За попу щиплют, секретарша с третьим размером на выкате… Они точно юридическая компания?

— Доброе утро, Нил Ильич, — радостно поздоровалась женщина.

— Забирай, — ответил ей начальник и помахал пальцами, делая знак, чтобы мы уходили.

Женщина прихватила меня за локоть и утащила в приёмную, закрыв в кабинет дверь.

***

— Марина, кофе! — раздался голос Нила Ильича по диспетчерской связи.

— Сию минут, Нил Ильич, — мурлыкнула секретарша.

Со мной она таким голосом не разговаривала. Рычала и была сильно недовольна. Я за ней хвостиком ходила, в надежде, что она мне хоть что-то объяснит. Но спросить ничего не удавалось, потому что женщина беспрерывно бурчала и рычала.

— Так и знала, что придёшь раньше, чем назначено, — Марина включила компьютер, кинула на спинку стула своё пиджак и быстро побежала в небольшой закуток у окна, где стояла кофемашина, и висел ящик над раковиной. — С ума сойти, как всё изменилось! Олег Петрович приходил только к девяти утра, а новое начальство и в четыре утра и в пять уже на работе.

Она на маленький серебристый поднос поставила вазочку с печеньем. Заправила машину и подставила чашку. Продолжила тараторить.

— Половину фирмы уволили. Оставшимся в десять раз увеличили зарплату, договора о неразглашении подсунули, и теперь не знаю, чем все тут занимаются, — говорила Марина, не глядя на меня. — Но мужчины один краше другого, а не пробить. Я к Нилу Ильичу и так и эдак, а он ни в какую! — Она повернулась и посмотрела на меня. — Ладно Нил Ильич, у него жене восемнадцать. Представляешь? Конечно, он может себя так вести.

Я при этих словах почувствовала его пальцы на своей ягодице, от которых остался невидимый след.

— Но другие то что?! — возмущалась Марина, словно я во всем виновата. — Никита Афанасьевич молодой. Такой красивый, что я уверена, он — гей. Он вообще не разговаривает. А Пассарион Андреевич? Вот это мужчина! Я бы всё отдала, чтобы он кроме сладких улыбок, большее себе позволил. Он всем тут заведует теперь. Такой интересный, внимательный! И жены нет. Что за жизнь пошла? Одни геи кругом!

Она поставила чашку на поднос, поправила идеально сидящую на круглых бёдрах юбку, и красивой походкой отправилась в кабинет к Нилу Ильичу. Но в кабинете она долго не задержалась. Вышла злая, с поджатыми губами и красная от огорчения. Быстро застёгивала пуговки на блузке. Видимо, Нил Ильич сделал замечание, что у женщины грудь на выкате.

Марина села за свой стол, не замечая меня.

Я постояла, молча. Потом подумав, что Марина успокоилась, решила спросить.

— А моя, какая задача?

Женщина презрительно окинула меня взглядом и вернулась к своему компьютеру, что-то быстро стала печатать.

— У Никиты Афанасьевича нет сотового телефона, — нехотя сказала она.

И опять замолчала, быстро набирала текст на компьютере.

— И? — тихо допытывалась я.

— У тебя есть, — она достала из ящика сотовый телефон и по столешнице отправила его в мою сторону. — Если мне что-то ему нужно сообщить, я набираю тебя, ты передаёшь устно. Будешь к нему прикреплена.

Я посмотрела аппарат. Он был не заблокирован. В телефонной книжке было три номера телефона: «Нил Ильич», «Пассарион Андреевич», «Виктория».

— А Виктория это кто? — поинтересовалась я.

— Жена Нила Ильича, — фыркнула Марина и очень тихо добавила. — Ходит тут, присматривает за мужем.

Я стояла у стола секретаря и не знала, куда себя деть. Марина меня вроде не замечала. Из кабинета Нила Ильича доносились его маты. И слова о закупке оружия. Когда Марина услышала последнее, то дёрнула меня за руку.

— Договор о неразглашении, — она подсунула мне листы бумаги на десять страниц.

Хотя бы было чем заняться. Решила прочитать, что буду подписывать. И на первой же странице светилась цифра моей зарплаты. Неудивительно, что здесь все такие приветливые, даже уборщица. За такие деньги даже станцевать можно.

— Тебя Лиза зовут? — неожиданно спросила секретарша, когда я читала замудрённый мелкий текст со второй страницы.

— Да.

— Врать не надо, — фыркнула она. — Нил Ильич пишет, что ты Алиса.

Я густо покраснела. Так сильно, что зажгло щёки. А потом вдруг кинула в холод. И заметно задрожали руки.

Они не могли знать моё настоящее имя, если только не выяснили, кем я на самом деле являюсь.

— Паспорт свой дай, — велела Марина, с большим подозрением прожигая меня взглядом.

Я достала свой паспорт из сумочки и отдала его секретарше.

— Родители что ли Лизой звали? — в недоумении спросила она, вводя мои данные в свой компьютер.

Я не ответила. Стояла ни живая, ни мёртвая.

— Иди сейчас вниз, на пункт охраны, забери корреспонденцию и заказное письмо для Никиты Афанасьевича.

Я послушно пошла, выполнять приказ.

С одной стороны, за такие деньги я могу поселиться в их отеле и вообще на улицах города не появляться. И не возвращаться за вещами в берлогу Мирослава. С другой стороны, все эти Нилы, Пассарионы очень подозрительные и… Откуда они знают моё настоящее имя?!

Бежать надо!

А теперь попробуй сбежать! Здание, как крепость в центре города. Даже окна все закрыты, и я не удивлюсь, если они бронированные или что-то в этом роде.

Я достала свой телефон. Потом положила обратно в сумочку, не решившись сообщить Мирославу, где я. Он, конечно, найдёт способ меня вытащить. Но потом нужно быть благодарной, а я его никак не хотела.

Даже видеть.

По ковровой дорожке я дошла до лестницы. Мраморная красавица улетала вниз. Работал механизм лифта. Я начала спускаться по ступенькам. На втором этаже всё также было темно и пусто. Поднимающаяся мимо меня кабинка лифта вдруг остановилась. Я замерла глядя сквозь решётку на миловидную девушку.

Она была низкорослой, но в сером платье просматривалась женская фигурка с увесистой грудью. Чёрные волосы были длинными, ниже пояса. Поразили меня, её глаза. Жёлтые, холодные. И я поняла, что передо мной молодая волчица. Не нужно быть оборотнем, чтобы оборотня распознать.

— Привет, ты Алиса? — спросила она. — Я Виктория, жена Нила Ильича.

— Он в кабинете, — потерянным голосом ответила я, потирая шею от настоящего испуга.

Заиграл рабочий телефон.

— Извините, — прошептала я и побежала вниз, ответила Пассариону Андреевичу.

— Алисонька, — у него очень нежный и ласковый голос. Но от того, что он меня по имени назвал, у меня волосы на теле шевелились. — Никита ещё не появился?

— Нет, — пискнула я.

— Я его опять «не вижу», — вздохнул их большой начальник. — Как появится, передай, чтобы ко мне пришёл.