– Придется поверить, раз вы говорите. А это-с?

Из портала вылез длинный узкий ящик. Он были сделан из струганых, тщательно подогнанных досок.

– Сам не знаю, Павел Степанович. Хотя нет, предполагаю. Ну-ка… – и Тифор отщелкнул замки.

В ящике оказались деревянные коробочки, каждая из которых содержала что-то вроде корпии. В ней лежали разного вида кристаллы. В одной из коробочек стояли на ребре серебряные пластины с гнездами и непонятными знаками.

– Ну да, кристаллы, – тут высокоученый магистр расширил глаза. – А я дурак.

Сказано было настолько глубокомысленно, что Мариэла с трудом сдержала смешок.

– Болван. Это я про себя, – уточнил самокритичный Тифор.

Все переглянулись.

– Тифор Ахмедович, – безукоризненно светским тоном начал князь Мешков, – мы глубоко уважаем ваше мнение о себе и готовы его принять, если вам угодно будет его объяснить.

С точки зрения земного этикета эти слова были дерзостью, а то и чем похуже, но русский лейтенант угадал правильно: только они могли вывести Тифора из состояния, близкого к ступору.

– Вы не понимаете, – объяснил пришедший в себя иномирец, – вот эти кристаллы в нашем мире не существуют в природе. И в вашем, полагаю, тоже.

При этих словах палец ткнул в очень красивые темно-красные драгоценные камни.

– Как же нет, если они есть? – возразил Мешков. – Рубины, как полагаю?

– Вы опять не поняли. В природе не существуют. Получены искусственно, поскольку это не рубины, а темно-красный кварц.

Первым проявил сообразительность казак.

– Так что ж, Тифор Ахмедыч, выходит, эти самоцветные камушки можно тут выгодно продать?

– Точно не скажу, Тихон Андропович, – вмешался Малах, – но очень даже возможно. Правда, как раз эти нам для дела…

– А ведь красивые. И сапфир, опять же…

– Вы тоже не угадали, Владимир Николаевич. Это синий кварц. Тоже в природе отсутствует.

Нахимов решил вмешаться.

– Понимаю, что денежный вопрос важен весьма, но есть и другие, неотложнейшие. Допустим, Риммер Карлович, этот ваш быстроходный корабль собран. Как его отсюда на воду спускать прикажете-с? С такого-то обрыва?

– Как раз это нетрудно: сделать вот тут пологий спуск… хотя… да, вы правы, Павел Степанович. Этот спуск надо бы досками покрыть, да еще смазать, да еще… короче, тут помощь мастеровых была бы кстати.

– Когда ж закончите постройкой?

На этот раз ответил капитан Риммер.

– Мне опыт ничего не скажет, Павел Степанович, ведь мои прошлые корабли собирал не я сам. Давайте так: мы с товарищами начнем сборку, и по ее темпам будем судить.

В голосе адмирала снова появилась твердость:

– Считаю присутствие при постройке лейтенантов Семакова и Мешкова положительно необходимым-с.

Командор Малах проявил наивысшую дипломатичность:

– Павел Степанович, мы как раз хотели об этом попросить.

– Какие у вас на то резоны? – Слова «у вас» были отчетливо интонированы.

– Вот какие: при возникновении каких-либо вопросов или просьб один из господ лейтенантов тут же сможет связаться либо с вами, либо с кем-то другим, по вашему выбору.

– Тогда еще вопрос: вы говорили, что ваш пистоль, равно другие предметы, защищены от постороннего вредного воздействия, не так ли-с?

– Именно так.

– Тогда и ваши двигатели надобно защитить.

Лицо Тифора приобрело некоторую озадаченность:

– Павел Степанович, но ведь во власти командира не пускать посторонних…

– Однако представьте себе: стоит корабль у причала, и тут подходит некто, и ему даже не надо всходить на борт…

– Все понял; конечно, вы правы.

– А сколько защита стоить будет?

Рыжий, устремив взор в небеса, забормотал нечто не вполне понятное:

– Четыре ходовых… так, два вспомогательных… еще два на помпы, да один на рубку с управлением, так… и один на гранатомет…одиннадцать по два… наложение отдельно, но со скидкой… по восемьдесят… – тут взгляд магистра снова стал осмысленным, – с вашего позволения, сто сорок четыре рубля. Золотом, понятно.

– Дело того стоит, Павел Степанович, – решительно влез в разговор Семаков, – зато уж не будет никаких случайностей…

– Тогда с богом, начинайте.

И пошло действо.

Уже много позже русские моряки, не сговариваясь, признались друг другу, что чувствовали себя в волшебной сказке – правда, зрителями, а не участниками. Только Мариэла занималась какими-то своими делами. В это время дракон чуть ли не пристальным взглядом гнул стальные балки, поднимал их, составлял друг с другом; Малах и Тифор, держа в руках довольно большие серебряные пластины, орудовали пальцами, перебирая их прямо, как скрипачи. У обоих на лице красовались темные очки – совсем не лишние для такой работы. Металл плавился, сверкая солнечным огнем, потом необыкновенно быстро остывал – и там, где стыковались две балки, оказывалась полоска наплавленного железа с грубой поверхностью. Капитан Риммер по общему молчаливому согласию взял на себя роль мастера – он указывал, что брать, что соединять, в какой последовательности.

Первым от наваждения очнулся Нахимов.

– Господа, полагаю, в ходе строительства вам понадобятся опоры для корпуса корабля. Если не возражаете, я пришлю завтра опытного мастера, он составит список потребного. И завтра же начнут доставлять.

– Вы правы, Павел Степанович, такая помощь была бы кстати.

Маг жизни времени даром не теряла.

Усилиями Татьяны Сергеевны были найдена еще одна пациентка. Это была Катенька Власьева, восемнадцатилетняя дочь отставного контр-адмирала Всеволода Алексеевича Власьева. Отец жил под Гомелем в имении, а дочь он послал в Крым якобы для поправления здоровья, на деле же его супруга Елена устроила эту поездку к проживающей там тетушке Елизавете Алексеевне, втайне мечтая о хорошей военно-морской партии для дочери.

Этим замыслам грозило полное крушение. Бедная Катя сразу по прибытии в Севастополь крайне неудачно упала с крыльца, сильно повредив правую руку. Кисть осталась скрюченной, в результате чего перспективы удачного замужества сильно потускнели.

После непродолжительных переговоров маг жизни согласилась продолжить медицинскую деятельность излечением девицы Власьевой.

Будучи замужем за морским офицером, Елизавета Алексеевна Абрютина была настоящей хозяйкой в доме. А как может быть иначе, если муж пропадает в дальних далях хорошо, если неделями, а то и по месяцу? Потому-то про себя она решила не соглашаться сходу на предложения этой иностранки, а сперва выслушать.

Беглый взгляд на сигнализатор показал Мариэле, что негаторов вблизи нет.