежать от этого горя, «преодолеть» его, а также защитить себя и свою семью от последствий собственной грусти.

Он начал тренироваться оставаться со своей грустью, пропускать ее через себя вместо того, чтобы от нее убегать. В результате чувство тревоги стало возникать гораздо реже, и теперь он действительно мог насладиться пивом после работы, а не бездумно поглощать одну бутылку за другой. Самым же любопытным в истории Ючи было то, насколько глубоко после этого он стал испытывать любовь к своей девушке. Вместе со способностью чувствовать пришло и удовольствие от связи между ними.

Такой подход к эмоциям пришел из работы доктора Дианы Фоша, разработавшей теоретическую и практическую основу терапии под названием Accelerated Experiential Dynamic Therapy[10][4]. В этой модели взаимодействие между основными эмоциями, защитными механизмами и тормозящими эмоциями называется «треугольником переживаний», который Хендел, в свою очередь, называет «треугольником перемен» (см. рис. 2).

Цель заключается в том, чтобы просто наблюдать за тем, в какой точке этого треугольника мы находимся, при этом отказавшись от какого-либо осуждения. Если окажется, что мы

пребываем в защитной реакции или в тормозящих эмоциях, то нужно предложить себе вернуться к своим ощущениям и к основным эмоциям, чтобы наше тело, в свою очередь, могло вернуться в свое основное состояние.

Возможно, одним из самых важных факторов, способствующих подавлению эмоций, является так называемый «мужской ящик». Впервые я узнала о нем несколько лет назад благодаря работе Брайана Хейлмана, Гэри Баркера и Александра Харрисона [5]. Эти исследователи опросили более трех тысяч шестисот мужчин на тему стереотипов о мужчинах, существующих в западной культуре, и того, насколько они себя с ними соотносят. Выяснилось, что респонденты чувствуют себя обязанными соответствовать общепринятому идеалу мужественности, который описывается семью составляющими, деталями «мужского ящика»: самодостаточность, жесткость, привлекательность, строгие мужские гендерные роли, гетеросексуальность и гомофобия, гиперсексуальность и сексуальное мастерство, а также агрессия и контроль [6].

В ходе исследования выяснилось, что мужчины, которые вышли за границы этого ящика, отвергли навязанные идеалы мужественности и приняли решение более свободно думать о том, что значит быть мужчиной. Те же, кто максимально усвоил эти семь составляющих, так и остались в «мужском ящике». Их поведение было похоже на поведение тех, кто по мере приближения к идеальному образу тела все больше зацикливался на этом идеале. Чем у`же были рамки «мужского ящика», тем больше появлялось факторов, вызывающих беспокойство. В частности, у таких мужчин был более низкий уровень удовлетворенности жизнью и уверенности в себе. У них было больше проблем с психическим здоровьем, они в меньшей степени проявляли уязвимость и эмоциональную связь в дружеских и романтических отношениях, демонстрировали более рискованное поведение. У этих мужчин возникало больше проблем с принятием своего тела, и они чаще становились как инициаторами, так и жертвами издевательств и притеснений [7].