class="p1">Котята резвились повсюду, я не мог уследить за ними.

– Откройте входную дверь, – обратился ко мне Дин, – я слишком занят.

Его слух был острее моего. Тот парень, похоже, промахнулся своей кувалдой.

Я был здесь единственным из прямоходящих, кто был способен самостоятельно передвигаться, так что я прихватил кружку и двинулся в южном направлении. После утомительного путешествия, преодолев долину и пройдя у подножия гор, я наконец очутился перед дверным глазком.

Роскошная, но совершенно измотанная голубоглазая брюнетка оккупировала мое крыльцо. Я был удивлен. Еще больше удивился, увидев, что снаружи уже стемнело. И еще более удивлен тем, что она появилась без телохранителей и без личной безобразной черной кареты. Рассталась она и со своим обычным имиджем начинающего вампира – сейчас у нее вообще не было никакого стиля. Это было нечто простонародное, потрепанное, домохозяйское, без всякого намека на шлюховатость.

Я открыл дверь. Вглядываясь в темноту за спиной гостьи, спросил:

– На новый прикид небось было угроблено немало труда?

– Именно. Ты не хочешь подвинуться, чтобы я смогла войти, пока меня кто-нибудь не заметил?

Я подвинулся. Белинда вошла внутрь.

– Ты одна? – Я привык видеть ее в окружении нескольких теней, напоминавших шерстистых носорогов, которых научили передвигаться на задних ногах.

– Со мной только я и мое одиночество. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь догадался, что я – это я. Не говоря уже о том, что всю свою команду я потеряла при пожаре.

– Мм? – Это было главное слово моего сегодняшнего словаря.

– Ты хоть знаешь, сколько народу наблюдает за твоим домом?

– Имею представление. У меня больше трудностей с вопросом «почему». Мне казалось, они должны были уйти после того, как замели последнюю кучку этих вандалов, которые пытались выломать мою дверь.

– Понятия не имею, о чем ты там лопочешь. С деловой точки зрения я посоветовала бы тебе оглядываться через плечо двадцать пять часов в день и восемь дней в неделю.

– Мм?.. – Ну вот, опять!

– Гаррет, вокруг тебя постоянно происходит какая-то дичь. Непонятная дичь. Бредовая дичь. Ты притягиваешь ее, как лошадиный навоз – мух.

– Вот и ты залетела ко мне на огонек!

Булькающий взрыв смеха Мелонди в ответ на эту фразу напомнил мне, что почти все в сборе.

– Да, кстати, у нас тут на кухне вечеринка, так что проходи, – кивнул я.

Белинда нахмурилась.

В ней чего-то не хватало. В эмоциональном плане она вернулась на ту позицию, где была, когда я впервые ее встретил. Испуганная, прекрасная, безумная и по уши в проблемах. Сейчас, правда, не в таком раздрае, как тогда, но это была уже и не безжалостная Контагью, королева преступного мира.

– Пойдем, – сказал я. – Тебе надо расслабиться.

Возможно, это было не лучшей стратегией. Белинда не пользовалась особенной любовью ни у кого из сидевших на кухне – хотя Дин, наверное, считал наихудшим ее пороком именно то, что ей откровенно нравилось, когда ее видели со мной.

Синдж одарила меня укоризненным взглядом, который Белинда не заметила, поскольку не очень хорошо знала крысиный народ. Мелонди Кадар не внесла своей лепты: она уже находилась на полпути к угасанию. Котята Белинде обрадовались. Стоило ей опуститься в кресло, как ее сразу же осадили пятнадцать или двадцать пушистых хвостов. Я сгреб Мелонди с поверхности стола:

– Пожалуй, провожу-ка я Мел до дому, пока одно из этих созданий не забыло о хороших манерах.

Пикси вяло зажужжала в моей ладони. Я сжал ее покрепче, чтобы она не могла выпорхнуть и размозжить себе голову о незамеченную стену или потолок.

Я выглянул в глазок и не увидел никого, кроме летучих мышей, мечущихся в лунном свете. Приоткрыв дверь, я тихо свистнул. У букашек должен был быть выставлен страж – которого, впрочем, скорее всего, нужно было сперва разбудить. Пикси более чем предпочитают дневное время суток.

Они отыскали мужа Мелонди, и тот вкупе с ее семьей вступил во владение телом. Мел храпела, словно шестидюймовый горизонтальный лесоруб. Ей связали крылья, чтобы она не смогла во сне предпринять что-либо опасное для жизни. Я вернулся в дом.

Белинда ждала у двери в мой кабинет. При ней был большой кувшин с пивом, чайник с чаем, маленькая масляная лампа и поднос с подходящими к случаю аксессуарами.

– В чем дело?

– Мне не показалось, что там, на кухне, меня рады видеть. Кроме того, не хотелось бы разговаривать при них.

– Дай-ка зажгу лампу…

Моя нога опустилась на пол на расстоянии кошачьего уса до одного из котят, едва не раздавив его. Другого котенка я выпихнул из кресла для посетителей. Он вспрыгнул на письменный стол, где распушил шерстку и зашипел на яйцевидный камень – который не так давно лишь длина другого кошачьего уса отделяла от того, чтобы вышибить мне мозги.

Белинда налила мне кружку пива, а себе чашку чая, добавила сливки и кусок сахара размером с тротуарную плитку. Она погладила котенка, тут же заявившего права на ее колени.

– Так в чем же дело? – спросил я.

Она застыла – похоже, не была уверена, что хочет со мной говорить. Наконец пересилила себя и сказала:

– Ты знаешь, где мой отец?

«Что-о?!» – про себя опешил я.

– Нет. В последний раз видел его, когда ты выкатывала его из зала.

– О-о!

– Что случилось? Ты потеряла его?

– Что-то вроде того. Я выкатила его из зала, погрузила в карету и пошла искать тебя. И тут карета тронулась с места, и с тех пор ее никто не видел.

– Ну и ну!

Я поймал себя на том, что играю с каменным яйцом в ущерб недовольному котенку у себя на коленях. В порыве вдохновения я внезапно понял, почему все так заинтересовались тем, чтобы найти Темиска.

– Есть вероятность, что его сцапал кто-нибудь из местных главарей?

– Нет. Мне бы уже выкручивали руки. А они вместо этого наворачивают круги, пытаясь понять, что происходит.

– Может быть, он просто решил сбежать от всего этого?

– Что?

– Может быть, с него было уже довольно и он решил сбежать?

– Он был в коме, Гаррет!

– Ты так думаешь? Уверена? На все сто процентов? Он точно не был просто парализован?

– Ты сам знаешь, что это не так.

– Нет, не знаю, – солгал я. – Ты никому не позволяла подойти настолько близко, чтобы удостовериться.

Она даже не стала возражать.

Мне припомнилась гипотеза Морли насчет того, что некий парень по имени Гаррет является моральным якорем спасения и эмоциональным пробным камнем для этой женщины-паука. Мне не нравилась такая работа. Всем известно, что делают девочки-пауки, когда мальчики подходят к ним слишком