— Глупости, Айви. Я уже многому научилась. Так что можешь не волноваться. — Сильвия говорила уверенно, и в этот момент ее действительно больше беспокоило здоровье Айви, нежели голодные посетители, число которых в последнее время возрастало. Что же до Джулиана, занимавшего ее мысли, то теперь он был отодвинут на задний план. Правда, иногда нет-нет, а Сильвии вспоминались его слова или виделся он сам, читающий ей стихи. И все же более всего ее сейчас волновала предстоящая операция. Даже обнаружив, что случайно привезла с собою домой тот злосчастный томик стихов, Сильвия не изменила своих мыслей. Единственное, о чем она позаботилась, это чтобы он не попался на глаза кому-нибудь из домашних, поэтому запрятала его под стопку носовых платков у себя в комоде и тут же о нем забыла.

Легла Сильвия поздно и моментально уснула, а на следующее утро, наспех позавтракав, они с Пэм повезли больную в Уитси, наняв в местном гараже машину и оставив Дафни и Гая обслуживать посетителей.

Убедившись, что Айви помещена в уютную палату и к ней приставлена миловидная сиделка, Сильвия успела вернуться к ленчу и очень скоро удостоверилась, что мрачные опасения девушки имели под собой веские основания. Приготовление пищи казалось ей делом нетрудным, но если ты не привык к этому занятию и вынужден то и дело заглядывать в рецепт, то все вместе отнимает ужасно много времени. Одним словом, Сильвия справлялась с трудом, и посетителям порой приходилось ждать.

Следующие два дня показались ей сущим кошмаром: жизнь превратилась в сплошную череду жирных супов, жестких бифштексов и клеклых пудингов, а все попытки найти на короткое время повариху оказались безуспешными. Миссис Стетлоу, жена местного викария, давно ставшая их постоянной клиенткой, прислала им в помощь двух женщин из своей общины, однако те очень быстро сникли при виде такого огромного количества работы, и хотя они избавили Сильвию от чистки картошки и мытья посуды, зато теперь у нее прибавилось забот по управлению увеличившимся штатом.

Вскоре пришли новости, что Айви успешно перенесла операцию, но из-за небольших осложнений ей пришлось задержаться на больничной койке. Сильвия была расстроена, правда, теперь, когда ее кулинарный опыт пополнился, она чувствовала себя увереннее. Все чаще получая в свой адрес похвалы, она проводила на жаркой кухне долгие часы и очень уставала, так что к концу дня у нее совсем не оставалось сил размышлять о Джулиане и о его чувствах.

Несколько раз она заглядывала в томик стихов, тот самый, что по рассеянности привезла из Грейт-Хиклинг, и вот однажды ее посетила идея вернуть Джулиану книгу, вложив в нее записку с просьбой заехать навестить их.

Конечно, она не любит его, об этом не может быть и речи, твердила себе Сильвия. И стихотворение, которое он прочел ей, совсем не в ее вкусе, и все же с ущербом для собственного самолюбия Сильвия вынуждена была признать, что оно странным образом тронуло ее душу. Кроме того, Сильвия так устала быть главой семейства, что готова была поддаться соблазну уступить первенство и отказаться от независимости. С каждым днем бороться с этим было все труднее. Уже ни приличия, ни собственная гордость не могли погасить в ней страстного желания увидеть Джулиана. Она была готова даже снова поссориться с ним, только бы увидеть.

Пока Сильвия пребывала в растерянности, события развивались своим чередом. Дафни, увлеченная приготовлениями к свадьбе Тэссы, тактично сообщила Сильвии, что среди гостей будет Хью, однако это не помешает ей, Сильвии, тоже принять участие в торжестве.

Сильвия отделалась уклончивым ответом, но призадумалась. Во-первых, ясно было одно: им с Джулианом нужно как-то договориться, иначе, когда приедет Хью, все трое окажутся в неловкой ситуации.

«Если я соглашусь выйти за Джулиана, — думала она, смело глядя правде в глаза, — то мы должны объявить о помолвке до приезда Хью, иначе получится неловко. — Но вслед пришла другая мысль: — А может, Хью оторвался наконец от маменькиного подола? Что, если он спросит, люблю ли я Джулиана? — То краснея, то бледнея, Сильвия думала: — На этот вопрос я отвечать не обязана. В конце концов многие женятся безо всяких сантиментов. Вспомнить только, в каких романтических грезах витала я, представляя наше будущее с Хью, и что из этого вышло? Он обманул меня, но сердце мое цело и не разбито. Наоборот, я очень быстро обо всем забыла. — Сильвия кусала губы. — Вся эта любовь на самом деле полная ерунда. Просто женщине нужен кто-то, кто заботился бы о ней. И уж сколь бы ни был грешен Джулиан, он никогда не поведет себя, как Хью, потому что наделен мощным инстинктом мужчины-защитника».

Сильвия заставила себя взяться за перо, но не успело оно коснуться бумаги, как старые мысли вернулись опять. Вдруг Джулиана привлекает ее недоступность? Привыкший к успеху во всех начинаниях, он задет тем, что есть на свете вещи, недоступные ему. Стань она его женой, и его отношение к ней изменится. Быть может, он даже станет обращаться с нею как тогда, в Глостершире.

Сильвия обхватила руками голову. Почему? Почему она позволила себе так запутаться? Где здравый смысл, всегда управлявший ее поступками? И надо ли сейчас писать Джулиану и привести тем самым в движение цепь обстоятельств, результат которых непредсказуем? А быть может, отложить эту затею и подождать?

Ну и пусть на свадьбе будет Хью. В конце концов всем известно, что Айви больна, и никто не осудит Сильвию, если она останется дома.

«Напишу ему только пару строк и посмотрю, как это будет выглядеть, — решила Сильвия, не найдя сил бороться с собой. — Ведь я могу и не отправлять этого письма. Могу вообще разорвать его, а книгу отправить почтой».

И она принялась писать:

«Дорогой Джулиан, я должна извиниться за то, что увезла с собой Вашу книгу. Я пребывала в крайнем смятении и не осознавала, что делаю. Признаюсь, мысли мои до сих пор находятся в полной неразберихе, и мне подумалось, что если бы мы могли встретиться, то, быть может, нам удалось бы прояснить положение. Где и когда это могло бы произойти, предоставляю решать Вам, но мне бы хотелось увидеться с Вами до свадьбы Тэссы. Поскольку я все время занята на кухне, вечернее время подходит мне больше.

Искренне Ваша

Сильвия Фрейни».

Перечитав эти строки, Сильвия осталась недовольна. Они могли бы быть написаны лучше, впрочем, совсем хорошо было бы вовсе их не писать.

«Порву это письмо. Отправив его, я уроню себя в его глазах». Она уже почти поддалась этому внезапному порыву, как в дверь тихонько постучали.

Сердце Сильвии бешено заколотилось. «А вдруг это Джулиан? Что я скажу ему? — И дрожащим голосом она едва вымолвила: — Войдите!»

Дверь открылась, и Сильвия сразу же почувствовала себя полной дурой — на пороге стоял Джо Блисон. Он сообщил Сильвии, что собирается заехать к себе домой в Грейт-Хиклинг, а потом навестить Айви, и поинтересовался, не хочет ли Сильвия передать что-нибудь девушке.

— Я оставила для нее несколько иллюстрированных журналов, — сказала Сильвия, беря с подоконника пачку и передавая ее парню. — А если ты хочешь порадовать ее цветами…